Путь Волка

Маркес отвечал за дрова и общее содержание дома. Заготовка дров могла бы показаться не слишком трудным делом для человека, живущего в самой чаще леса, но Волки настаивали на том, чтобы он валил деревья, а потом, соответственно, таскал на себе дрова издалека. Если только рекрут осмеливался бросить взгляд на пушистые сосны рядом с домом, учителя немедленно обвиняли его в желании сделать их временное пристанище уязвимым для врага.

Все остальное Волки свалили на Валентайна. Все остальное включало в себя приготовление пищи, мытье посуды, стирку, содержание продуктов в кладовой, починку одежды и выбрасывание пойманных Матросом грызунов, а также заваривание утреннего эрзац-кофе.

Волки прощали отдельные недочеты в работе, кроме одного. Неважно, что Валентайн вернулся ни свет ни заря, изнемогая от усталости после ночного ориентирования на местности, если кофе не дымился и не был готов к обычному времени подъема, в 6.00, Дэвида осыпали ругательствами и наказывали. Наказание включало в себя пробежку вверх на Лысую Макушку — безлесый холм с наклоном градусов в сорок пять — под осуждающими взглядами оставшихся без кофе Волков.

Валентайн учился у всех четверых, но его главным наставником был Иван Панков. Сын представителя штата Огайо в Конгрессе, Панков в возрасте семи лет увидел, как его привилегированный мир разрушился за несколько безумных недель, когда вирус Одержимого Бреда пронесся по Соединенным Штатам. Малыш оказался одним из немногих людей, у которых был иммунитет. Хоть это и спасло его от вируса, унесшего жизни больше чем двух третей населения страны, гены не могли защитить мальчика от кошмара войны, который последовал за эпидемией. С потоком беженцев он отправился в тихую заводь штата Виргиния, где впервые вкусил то, что называется курианским порядком. Иван видел, как человек с белесой кожей и желтыми глазами, тихим голосом называющий себя «владыкой хаоса», убил целую семью в номере отеля. Мальчика, с тех пор избегавшего Жнецов, увезла на юго-запад женщина, которая тоже видела «владыку хаоса» в действии. Панков потерял родителей, женщина — сына, поэтому вдвоем они стали настоящей семьей.

Джеми Костос прежде работала журналисткой и написала одни из первых статей о курианском порядке.

Именно эти ранние статьи, точные в фактах, но «ошибочные» в суждениях, привлекли к ней внимание Ткачей жизни. Через нее Иван стал их учеником и Волком.

В свои двадцать Панков помогал основать Южный округ. Теперь ему было пятьдесят: лицо изрезано морщинами, а в глазах застыли мудрость и печаль, напоминавшие Валентайну портрет Эрнеста Хемингуэя, виденный им в одной из книг падре. Теперь Панков посвящал себя тренировке нового поколения Охотников, которые будут продолжать борьбу.

Однажды поздним февральским вечером, когда снег укрыл землю вокруг лесного дома, Панков устроил своему ученику лекцию, как бы странно это ни звучало, о чае.

— Когда ты в походе, слишком просто есть кроликов и тому подобное, — сказал Панков, проводя ладонью без перчатки по нежным иголкам молодой ели. — Особенно если холодно. Ты хочешь мяса и жира и забываешь обо всем остальном. Но тебе нужно есть зелень. Ты знаешь, что такое витамины?

— Да, знаю, сэр. Это такие буквы. А, В, С и так далее, — ответил Дэвид.

— Ну да, когда я был совсем малышом, мы их ели вместе с хлопьями на завтрак, такие маленькие цветные горошинки, да почти на всех пачках было написано: «Витаминизировано». Теперь все не так просто, особенно сейчас, зимой. Весной почки довольно вкусные, можно их пожевать. Но если взять немного таких иголок и заварить из них чай, получишь столько же витамина С, как в апельсине. Когда-нибудь ел апельсин?

Валентайн покачал головой.

— Плохо. Он сладкий и сочный, как арбуз, но и кисленький в то же время. Ну ладно, зелень не проблема летом, каждый дурак может сорвать одуванчик, сжевать листья, поджарить корень. А зимой совсем другое дело.

Если не хватает витаминов, начинают выпадать зубы, болеешь. Подцепишь какой-нибудь вирус и помрешь, если раньше тебя цинга не съест. Трапперы в Канаде от этого умирали. Их болезнь кроличьей лихорадкой называли. Они умирали от голода, каждый день набивая животы свежим мясом. Так что никогда не ешь одно только мясо в походе или дома. Если хочешь сохранить зрение и зубы, ешь овощи.

— Надо просто побольше продуктов у куриан отбирать, — предложил Валентайн.

Панков нахмурился:

— Это не так легко. Но для того чтобы сражаться, ты должен быть здоров телом и духом. Я знаю, то, что мы тут заставляем тебя делать, кажется трудным, но скоро твое тело будет как совершенно новый механизм. Мы пытаемся сделать тебя как можно сильнее, так, чтобы тебя ничего не могло свалить, когда ты встанешь на Путь Волка.

— Когда это будет?

— Не мне решать. Не тебе и не капитану. Об этом знает только старый Маг. Может, он смотрит на тебя сейчас, а может быть, советует что-то губернатору в Монтане. Одно я скажу тебе точно: от него никто не уходит таким, каким пришел.

Дома, как будто Ткач жизни был демоном, появляющимся на звук собственного имени, лежало послание от него в виде небольшого напечатанного списка.

В комнате никого не было, кроме Сита и Матроса, которые мирно дремали около печки.

— Аму трубит призыв, — объяснил Большой Сит, не вставая со своей импровизированной койки. Дополнительно укрепленные деревянные стойки поддерживали ее каркас длиной в шесть футов шесть дюймов и матрас. — Начиная с воскресенья и всю неделю.

Сто пятнадцать новеньких Волков, слава Богу.

— Приятно видеть, как растет список. Летом у нас было меньше, чем в прошлом году. Дай-ка посмотреть, — сказал Панков, протягивая руку за листком.

— Маркес попал. Плохие новости, Валентайн, — добавил он, глядя, как вытягивается лицо Валентайна, — ты тоже попал. Вообще-то ты последний в списке.

Валентайну шутка Панкова не понравилась, но все же немного гордости звучало в его голосе, когда он сказал:

— Я все-таки попал, даже если я самый последний.

— Да не переживай ты так, сынок, — вмешался в разговор Большой Сит, — это не плохо и не хорошо — быть последним. Просто, может быть, они хотят побольше времени.

— На что? Татуировки будут делать? Мозги прочищать?

Панков рассмеялся:

— Черт, Валентайн, откуда ты это взял? Это еще до твоего рождения было, и уж сорок лет как не повторялось.

— Мой отец любил читать фантастику. Человек, который меня вырастил, после того как он погиб, научил меня читать отцовские книги. Что это за трансформация такая, на которую вы все намекаете?

Большой Сит и Панков переглянулись. Панков пожал Валентайну руку.

— Просто встретишься с Отцом Волком и все сам увидишь. Магию, сынок, трудно объяснить.

Неделя тянулась медленно. Чтобы как-то скоротать время, Валентайн взялся читать книги, оказавшиеся в доме.

Началась снежная буря, и Волки немного ослабили суровое расписание, установленное для новичков. Валентайн радостно забрался на койку. Панков дал ему брошюру, написанную его приемной матерью. Книжка была напечатана крупным, слегка размазанным шрифтом и неуклюже озаглавлена: «Падшие боги: история, теория и практика курианского правления». На пятидесяти страницах в ней рассказывалась история Ткачей жизни: об их расколе на почве использования жизненной ауры для достижения бессмертия и о том, как куриане захватили Землю.

«Первая попытка куриан захватить Землю провалилась, потому что была плохо организована. К тому же они еще не полностью установили свое правление на родной планете Кур, где все еще наблюдались очаги сопротивления Ткачей жизни. Человечество должно быть благодарно этим отчаянным смельчакам за четырехсотлетнее спокойствие. Человечество в своем примитивном, изолированном состоянии было менее подвержено распространению эпидемии Одержимости, а потому приняло слова и помощь Ткачей жизни.

Мы сражались с ужасами, которые принесли с собой жители Кур, а вырвав с корнем угрозу, успели просто-напросто забыть обо всем всего за две сотни лет до того, как построили Стоунхендж. Вампиры стали слухами, затем преданием, а каста Медведей превратилась в легенду о берсерках в скандинавских мифах.