Страница 1 из 76
Джеролд Шектер, Петр Дерябин
Шпион, который спас мир
Как советский полковник изменил курс «холодной войны»
Пролог
Посвящается Изабель и Леоне
Дорогой сэр!
Прошу Вас передать соответствующим органам Соединенных Штатов Америки следующее: К Вам обращается Ваш хороший друг, уже ставший борцом за дело правды, за идеалы действительно свободного мира и демократии для всего человечества, за те идеалы, которым Ваш президент, правительство и народ, ставшие теперь и моими, отдают так много сил.
Я сознательно встал на этот путь борьбы. Многое послужило тому причиной. Последние три года моей жизни были решающими как в изменении образа мышления, так и в отношении других вопросов, о чем я сообщу позже.
Я долго и мучительно обдумывал этот шаг и принял зрелое и, как мне кажется, правильное решение, которое заставило меня обратиться к Вам.
Прошу Вас поверить в искренность моих мыслей и желания быть Вам полезным. Хочу внести срой вклад, пусть и скромный, но, с моей точки зрения, довольно весомый, в наше общее дело, как солдат, исполняя все, что впредь будет на меня возложено.
Можете не сомневаться, что я отдам все силы, знания и жизнь, выполняя свой новый долг.
На основе вышеизложенного хочу сказать, что начинаю новое дело не с пустыми руками. Я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет в том, что правильные слова и мысли необходимо дополнить конкретными доказательствами, подтверждающими эти слова. У меня была и есть теперь определенная возможность это сделать.
Сейчас в моем распоряжении находятся очень важные документы по многим вопросам, представляющим исключительный интерес для Вашего правительства.
Я хочу немедленно передать Вам эти материалы для изучения, исследования и последующего использования. Это необходимо сделать как можно быстрее. Вы должны решить сами, каким образом Вы получите эти документы. Желательно, чтобы передача была осуществлена не при личном контакте, а через тайник.
Еще раз прошу как можно быстрее «освободить» меня от материалов, которые я приготовил, — на то есть веские причины.
Жду ответа. Пожалуйста, проинформируйте меня (желательно по-русски)[1], используя мой тайник № 1 (см. описание и порядок использования), относительно того, каким образом, в каком виде, в какое время и где будет передан указанный материал.
Если для передачи материалов Вы укажете свой тайник, имейте, пожалуйста, в виду, что в нем должна поместиться книга С. Хентова «Ван Клиберн», опубликованная в 1959 году[2].
После того, как Вы получите от меня документы, было бы желательно устроить личную встречу с Вашим представителем во второй половине августа этого года. Мы многое должны обсудить в деталях. Для встречи нужно четыре — шесть часов. Мне удобно будет встретиться вечером или в выходной. Решите, как и где это будет происходить.
Начиная с 15 августа 1960 года буду ждать Ваших указаний по поводу вышеназванных вопросов в тайнике № 1.
Прошу, чтобы при сотрудничестве со мной Вы работали «по всем правилам искусства» и безопасности, не допуская никаких просчетов. Защитите меня.
Пусть справедливость идеалов и целей, которым я с этого дня себя полностью отдаю, поможет нам в будущем сотрудничестве.
Всегда Ваш 19 июля 1960 года.
p. S. Большой привет моим лучшим друзьям — полковнику Чарльзу Маклину Пику и его супруге. Мысленно шлю привет моим друзьям Коттеру, Кёхлеру, Дитте, Бекетту, Даниелю, Глассбруку и другим. С огромным удовольствием вспоминаю то, как провел с ними время. Наметил встретиться с Вашим представителем и передать ему это письмо до 9 августа 1960 года, но не получилось. Теперь это надо отложить до 15 августа{1}.
Это письмо полковника Олега Владимировича Пеньковского было первым контактом в августе 1960 года с Центральным разведывательным управлением Соединенных Штатов. В течение следующих двух лет Пеньковский снабжал ЦРУ и МИ-6, Британскую секретную разведывательную службу (СИС), строго засекреченными советскими военными планами, схемами ядерных ракет, передав в общей сложности более 10 000 страниц военных материалов.
Его информация изменила взгляды американцев и англичан на стратегические ядерные возможности и намерения Никиты Хрущева. Во время берлинского кризиса 1961 года и карибского кризиса 1962 года Пеньковский был шпионом, который спас мир от ядерной войны.
Глава первая
Выход на американцев
Легкий дождь моросил по булыжной мостовой Красной площади, и его капли блестели на мраморе мавзолея Ленина. Был вечер 12 августа 1960 года. Около 11 вечера двое молодых американских туристов прошли по площади мимо прожекторов, освещающих ярко покрашенные оранжевые, красные и синие луковки-купола храма Василия Блаженного. Элдон Рэй Кокс и Генри Ли Кобб возвращались к себе в гостиницу, с удовольствием посмотрев балет в Большом театре. Они направлялись к Москворецкому мосту на Москве-реке, и, когда подошли к нему, какой-то советский гражданин, дернув сзади Кобба за рукав, попросил прикурить. Он заговорил по-английски, поинтересовавшись, не из Америки ли они приехали и не впервые ли в Советском Союзе. Оба ответили «да». Это взволновало русского, и он стал быстро говорить, то и дело оглядываясь, не наблюдает ли кто за ними. Мужчине было около сорока, среднего телосложения, ростом чуть более 170 сантиметров, с рыжими волосами и начинающими седеть баками. Он был в костюме, рубашке с галстуком и вообще создавал впечатление приличного человека.
Пока трое мужчин шли через мост, русский просил:
— Умоляю, помогите мне. Три-четыре дня назад я ехал с вами в поезде из Киева. Вы были с группой студентов в том же вагоне, что и я. Там ехал агент, который следил за вами{2}. Из-за него я не смог тогда к вам подойти.
Кокс и Кобб были поражены тем, с какой настороженностью этот человек озирался по сторонам. Когда он убедился, что за ними не следят, он продолжил:
— В свое время я работал в советском посольстве в Турции. В американском посольстве у меня был один очень хороший друг, и я все время думал, что с ним стало. Этот советский гражданин уверял, что он пехотный офицер.
— Вы коммунист? — спросили его американцы.
— Был, — ответил мужчина. Он довольно сносно говорил по-английски.
Русские иногда подходят к иностранцам, чтобы попрактиковаться в английском, но не в 11 же вечера и не в дождь. И хотя вначале Кокса смутили эти попытки заговорить, ему вскоре понравился и сам человек, и то, как он держался. Тем не менее Кокс подумал, что этот мужчина мог быть и подставой КГБ, советской секретной полиции. В голове Кокса промелькнуло: осторожно, это может быть провокацией, попыткой заманить его в ловушку и шантажировать. Однако чем дольше этот человек говорил, тем больше Кокс ощущал в его словах искренность. Но и досаду тоже:
— Я не могу сам пойти в американское посольство, — сказал русский{3}.
Когда с ними поравнялись другие прохожие, мужчина сразу заговорил о погоде и спросил, как им нравится в Советском Союзе. Они спустились с моста и теперь шли вдоль длинной набережной.
— Я пытался общаться с другими американцами, но мало кто говорит по-русски. Видно, что вы интеллигентные люди. У меня есть информация, которую я хотел бы передать прямо в американское посольство, — сказал мужчина.
Он попросил американцев передать информацию лично советнику-посланнику миссии Эдварду Фрирсу или же военному атташе. Оказывается, он носил с собой письмо уже целый месяц, пытаясь передать его в нужные руки. В нем была информация, с помощью которой он надеялся когда-нибудь устроиться на Западе.
1
Здесь и далее в скобках пояснения авторов.
2
Двадцатитрехлетний пианист Ван Клиберн из Килгора (Техас) победил на Первом международном конкурсе имени П. И. Чайковского в Москве в апреле 1958 года, поразив весь музыкальный мир. (Здесь и далее примечания авторов.)