Вперед, на Запад!

Потому что в старину в веселой Англии умели чувствовать, а эти пятеро были уроженцами Девона, жителями Байдфорда; их имена — Эмиас Лэй из Бэруффа, Джон Стэйвелл, Микаэль Хард, Ионас Маршалл из Байдфорда и Томас Броун из Клозелли. Они первые из всех английских моряков совершили плавание вокруг света с Франком Дрэйком и благополучно возвратились домой.

Чтобы объяснить, как все это произошло, нам придется вернуться назад.

Приблизительно в течение целого года после отъезда мистера Оксенхэма юный Эмиас жил довольно спокойно, как обещал, не считая случайных взрывов ярости, свойственных всем молодым животным мужского пола и особенно мальчикам с сильным характером. Его школьные занятия подвигались вперед, разумеется, не лучше, чем раньше, но его домашнее воспитание шло достаточно успешно, и скоро он, несмотря на молодость, стал действительно хорошим стрелком из лука, наездником и фехтовальщиком. В это время его отец заразился от заключенных (что было довольно обычно в то время) тюремной лихорадкой, заболел в самом суде и скончался в одну неделю.

Миссис Лэй пришлось одной укрощать и подготовлять к жизни этого молодого львенка на привязи.

Она осталась вдовой немногим старше сорока лет, еще прекрасная лицом и фигурой и более всего прекрасная спокойствием, которое сквозило в каждом ее взгляде, в каждом слове и жесте. Не удивительно, что сэр Ричард и леди Гренвайль любили ее; не удивительно, что ее дети почитали; не удивительно, что юный Эмиас, лишь только миновал первый взрыв горя и он вновь ощутил почву под ногами, почувствовал, что для него началась новая жизнь, и впредь не только мать будет думать и заботиться о нем, но и он должен начать думать и заботиться о своей матери.

И в тот же самый день, после похорон отца, когда окончились занятия в школе, он, вместо того чтобы пойти прямо домой, смело направился к дому сэра Ричарда Гренвайля и попросил свидания со своим крестным отцом.

— Вы должны быть моим отцом теперь, — сказал он твердо.

Сэр Ричард посмотрел на открытое смелое лицо мальчика и поклялся «дубом, тисом и терновником», что он будет отцом ему, братом его матери. А леди Гренвайль взяла мальчика за руку и повела его домой в Беруфф, где обе дамы дали торжественное обещание всегда быть друг другу сестрами, и это обещание сдержали.

После того в Бэруффе все пошло по-старому. Эмиас скакал верхом, стрелял из лука, дрался на кулачках и бродил по набережной вместе с сэром Ричардом. Миссис Лэй была слишком умной женщиной, чтобы хоть немного изменить систему обучения, которую ее муж признавал наилучшей для младшего сына. Довольно было и того, что ее старший сын по собственному влечению избрал другой образ жизни. Франк — ее старший сын — сам достиг почета и уважения на родине и на чужбине сперва в школе в Байдфорде, затем в Экстер-колледже, где стал другом сэра Филиппа Сидни[13] и других многообещавших молодых людей. Летом 1572 года по дороге в Гейдельбергский университет Франк попал в Париж с рекомендательными письмами к Уольсингхэму в английское посольство. Благодаря этим письмам он не только встретился вторично с Филиппом Сидни, но и спас свою жизнь (как и Сидни) в Варфоломеевскую ночь.[14] В Гельдельберге Франк пробыл два года. Не желая обременять родителей, Франк поступил воспитателем к двум молодым немецким принцам. Прожив с ними в доме их отца около года, Франк наконец, к своему большому удовольствию, повез своих питомцев в Падую[15], где нашел множество друзей благодаря дипломам и рекомендательным письмам бесчисленного количества вельмож и ученых. И прежде чем Франк вернулся в Германию, он насытил свою душу всеми чудесами Италии. Он беседовал о поэзии с Тассо[16] и об истории с Сарпи.[17] Он прислушивался полублагоговейно, полунедоверчиво к дерзновенным теориям Галилея.[18] Он видел дворцы палладиума и купцов на Риальто; видел большие торговые суда Рагузы и все чудеса этого места встречи Востока с Западом. В результате особого ходатайства он был допущен в ту обитель, где с длинной серебряной бородой и блестящими глазами, среди пантеона собственных творений, еще томился на земле дряхлый Тициан[19], патриарх искусства, и рассказывал старинные истории о Беллини, Рафаэле и Микеланджело[20], о пожаре в Венеции, об осаде Рима и о поэтах, давно ушедших к праотцам. Франк был в Риме и видел папу и фрески Ватикана; он слышал Палестрину[21], дирижирующего исполнением собственных произведений под куполом храма Петра. Франк почти влюбился в эти сладостные звуки и пробудился от грез, лишь вспомнив, что к этому самому куполу возносились хвала Богу и небесам за те залитые кровью улицы, рыдающих женщин и груду поруганных тел, что он видел в Париже в ночь святого Варфоломея.

Наконец, за несколько месяцев до того, как умер его отец, Франк привез своих воспитанников домой, в Германию, и был отпущен, как он писал, с подарками. Сердце миссис Лэй сильно забилось при мысли, что странствующий вернется. Но, увы! Приблизительно через месяц после смерти мистера Лэя пришло длинное письмо, в котором Франк сообщал со многими извинениями, что по специальной просьбе знаменитого ученого — светила эпохи, Стефана Парминиуса, обычно называемого по месту его рождения Будеусом[22], — он собирается плыть вместе с ним по Дунаю до Будапешта, для того чтобы прежде, чем окончится его пребывание за границей, ознакомиться на месте с достижениями науки, которыми венгерцы знамениты во всех концах Европы.

После этого Франк не получал ни одного письма из дому в продолжение почти двух лет. Тогда, опасаясь несчастия, он вернулся и нашел свою мать вдовой, а брата Эмиаса — ушедшим в Южные моря с капитаном Дрэйком из Плимута. Но даже теперь, после долгих лет отсутствия, Франку не суждено было остаться дома. Не прошло и шести месяцев, как сэр Ричард потребовал, чтоб он снова принялся за работу, и послал его ко двору лорда Хэндсона.

Но почему Эмиас отправился в Южные моря? По двум причинам, каждая из которых до наших дней продолжает посылать юношей в гораздо худшие места: во-первых, из-за старого учителя, во-вторых, из-за юной красавицы.

Виндекс Браймблекомб — некогда студент Экстер-колледжа в Оксфорде, по моде того времени называемый сэр Виндекс, — был преподавателем классической гимназии в Байдфорде. По природе это был набожный, довольно добродушный педант, но, как большинство школьных учителей в те дни господства розг, он весьма основательно ожесточил свое сердце благодаря длительной пагубной возможности причинять по своему произволу страдания тем, кто слабее его.

После смерти мистера Лэя, старый Виндекс почувствовал, что должен уделить особую заботу лишившемуся отца мальчику…

Но единственным результатом этого усилившегося чувства ответственности было внезапное увеличение количества розог, получаемых Эмиасом. В течение почти двух недель оно росло со дня на день не без последствий для самого педагога.

За описанное время Эмиас ни на секунду не забывал своего заветного стремления к морю. В часы занятий, когда он не мог странствовать по набережной, рассматривая корабли, и не мог спуститься к каменным рифам Норшэма и там сидеть, пожирая голодным взглядом безбрежное пространство океана, Эмиас обыкновенно утешался тем, что рисовал на аспидной доске корабли и морские карты.

Итак, «это» случилось около полудня, когда Эмиас был очень занят одной географической картой — видом с птичьего полета на остров, на котором стоит большой замок; у ворот замка сидит страшный дракон; на переднем плане появляется то, что должно означать храбрый корабль с большим флагом сверху, но что из-за леса копий, наполняющих этот корабль, гораздо больше похоже на дикобраза; у основания копий красуется множество маленьких круглых «о». Они изображают головы Эмиаса и его сотоварищей, которые собираются убить дракона и освободить красавицу, обитающую в заколдованной башне.

13

Филипп Сидни (1534–1586) — английский поэт и беллетрист, один из крупнейших представителей английского Возрождения.

14

Варфоломеевская ночь 24 августа 1572 г. прославилась тем, что французские феодалы-католики учинили резню протестантов (гугенотов), выразителей буржуазной идеологии, по всей Франции. Эта дата открывает собой длинный ряд так называемых «религиозных» войн между протестантской буржуазией и католическим феодализмом.

15

В Падуе был знаменитым со Средних веков университет.

16

Торквато Тассо (1544–1595) — знаменитый итальянский поэт.

17

Сарпи фра (брат) Паоло (1552–1623) — историк.

18

Галилео Галилей (1564–1642) — гениальный итальянский математик, физик и астроном.

19

Тициан (1477–1576) — гениальный итальянский художник, глава венецианской школы живописи.

20

Джиованни Беллини (1430–1516), Рафаэль Санцио (1483–1520) и Микельанджело Буонарроти (1475–1594) — замечательные итальянские художники.

21

Джиованни Пьерлуиджи Палестрина (1524–1594) — замечательный композитор, реформировавший церковную музыку.

22

Речь, очевидно, идет о французском ученом Гильоме Бюде (по-латыни Будеус), одном из первых исследователей греческих и латинских древностей (1467–1540).