Чингисхан

Такая сортировка происходит и в более значительных масштабах. Рядом с полем каменных кругов находилось другое единообразное поле, в поперечнике метров двести, оно состояло из красноватых камней от человеческого кулака до валуна. По ним было ужасно трудно ходить, всюду торчали ребра и углы, на которых я то и дело рисковал подвернуть ногу. Даже такие крупные камни двигаются, отталкивая друг друга в сторону и оставляя на своем бывшем месте несколько маленьких травянистых кружков, микро-экология которых повторяет каменные круги, где с удовольствием развалились Эрдене и Тумен, интересовавшиеся погодой больше, чем святостью и еще чем-нибудь окружающей их обстановки. На самом дальнем конце этого поля стояло ово из точно таких же острых камней, построенное в том месте, откуда богомольцы могли лицезреть захватывающий дух пейзаж лежащей внизу долины с извивающимся по ее дну Богдом, вдоль которого мы шли накануне, маленькой речушкой, переливавшейся всеми цветами радуги между деревьями по пути к заливным лугам и Порогу, лежащему за 20 километров отсюда. Справа от меня, на несколько сотен метров ниже, виднелось озеро, отвоевавшее себе место у каменной осыпи и леса. Это было место отнюдь не для семейной жизни, а для одинокого индивида, который знал эти склоны и следил, не появились ли в долине враги, он мог прятаться здесь вечно, здесь он мог найти пищу и воду и находиться всего в часе езды от пастбищ.

Годилось ли это место для захоронения хана в тайной могиле? Должно было бы подойти, но я ее не видел. Немного численные свидетельства говорят о степи, вытоптанной скачущими конями, и о густых лесах, обеспечивающих безопасное и тайное уединение. Но до этого плато не добраться большому табуну, деревьев тут небогато, к тому же через плато пролегает дорога на вершину — это самое людное место, какое только можно найти в округе тысячи квадратных километров.

Я взглянул вверх и увидел, как высокий алтарь этого природного собора вдруг окутался плотным облаком, которое угрожающе покатило вниз.

— Джон, уходим! Идет туман!

Я было замешкался, но потом махнул рукой и пошел за ними. Придется поверить на слово описаниям вида на верховья Онона и поле многочисленных ово.

Мы побежали по каменным кругам с плато, которое не было кладбищем, промчались по разровненной площадке, где когда-то стоял храм Камала, скорее, скорее — к нашей машине. Я покинул те места с уверенностью, что дух Чингиса сделался вездесущим благодаря постоянному поклонению, приношениям и созданием ово, но, что касается его останков, мне думалось, что искателям могилы следует обратить свои взоры в другое место, на более пологие и более богатые лесом склоны. Искать им следует, но ожидать, что найдут, вряд ли.

И все же я не чувствую самой полной уверенности, что должен расстаться с такой надеждой, отчасти из-за настойчивого слуха, что есть люди, знающие точно, где на Бурхан Халдуне могила, и отчасти потому, что Игорь Рашевильц полностью со мной не согласен.

Послушайте, как он пытается образумить меня:

Они (каменные круги) не геологические образования, а результат человеческого труда. Также рядом с раскопами много мусора, как и следует ожидать. Если бы у вас было больше времени, чтобы осмотреть все место, вы бы не пропустили очень красноречивые детали. Конечно, возможно, что некоторые могилы пустые, поэтому только пробы, вроде тех, которые брали «Триречье» и мистер Кравиц, могут показать подлинное содержимое. А так остается только гадать. Несмотря на свою веселую маску, монголы очень скрытный народ, и при (коммунистических премьер-министрах) Чойбалсане и Цеденбале Чингис было табу, но некоторым ученым удалось обойти систему и пере дать информацию. Все это нужно воспринимать cum grano salis, но определенная картина вырисовывается. Когда вы эту информацию собираете и складываете вместе, чтобы сопоставить с информацией из других источников… Точные места захоронений Чингиса и более поздних императоров могут все еще ускользать от нас, и я даже уверен, что знатоки-монголы не могут указать на них пальцем, но я лично убежден, что общий район императорских захоронений — это выступ между святилищем Камала снизу и площадкой с многочисленными ово вверху.

Ну что же, он очень убежден, и мне остается гадать, есть ли способ примирить могилы с каменными кругами. Возможно, есть. Что, если среди нескольких сотен естественных каменных кругов есть один, который имеет не природное происхождение? Как лучше всего спрятать царскую могилу, если не разместить ее у всех на виду, прямо на дороге к священной вершине, но так, что ее невозможно отличить от такого большого количества похожих ложных могил? Могу пред ставить себе вполне правдоподобную картину, одиночные простые похороны, яма копается до вечной мерзлоты, сверху тонкая насыпь из камней, ничем не отличающаяся от других каменных пятен, лошадей, на которых перевозили гроб и на которых приехали сопровождающие, гоняют по площадке до тех пор, пока даже присутствующие не смогут отличить рукотворное от естественного.

Конечно, эта тайна будет раскрыта с помощью соответствующих археологических исследований. Но это будет колоссальное предприятие, нужно исследовать каждый из сотен каменных кругов, исключая один за другим, пока, наконец, возможно, не будет найдена подлинная могила, а под ее заглушкой из перемешанных погодой камней не обнаружится запрятанный гроб, а может быть, и что-нибудь помимо него.

Было бы намного легче, если бы имелись люди, знающие, которая из могил подлинная. Здесь мы подходим к другой и еще более глубокой тайне — к сущности секретности, которая окружает могилу. Многие говорят, что кто-то где-то знает подлинное место нахождения могилы. Как писал Игорь,»они провели исследования и определили точное место могил на горе». Самый видный монгольский академик профессор Ринчен сказал Игорю, что «район был положительно идентифицирован еще до 1970 года». То же можно услышать от многих ученых. Бадамдашу сказал мне: «Могила находится в предгорьях Бурхан Халдуна. Это государственная тайна». Но в чем суть этого государственного секрета? Кто это «они»? Никто не называет имен, нет никакого законодательства, ничего не опубликовано, все одни разговоры. Предположительно, это государственный секрет, так как могила священна, что распространяет особую форму защиты не только на могилу, не только на информацию о могиле, но также на вопрос, существует ли вообще какая-нибудь ин формация. Мы в зеркальной комнате и обсуждаем секрет о секрете.

Я посетил одного из самых уважаемых монгольских историков, Далая. Старый друг, еще один Эрденебаатар, специалист по скотоводству, который сопровождал меня в Гоби шесть лет назад, разыскал его в каком-то мрачном стандартном жилом строении, из тех, что выросли в Улан-Баторе после войны. Ему было за семьдесят, когда мы встретились, но выглядел он старше, этаким нестареющим мудрецом. История, которой он отдал всю жизнь, была написана на его испещренном морщинами лице, звучала в его мощном басе, заполняла полку за полкой книгами на старомонгольском, китайском, русском, японском, корейском, даже английском языках — среди них была книга Оуэна Латтимора «Монгольские путешествия», которая послужила мне одним из источников по Мавзолею Чингисхана. Я попросил разрешения взглянуть на нее. Меня поразило посвящение: «Далаю. В знак 10 лет дружбы. Оуэн».

— Вы тоже его знали? — спросил он и как бы между прочим заметил, указывая на пыльный угол: — У меня фотоаппарат Латтимора. Он оставил его здесь на случай, если он вернется. И его проектор. И костюм». Латтимор умер в 1979 году в возрасте 89 лет и не бывал в Монголии с 1970-х. Фотоаппарат, проектор и костюм прождали его 30 лет, но он так и не приехал.

Когда я поинтересовался могилой, Далай сказал: «Сейчас много людей ищут могилу Чингиса, но я никогда не пытался найти ее. Мое сердце мне не позволяло этого. Я вспоминаю приказ Чингиса: «Не трогайте моей могилы!» С тех пор никто ее не трогал. Это святое место, и трогать его не следует».