Страница 16 из 23
— С вами правда все в порядке? — спросил откуда-то из глубины дома мужской голос.
Я зажмурился, нахмурил брови, собираясь с мыслями, и ухитрился забраться на узенький выступ цоколя под окном, с которого смог наконец заглянуть поверх спинки стоявшего у окна кресла.
На диване в гостиной у Мёрфи сидел мужчина в черном костюме, накрахмаленной белой рубашке и черном в красную полоску галстуке.
Еще его отличали смуглая кожа — не африканская, скорее средиземноморская — и выбеленные перекисью волосы. А вот цвет его глаз я описал бы с трудом: что-то среднее между темно-медовым и сумахом; резкий изгиб носа напомнил мне клюв хищной птицы.
— Нормально, — отозвалась Мёрфи. Она стояла, сунув пистолет за пояс джинсов. Вообще-то «ЗИГ» — компактное девятимиллиметровое оружие, но по сравнению с миниатюрной фигуркой Мёрфи он казался большим и особенно опасным. Она скрестила руки на груди и смотрела на мужчину так, словно застукала его за каким-то особо отвратительным разбоем. — Я ведь просила вас, Чайлдз, не являться сюда без предупреждения.
— Привычка, — хмыкнул Чайлдз. — Если честно, я не брал в голову.
— А стоило бы, — заявила Мёрфи, дернув подбородком в направлении двери. — Вы ведь знаете, как обстоят дела.
Вы застали меня в напряженный момент. Запросто могла пальнуть в вас сквозь дверь.
Чайлдз сцепил пальцы на колене. Он не производил впечатления особенно крупного. Мускулатура не крепче средней, костяк тоже. Под пиджаком дорогого покроя с избытком хватило бы места для пушки любого калибра.
— Я совсем недолго у нынешнего работодателя. Но мне кажется, случись подобная неприятность, и последствия для вас могут оказаться очень и очень неприятными.
Мёрфи пожала плечами:
— Вполне возможно. С другой стороны, возможно, нам стоит начать убивать его людей и продолжать делать это до тех пор, пока цена общения с нами не окажется слишком дорогой и он не откажется от такого рода сотрудничества. — Она улыбнулась. Неуютная вышла эта улыбка, совсем-совсем ледяная. — Пусть у меня нет больше жетона, Чайлдз. У меня есть друзья. Очень даже особые друзья.
На некоторое время в комнате воцарилась напряженная тишина, угрожавшая вот-вот взорваться насилием. Пальцы Мёрфи как бы невзначай покачивались в паре дюймов от рукояти пистолета. Руки Чайлдза оставались сцеплены на колене. Выждав пару секунд, он вдруг улыбнулся и откинулся на спинку дивана.
— Последние несколько месяцев мы сосуществовали вполне неплохо. Не вижу смысла в том, чтобы это прекратилось по причине неважного настроения.
Мёрфи презрительно сощурилась:
— Главный мокрушник Марконе...
Чайлдз поднял руку:
— Прошу вас. Специалист по сложным ситуациям.
— ...не пошел бы на попятный так быстро, — продолжала Мёрфи так, как если бы он вообще не открывал рта. — Как бы ему при этом ни хотелось жить. Вот почему вы явились так рано. Вам что-то нужно.
— Рад, что вы наконец заметили очевидное, — отозвался Чайлдз. — Да. Мой работодатель послал меня к вам с вопросом.
Мёрфи нахмурилась:
— И он не хотел, чтобы кто-то другой слышал, как вы его задаете.
Чайлдз кивнул:
— Он опасался, что это может привести к нежелательным последствиям.
Несколько секунд Мёрфи пристально смотрела на него, потом возвела глаза к потолку.
— Ну?
Чайлдз в первый раз за все время блеснул зубами в улыбке. Мне на ум почему-то пришли черепа.
— Ему хотелось бы знать, доверяете ли вы Леди-Оборванке.
При этих словах Мёрфи напряженно выпрямилась. Она выждала пару секунд, сделала глубокий вдох, выдох — и только после этого подала голос:
— Что вы имеете в виду?
— Странные вещи начали твориться поблизости от некоторых мест ее шатаний. Причем такие, объяснения которым никто пока не находит. — Чайлдз пожал плечами; руки он все это время демонстративно держал на виду, поза оставалась непринужденной, расслабленной. — Так какая часть этого вопроса представляет собой сложность для вас?
Мёрфи чуть повела плечом, словно рука ее сама по себе раздумывала, не выхватить ли пистолет из-за пояса. Однако же она заставила себя сделать еще вдох-выдох, чтобы успокоиться.
— Что он предлагает мне за ответ на этот вопрос?
— Северный остров. И — предупреждая ваш вопрос — да, включая пляж.
Я даже зажмурился. Остров у гавани Бёнем-парка не считался особенно криминальной территорией, поскольку на нем не размещалось ничего, кроме парков, лугов и пляжа, излюбленного места семейного отдыха, — однако же «джентльмен» Джон Марконе, король преступного мира Чикаго и единственный простой смертный, которому позволили стать участником Неписаного Договора, не делился территорией за просто так. Не бывало такого.
Глаза у Мёрфи тоже чуть округлились — в голове ее явно прокручивались те же мысли, что у меня. Хотя, если уж быть совершенно честным, мне показалось, что она сделала выводы на доли секунды раньше, чем это удалось мне.
— Если я соглашусь на эти условия, — осторожно заметила она, — я должна иметь наши стандартные гарантии не позже понедельника.
Лицо Чайлдза не выражало ровным счетом никаких эмоций.
— Заметано.
Мёрфи кивнула и секунду-другую сосредоточенно смотрела себе под ноги, явно собираясь с мыслями.
— На этот вопрос нету простого ответа, — произнесла она наконец.
— Простые ответы вообще редкость, — философски заметил Чайлдз.
Мёрфи провела рукой по своему ежику и подняла взгляд на Чайлдза.
— Пока она работала с Дрезденом, — произнесла она, — я бы, не колеблясь, ответила утвердительно.
Чайлдз кивнул.
— А теперь?
— А теперь... Дрезден исчез. И она вернулась из Ицы сильно изменившейся, — ответила Мёрфи. — Возможно, это все посттравматический стресс. А может, и что-то другое. Но она изменилась.
Чайлдз склонил голову чуть набок.
— Так вы ей не доверяете?
— Я не отключаю своих оберегов в её присутствии, — сказала Мёрфи. — Вот мой ответ.
Тип с выбеленной перекисью шевелюрой обдумал ее слова и снова кивнул:
— Я передам это своему работодателю. Остров будет очищен от его интересов к понедельнику.
— Вы даете мне слово?
— Уже дал. — Чайлдз поднялся с грацией ленивого хищника. Для смертного — если он, конечно, смертный — его должна была отличать убийственная скорость. И легкость профессионального балетного танцовщика. Хотя я сомневался, что в кармане его пиджака лежат балетные туфли.
— Все, пошел. Будьте добры, известите меня в случае, если узнаете что-либо еще по теме нашего разговора.
Мёрфи кивнула, так и не убирая руки от пистолета, и проводила Чайлдза взглядом до двери. Чайлдз отворил ее и шагнул на крыльцо.
— Не забывайте, — негромко произнесла Мёрфи, — что мое доверие или недоверие не отменяет того факта, что она одна из моих. Если мне хоть на мгновение покажется, что в результате нашего разговора Молли Карпентер причинен какой-либо вред, наша договоренность будет расторгнута, и мы переходим непосредственно к отстрелу. Начиная с вас.
Чайлдз легко повернулся на каблуках, с улыбкой сложил пальцы пистолетиком, нацелил их на Мёрфи, сделал губами «пух-х» и, довершив разворот на все триста шестьдесят градусов, вышел.
Мёрфи подошла к окну, у которого я стоял, и смотрела, как Чайлдз идет по снегу к большому седану и садится в него. Напряжение ее не спадало до тех пор, пока машина не вырулила на дорогу и не скрылась из виду.
Потом она низко опустила голову, опершись на подоконник, и провела рукой по лицу.
Я поднял руку, повторяя ее движение; я старательно избегал касаться негромко гудящих оберегов. Размах рук у Мёрфи раза в два меньше моего. Плечи ее вздрогнули.
Она тряхнула головой, выпрямилась, несколько раз поморгала, и лицо ее приняло обычное для копа нейтральное выражение. Мёрфи отвернулась от меня, подошла к дивану и уселась там, подобрав под себя ноги. Очень она казалась крошечной — совсем ребенок, — только морщинки на лице выдавали ее возраст.
Мой взгляд уловил беззвучное движение — и небольшой серый горный лев с надорванным ухом и обрубком хвоста, запрыгнув на диван, устроился рядом с Мёрфи. Она прижала кота к себе и так и сидела, поглаживая серый мех.