Воитель

– Ты понимаешь, что я не могу отправить ни Йена, ни Алекса. – Коннор, задумавшись, смотрел в огонь. – Возьми брата Йена, Нейла.

Дункан едва сдержал стон. Семнадцатилетний брат Йена становился прекрасным воином, проявлял настоящее мужество, но был еще слишком неопытным.

– Нейл не намного моложе, чем были мы, когда отправились во Францию, и он сражался при Флоддене, – напомнил ему Коннор.

– Да, но…

– Я знаю, он слишком простодушен, чтобы хитрить. – Коннор сделал глоток из кубка. – Трудно поверить, что совсем недавно мы были такими же молодыми. Как летит время!

Дункан никогда не был простодушным и ничего не принимал на веру. В отличие от Нейла и Йена, выросших в любящем доме с родителями, которые оберегали их, Дункану в раннем возрасте пришлось научиться самому защищать себя. Но он не жалел об этом – суровые уроки жизни сделали его сильным, закалили.

– Люди доверяют Нейлу, – продолжал Коннор. – Они расскажут ему все, что может оказаться полезным.

– Думаю, он хороший парень. – Наклонившись вперед, Дункан почесал голову. – Нейл подойдет.

– Твоя первая задача – выяснить, будут Маккуилланы и другие ирландцы сражаться за нас или против нас, когда мы бросим вызов Маклаудам. Я не хочу рисковать нашим союзом с ними из-за легкой размолвки между Мойрой и ее мужем.

– А если это больше, чем легкая размолвка? – уточнил Дункан.

– У нас и так слишком много врагов, поэтому делай все возможное, чтобы вернуть ее домой, не начиная клановой войны. Мне все равно, если ради этого ты будешь врать, мошенничать или околдовывать их. Все средства подойдут.

– Хм-м. Врать, мошенничать или колдовать? Тебе следует послать кого-нибудь другого. Я военный человек, к таким методом не приучен.

– Да ладно тебе. – Коннор стиснул плечо друга. – Будь осторожен. Я не могу лишиться тебя.

– Тысяча наилучших пожеланий, – выдавила из себя Мойра традиционное приветствие Маклауду, главе клана. Она возмущалась тем, что Шон пригласил в их дом злейшего врага ее клана, для нее это было еще одно унижение и, как она надеялась, последнее.

Она разгладила пальцами юбку винно-красного платья, чтобы напомнить самой себе, что этим вечером убежит. Прежде ей дважды это не удавалось, оба раза она была вынуждена отменять свой план, потому что Шон поднимался наверх вместо того, чтобы, напившись, заснуть в зале, как обычно бывало. В этот вечер она была решительно настроена добиться успеха и, поймав взгляд Колла, слегка кивнула ему.

– Благословение этому дому, – низким хриплым голосом ответил Аластер Кротач Маклауд, оценивающе рассматривая ее холодными глазами. Очевидно, перспектива сидеть за одним столом с членом клана Макдоналдов была ему не более приятна, чем Мойре сидеть там вместе с ним.

Предводитель Маклаудов носил на себе постоянное и, по-видимому, болезненное физическое напоминание о его ненависти к ее клану. Его звали Аластер Кротач, Аластер Горбатый, из-за ужасной нанесенной топором раны, которую он получил в юности от Макдоналда и которая навсегда изуродовала его плечо.

Аластер Маклауд был предводителем клана почти сорок лет и носил власть, словно вторую кожу. Ему было больше шестидесяти, но выглядел он моложе, и как ни парадоксально, изуродованное плечо делало его более грозным и придавало даже некоторую романтичность.

– Ты похожа на свою мать, – сказал Маклауд.

– Ты знал ее? – Мойра не собиралась разговаривать с этим человеком, но при его замечании не смогла удержаться от вопроса.

– Она была самой младшей и самой очаровательной из трех красавиц-сестер Кланраналд, – ответил он. – Я видел ее всего один раз, но она была не той женщиной, которую мужчина способен забыть.

Мойра совсем не помнила мать.

– К сожалению, она бросила хорошего человека из-за страсти к твоему отцу, а потом погибла, пытаясь убежать от него.

«Как он смеет мне в лицо говорить такие вещи о моей семье?» – возмутилась про себя Мойра. Только покойные отец и мать знали правду о том, что в конце произошло между ними.

– А говорят, что только женщины распространяют слухи и сплетни, – сказала Мойра, с притворно милой улыбкой глядя на предводителя Маклауда.

– Мойра! – Больно стиснув ей локоть, Шон повел ее из зала. – Я требую, чтобы ты была любезна с моими гостями.

Мойра прикусила язык, чтобы удержаться и не сказать, что его гость первым проявил грубость.

– Иди наверх, – толкнул ее к лестнице Шон, когда они оказались за дверью. – Я разберусь с тобой позже, а сейчас мне нужно обсудить с Маклаудом важное дело, и я не хочу, чтобы ты нам мешала.

Мойра и предположить не могла, что когда-нибудь будет даже благодарна Маклауду за его визит или за его бесцеремонность, но благодаря ему у нее появилось больше времени на то, чтобы подготовиться к побегу. Похоже, два предводителя будут беседовать и пить до глубокой ночи и Шон до утра не обнаружит ее отсутствия.

– Просыпайся, – шепнула она Рагнеллу, который спал на соломенном тюфяке на полу возле кровати, и потрясла его за плечо, а когда он открыл глаза, сказала: – Мы уходим, мой дорогой.

Собрав самые необходимые вещи, она побросала их в холщовую сумку и забросила ее за плечо, а потом, взяв сына за руку, приложила ухо к двери и, не услышав никакого движения на каменной лестнице, открыла дверь.

Держа руку на щеколде, она задержалась, чтобы бросить взгляд на спальню, которая была для нее источником несчастья.

«Прощай, Шон Маккуиллан! Чтоб ты вечно горел в аду!»

Глава 6

– Собираешь вещи? – спросила Рона.

– Угу, – буркнул в подтверждение Дункан, хотя и так было совершенно очевидно, чем он занимается.

– Как долго тебя не будет на этот раз?

– Не знаю. – Сняв со стены топор, он проверил остроту лезвия и положил на стол к остальному оружию и припасам, которые брал с собой.

– Куда можно отправляться в пору зимних штормов? Это же опасно!

Он молча бросил на нее взгляд. Чрезмерная любознательность женщины не нравилась Дункану. Он никогда не рассказывал ей о делах клана и вообще не обсуждал их ни с кем, кроме Йена и Алекса, даже если бы сам Коннор попросил его об этом.

– Возможно, меня не будет здесь, когда ты вернешься, – продолжала Рона, скрестив руки.

– Поступай как знаешь. – Они неплохо ладили, но если она хотела уйти, он не возражал.

– Это все, что ты можешь мне сказать? – Она ухватила его за локоть. – Я два года делила с тобой постель.

Дункан полагал, что их отношения ее устраивают, но ему следовало прислушаться, когда Алекс предупреждал его, что Рона, возможно, рассчитывает на нечто большее, чем положение любовницы, а Алекс понимал женщин. Дункан вздохнул. Рона была не виновата в том, что существовала одна-единственная женщина, которая всегда нужна была ему не только в постели.

Но эта единственная женщин забыла его через две недели.

– Вернувшись, ты, наверное, огорчишься, увидев, что меня нет.

Ремнем закрепив меч на спине и взяв свою сумку, Дункан повернулся лицом к Роне. Было смешно, что он спал с бывшей служанкой Мойры. Разумеется, это Мойра придумала план, в соответствии с которым Рона притворялась, что это она тайком выбирается из замка и проводит с ним время. В Роне не было, ни капли, возбуждающей красоты Мойры, но она была как-никак соблазнительной девушкой с темными волосами и голубыми глазами. Именно из-за внешнего сходства Роны и Мойры Дункан и Мойра смогли так долго продолжать встречаться втайне от всех.

И именно поэтому он впустил Рону в свой дом, когда она продолжала общаться с ним после его возвращения из Франции. Да, он поступил плохо, но по крайней мере никогда больше в темноте не делал вид, что она – это Мойра.

Ну, почти никогда.

Высматривая лодку Коллы, Мойра крепче обхватила себя руками, спасаясь скорее от холода, нараставшего у нее внутри, чем от дующего с моря пронзительного ветра. Она ждала семь лет, и Господь, безусловно, не потребует от нее еще одного дня. Он ведь милостив.