Страница 67 из 67
— Светланочка, а я ведь не знаю вашей фамилии, — подумала, что обязательно постараюсь помочь ей, так же, как она сейчас помогает мне.
— Клюкина Светлана Александровна, — назвалась она.
— Ах, Клюка несчастная! — так хотелось сказать ей что-то хорошее — и вот, пожалуйста, сказала!
— Почему же несчастная? — как-то недоуменно, даже обиженно спросила она.
— Нет, Светочка, конечно же, счастливая. Это я любя так сказала. Очень счастливая. Как может быть счастлив человек, у которого есть любимая Родина, любимый город, любимая работа, и он может в ней выразить свои лучшие душевные качества.
«Все же мудрый человек директор совхоза Николай Николаевич Марков, раз сумел привлечь в совхоз столько молодежи», — думала я, когда машина уносила меня домой. Она, выбравшись за город, катилась мимо «Тинного моря» — озеро Неро. Мне показалось, что вдалеке на берегу его стоит давешний мой попутчик с каким-то мужчиной, показывая на торчащие из воды черные кочки. «Как обмелело!» — сказал задумчиво сидящий рядом старик и погрузился в свои размышления.
На равнине колками стояли березы, роняя свое непрочное осеннее золото. По небу плыли облака, тяжелые, с серо-синими боками. Они уходили за горизонт, открывая светлое, выцветшее небо. Дорожная табличка известила: «Красный Холм». Селение стояло высоко на холме, сползая улицей с избами в сторону дороги. Поискала глазами, не видно ли на окрестных полях голубых цветков. Ведь здесь, говорила Светлана, разводят цикорные семена. И цветет цикорий до октября. Но цветов не было. Вокруг расстилалась дышащая теплом, живая пашня, да кое-где на стерне стояли стога и копны соломы, как древние хижины.
За одним из селений на огороде что-то жгли. Запах дыма наполнил автобус, всколыхнув глубинное, щемящее чувство тревоги далеких пожаров, бушевавших на этой до боли родной земле.
Проплыла за окном стройная березовая роща старинного города Петровска, и вот уже Троицкая слобода, где стоит бревенчатый, в три окошка, дом Ивана Андреевича Макарова, подарившего мне на память гербы ярославских городов, Поискала взглядом, так хотелось увидеть его самого, храброго русского солдата. Но машина проскочила слободу и здание сельсовета, где он когда-то работал, был председателем. Мелькнул изменившийся силуэт Никитского монастыря. Недавно по неизвестной причине рухнули стены собора. Машина уже въехала в Переславль-Залесский с его древними храмами и валами, с Поклонной горы открылся простор Плещеева озера. И опять вокруг леса и пашни. Кое-где уже взошли зеленя. Начинался новый цикл жизни.