Страница 18 из 19
Вор бежал теперь по краю пристани, людей стало значительно меньше, и он прибавил ходу. Симон избрал тот же путь и не отставал от беглеца ни на шаг; следом за ними с воплями и руганью мчалась Магдалена. Перед ними вдруг вырос ряд складов, вор резко свернул и бросился к сложенным в кучу ящикам и бревнам. По другую ее сторону тянулась улица, по которой нескончаемым потоком сновали повозки, кареты и прохожие. Если воришка доберется до улицы, то уж точно сможет затеряться в толпе.
В это мгновение Симон споткнулся о валявшийся под ногами канат и больно упал на колени. Магдалена пронеслась мимо него.
– Держите оборванца! – кричала она. – Держи его!
Но немногие плотогоны и ремесленники, стоявшие среди штабелей, лишь безучастно следили за погоней.
Тощий парень победно поднял мешок над головой и стал карабкаться на груду еловых бревен. Когда он добрался до самого верха, справа вдруг появился какой-то незнакомец. У него были длинные, черные как смоль волосы, собранные в хвост, а на загорелых плечах буграми перекатывались мускулы. Он ухватился обеими руками за самое нижнее бревно и резко дернул на себя. Верхние бревна тут же пришли в движение и с грохотом покатились в разные стороны.
Вор взмахнул руками, словно акробат на канате, после чего с криком полетел вниз и, постанывая, остался лежать среди бревен.
Мгновением позже из-за груды ящиков, где он укрылся от падающих бревен, вышел черноволосый. Сначала Магдалена дала бы ему на вид лет тридцать, но когда он подошел поближе, поняла, что ему было гораздо больше. В уголках рта и под голубыми глазами залегли глубокие морщины и придавали его облику некоторую внушительность и зрелость. Носил он простой кожаный жилет на голое тело, и единственным украшением служил красный платок, повязанный вокруг шеи. В руках у него, точно игрушечный, болтался мешок Магдалены.
– Ты, по-моему, кое-что обронила, – проговорил он и бросил девушке ее мешок. – А что до него… – Черноволосый схватил едва пришедшего в себя вора и поволок его к пристани. – Немного освежиться ему не помешает.
Он размахнулся – и незадачливый грабитель с криком полетел в Дунай и принялся барахтаться на поверхности, пока его не подхватило течение.
– Можешь не беспокоиться, – сказал черноволосый Магдалене. – Плавать он умеет. Я уже не первый раз его искупаться отправляю, наглец тот еще. С такими босяками даже палач возиться не хочет. Но я не потерплю, когда воруют на моей земле. Делу это точно не поможет.
Он с улыбкой подошел к Магдалене и протянул ей руку. Его мускулистые плечи украшало несколько татуировок: на одной из них из волн поднималось морское чудище.
– Мое имя Карл Гесснер, – мужчина широко ухмыльнулся и обнажил почти идеально сохранившиеся белые зубы. – Я местный портовый управляющий. Сожалею, что ваше пребывание в Регенсбурге началось так скверно. Но теперь хотя бы мешок твой в целости. – Он кивнул на Симона, который успел подняться и ковылял к ним. – Надеюсь, лицо твоему другу не у нас разукрасили. Вы, видно, первый раз в городе и наверняка работу ищете?
– Может, и так, – ответил Симон немного грубо.
Гесснер снова ухмыльнулся.
– Я таких за три мили и против ветра чую. Если хотите, можете у меня пару крейцеров заработать. Сегодня же. Здесь, на пристани, всегда есть чем заняться. Ящики таскать, лодки замазывать, плоты подвязать…
Он свистнул; к нему тут же подоспели несколько батраков и принялись заново складывать разбросанные бревна.
– Спасибо, но… – начала Магдалена, однако Симон ее перебил.
– Поверьте, вам это особой пользы не принесет, – пробормотал он и отряхнул перепачканные брюки. – Руки у меня годятся скорее чтобы перо держать или пинцет, но не тяжелые ящики. Но вот если у кого-нибудь из ваших людей нога воспалилась или живот болит, то мы смогли бы отблагодарить вас за помощь.
Гесснер щелкнул языком.
– Заезжий цирюльник, значит. Тогда смотрите, не попадитесь стражникам. Они таких знахарей на дух не переносят.
– Вовсе мой Симон не знахарь, – вмешалась Магдалена. – Он в Ингольштадте обучался.
– Ладно-ладно тебе, я и не думал обижать твоего друга, – Гесснер примирительно поднял руки. – Ученому лекарю у нас всегда рады. Быть может, я даже помочь вам смогу… – Он задумчиво склонил голову. – Есть один трактир, недалеко отсюда. Называется «У кита», и для тех, кто в городе впервые, лучшего места не найти. Там собираются все, кто ищет в Регенсбурге работу. Я и пару цирюльников там встречал. Просто скажите, что вы от портового управляющего Гесснера, пришли по его совету. – Он подмигнул. – Я ведь точно могу рассчитывать на вас?
Симон торжественно, словно клялся, поднял руку.
– Мы не знахари и вас не подведем, даю слово. – Он улыбнулся и слегка поклонился. – Спасибо вам. Хорошо, что в чужом городе еще можно кого-то встретить, кто поможет в трудную минуту.
– Может, увидимся еще в этом, хм… «Ките», – добавила Магдалена и, уверившись, что ничего не пропало, закинула мешок за спину. – Но сначала нам нужно проведать мою тетю, жену цирюльника Андреаса Гофмана. Вы случайно не знаете ее? Она, должно быть, тяжело больна.
Лицо Гесснера в ту же секунду стало пепельно-серым, и весь он вдруг оцепенел, казалось лишившись дара речи.
– Так… ты… ты?.. – наконец пролепетал он.
Магдалена встревожилась.
– Что-то не так?
Через некоторое время управляющий наконец собрался. Он выпрямился, положил Магдалене руку на плечо и нерешительно начал:
– Ты выбрала не самое лучшее время, чтобы побывать в Регенсбурге. Говорят, твоя тетя… – Он запнулся.
– Что с моей тетей? – Магдалена стряхнула руку Гесснера. – Говорите же!
Тот с грустью покачал головой.
– Подробностей я и сам не знаю. Вам лучше самим посмотреть. Йозеф! – Он подозвал одного из батраков. – Проводи этих двоих в Кожевенный ров. И поживее.
Мужчина кивнул и зашагал прочь. Магдалена попыталась еще что-нибудь вызнать у Гесснера, но тот уже отвернулся от них и принялся заколачивать бочку гвоздями.
– Идем, – Симон осторожно тронул Магдалену. – Больше мы здесь ничего не выясним.
Поджав губы, дочь палача развернулась и пошла вслед за Симоном и батраком, который уже шагал по переулку. Когда они почти скрылись из виду, до них снова долетел голос портового управляющего.
– Да поможет вам Бог! – крикнул им вслед Карл Гесснер. – И про «Кита» не забудьте! Там вам наверняка кто-нибудь поможет!
Всего через пару улиц их поджидала суровая действительность.
Когда Симон с Магдаленой спешно добрались до дома цирюльника, они сразу поняли, что что-то не так. Перед дверью, скованной тяжелой цепью, стоял угрюмый стражник с алебардой, а на улице собралась толпа зевак и вполголоса о чем-то переговаривалась. Молчаливый батрак между тем ушел, от него тоже ничего не удалось вызнать о том, что же случилось с Элизабет Гофман.
Магдалена тронула за плечо одного из зевак и показала на дом.
– Чего там такого сделалось, что вы все так глазеете? – спросила она так безразлично, как только могла, но дрожи в голосе скрыть не смогла.
Седовласый старик перед ней сверкнул глазами, и Магдалена по опыту знала, что значил этот блеск: случилось что-то недоброе, и каждый благодарил Господа за то, что их это несчастье обошло стороной.
– Купальщик и жена его, – прошептал старик. – В луже крови их нашли, зарезали обоих, как свиней. Уж неделю тому назад, а дом до сих пор стерегут. Что-то там не так.
Лицо у Магдалены стало вдруг белее снега.
– Так, значит, они мертвы? – просипела она, словно ожидала какого-то другого ответа.
Старик захихикал, как дитя.
– Мертвее и не сыщешь. Говорят, кровь до щиколоток доходила… Ну и резню там, должно быть, устроили.
Магдалена с трудом пыталась упорядочить мысли.
– И как? – промямлила она. – Известно уже, кто это сделал?
Старик восторженно закивал.
– Да его уж и повязали! – заявил он. – Зять Гофмана. Огромный, как медведь, настоящий монстр. Говорят, из какого-то городка под Аугсбургом приехал. Никогда про такой не слыхал.