Страница 3 из 104
- Боб, могу я тебя попросить?
- Конечно, мистер Голдмен.
- Ослабь, пожалуйста, фильтры?
- Хорошо.
Белая комната еще больше наполнилась светом. В воздухе почувствовался едва уловимый, но сладкий запах цветов. Блок Иззи Голдмена располагался в торце здания, и был совсем недалеко от маленького парка, в котором сановито расхаживали люди в строгой белой одежде.
Иззи прикрыл глаза и втянул носом нежный аромат – божественно. Ему было хорошо. Чертовски хорошо. Распахнув глаза, он увидел тех самых прохожих, и даже мог услышать, о чем они говорят. Он уловил, как шептала листва деревьев, подхваченная порывом легкого ветра, и как внизу тихонько проезжали электрокары из гладкого блестящего металла и белого пластика. Внезапно он услышал детский смех: по улице, сразу за ограждением, проходила большая группа детей, ведомая молоденькой девушкой в аккуратной униформе.
- Кто это? – спросил Иззи.
- Школьники, - легко ответил Боб. – Скорее всего, экскурсия.
- А какой сегодня день недели?
- Пятница.
- Пятница… - повторил Иззи, и в его голове это слово разошлось сотнями отголосков.
Он подумал о том, что для него на самом-то деле не существует никакой разницы, будь то понедельник, четверг или воскресенье. В его жизни, в его мире, лишь один день недели застыл навеки вечные, и он даже не знал, какое название подойдет ему больше. Для Иззи каждый день был просто днем, проведенным все в тех же белых стенах под постоянным наблюдением.
- И куда они идут?
- Сложно сказать. Недалеко отсюда недавно открылся новый океанариум, который многие называют восьмым чудом света.
- Восьмым чудом света?
- Ну, знаете, мистер Голдмен, по легенде на земле когда-то…
- Боб, я не дурак, – прервал его Иззи. – Я прекрасно знаю о мифологии.
- Простите…
- Мне интересно знать, почему этот новый океанариум так называют?
- Дело в том, что он представлен в виде огромной сферы, утопленной в землю ровно наполовину.
- Как это?
- Как если бы вы вырыли лунку и положили в нее глобус так, что было бы видно только то, что от экватора и выше.
Иззи попытался представить себе эту картину.
- Фишка в том, мистер Голдмен, что в этой сфере содержится огромное количество океанской воды, которая удерживается навесу.
Голдмен приподнял брови и посмотрел в камеру.
- Что значит «навесу».
- Грубо говоря, вода в этой сфере находится в воздухе, в состоянии невесомости, как капля в космическом корабле. Всю это массу удерживает мощнейшее гравитационное поле. И вот в этой океанской толще плавают разнообразные представители морской фауны.
Вся прелесть в том, что вы можете пройти под этим чудом, или же взобраться на него сверху. Там есть специальная платформа, которая может переместить вас в любую точку вокруг этой сферы. В результате вы любуетесь стихией под любым углом.
Иззи тщательно старался представить себе эту картину, но никак не мог. Для человека, который всю свою жизнь провел в тюремном корпусе, было очень сложно представить, как выглядит внешний мир за пределами видимости окна, то и дело затемненного фильтрами. Видео-панно не в счет, оно не давало полного ощущения безграничного простора наполненного цветущей жизнью. И уж тем более не было речи о том, чтобы представить себе что-то столь же грандиозное, как этот новый океанариум, или же колонии на Марсе, где уже давно простирались огромные цветущие сады под кислородным куполом, сконструированные по Земному образцу.
- Боб.
- Да, мистер Голдмен.
- Ты не мог бы загрузить видеозапись этого океанариума?
- К сожалению, у меня ее пока нет. Но, как только она появится, я сразу же пришлю вам копию. Хотя эту красоту лучше всего видеть собственными глазами, а не…
Голос умолк.
Злые, жадные глаза Иззи буравили объектив камеры, а кулаки сжались до такой степени, что захрустели костяшки и на оголенных руках выступили жилы. Он через силу процедил:
- Собственными глазами?
- Я прошу прощения, мистер Голдмен…
Ярость подкатывала к голове и отдавалась пульсом в висках. Сейчас Иззи готов был уничтожить к чертовой матери все, что только попадется ему на пути, и обязательно… обязательно разбить эту чертову камеру, желательно о голову самого Роберта Льюиса…
Но он сдержался. Каких бы усилий ему это не стоило, Голдмен сдержал себя в руках, потому что прекрасно знал, что его ожидает в том случае, если он решит снова продемонстрировать всю ярость, силу и злобу, на которую только был способен. Да, он прекрасно знал это.
- Примите мои извинения. Я не хотел задеть вас.
- Верни на место фильтры, - отрезал Иззи, отводя глаза в сторону. - И экран, и свет. Я хочу спать.