Страница 2 из 13
– Ты ведь из России? – спросила вдруг Клементина.
И Таня смущенно кивнула, подумав: неужели, несмотря на все старания парижской гувернантки, ее прононс так выдает русское происхождение?
Клементина опустилась перед ней на корточки, взяла в свои ладони руки Тани.
– Ты милая красивая девчушка. У меня есть дочка, твоя ровесница… Тебя и ее объединяет одно – вы сами можете определять свое будущее!
Таня не знала, что сказать. И вдруг поняла, что эта красивая, богатая, обожествляемая всем миром женщина глубоко несчастна. Но как же так? Выходит, стать принцессой еще не значит поймать за хвост синюю птицу счастья?
– Но ведь вы должны быть счастливы… – вырвалось у нее.
Клементина усмехнулась, и Таня почувствовала, как княгиня сжала ее пальцы.
– Счастлива? А что такое счастье? Ты не замечаешь его, пока оно есть, и падаешь, словно сраженная пулей, когда оно вдруг уходит. Разве вся мишура, которой полна моя жизнь, это счастье? Я ведь не могу быть рядом с человеком, которого люблю и которого одновременно боюсь! Кстати, он, как и ты, тоже родом из России…
Таня молчала, чувствуя, что ладони княгини все сильнее сдавливают ее руку. Но не отталкивать же Клементину, не звать же на помощь… И странно, почему женщина ведет речь о своем любимом из России, если она замужем за сюзереном Великого княжества Бертранского?
Из-за дверей дамской комнаты донесся с каждым мгновением нарастающий гул. Клементина встрепенулась и процедила:
– Стервятники на подлете. Как же я их ненавижу! Раньше я задавала тон, но потом все переменилось, и тон стали задавать они. Запомни – никогда и никому не разрешай определять ритм своей жизни. И не бойся отказаться от всего, чтобы начать все с начала. Но знай – рано или поздно все закончится, и сказка превратится в кошмар. Что, однако, означает и возможность обратной метаморфозы: кошмара в сказку…
Княгиня резко выпрямилась, замерла, глядя в зеркало и словно оценивая себя, прищурилась. Потом быстрым движением надела очки – и в мгновение ока снова стала неприступной и стильной аристократкой, иконой моды, украшением обложек гламурных изданий.
– Уверена, девочка, у тебя все будет хорошо. Только помни о цели своей жизни… И иди к ней! – обронила она. Затем нагнулась и поцеловала девочку в щеку.
Таня почувствовала тонкий аромат эксклюзивных духов. И ощутила, как Клементина повесила ей что-то на шею.
– Но какая она – цель в жизни? – спросила девочка, трогая подушечками пальцев цепочку, подарок княгини.
Внезапно дверь дамской комнаты распахнулась, на пороге возникло несколько особ женского пола с фотоаппаратами. Подскочили работники кафе и стали освобождать Клементине дорогу в толпе беснующихся репортеров, которые преследовали ее везде, не оставляя в покое даже в дамской комнате. Княгиня грациозно шагнула вперед. А затем, на секунду обернувшись, быстро произнесла, говоря как будто в пустоту, но на самом деле обращаясь к Тане:
– А вот это тебе предстоит выяснить самой! И даже если итог будет неутешительный, не стоит отчаиваться. Потому что…
Окончание фразы, видимо, бывшее квинтэссенцией ее странной беседы с незнакомой девочкой, Таня не разобрала, слова княгини потонули в стрекоте аппаратуры папарацци.
Преследуемая стаей репортеров, названных ею стервятниками, Клементина исчезла столь же неожиданно, как и появилась. Таня же, все еще не в состоянии поверить тому, что встретилась со своим кумиром, сжимала в руке то, что повесила ей на шею Клементина.
Затем девочка повернулась к зеркалу и увидела на цепочке медальон. Кажется, старинной работы. Кажется, золотой. Но, главное, что помимо ювелирной эта вещица имела и иную, гламурную, ценность: еще бы, ведь аксессуар принадлежал самой княгине Бертранской!
Таня захотела рассмотреть подарок поближе, размышляя о том, что она, конечно же, оставит его себе и будет хранить, как зеницу ока, только вот маме знать о нем вовсе не обязательно. Ведь мама наверняка отберет у нее презент Клементины и, чего доброго, со словами благодарности на отточенном французском отошлет украшение в великокняжеский дворец правителей Бертрана…
Но тут дверь снова распахнулась, и в дамскую комнату ввалилась какая-то девица. Вид у нее был необычный – вся в скрипучей коже, коротко стриженные волосы, правая половина которых выкрашена в ярко-красный, а левая в ядовито-зеленый цвет, на носу крошечные очочки с розовыми стеклами.
– Малышка, ты ведь здесь была, когда сюда вошла красивая тетя? – прокуренным голосом спросила странная особа, являвшаяся, вне всяких сомнений, одной из папарацци. – Скажи мне, что она делала? Женщина ведь доставала из сумочки коробочку и вытаскивала оттуда таблетки? Сколько она их приняла?
Зажав в кулаке медальон, Таня вдруг поняла, что заключила с Клементиной пакт. Та, как фея в сказке, превратила ее, Золушку, в принцессу. А принцессы и феи должны держаться вместе!
Мотнув головой, Таня таким образом подозвала к себе репортершу.
Та, жадно втягивая носом, в котором покачивалось кольцо, воздух, уже чуяла небывалую сенсацию, видела разворот в ведущих бульварных изданиях всего мира: «Клементина Бертранская – наркоманка! Показания эксклюзивного свидетеля!» Папарацци подумала: пусть другие рыщут по побережью, стараясь напасть на след укатившей невесть куда княгини, эта девчушка, на которую никто не обратил внимания, сейчас живо ей выложит, что видела, а из этого можно будет сделать сногсшибательный материал и продать его за такую сумму, что закачаешься!
– Она что-то говорила? Называла имена? Может, сказала, что собирается встретиться с кем-то? Скажем, со своим любовником? – сыпала вопросами репортерша.
Таня жестом показала, что сообщит ей тайну на ухо. Доверчивая папарацци приблизилась вплотную, наклонилась, и Таня, набрав в легкие воздуха, изо всей силы завопила прямо в ухо беззастенчивой особе:
– Нет! И оставьте меня в покое, не то я пожалуюсь полиции, скажу, что вы пытались меня похитить!
Взвыв, оглохнувшая репортерша шарахнулась в сторону – и налетела на дверцу дамской комнаты, которую раскрыла мама Тани, входя внутрь. Девица, кряхтя, вылетела вон.
– Танечка, все в порядке? – заволновалась мама.
Сжимая в ладони медальон, девочка кивнула:
– Конечно, мамочка, только вот я платье запачкала. Может, вернемся в отель, чтобы переодеться?
Медальон Таня рассмотрела только вечером, обнаружив на нем изображение трубящего в рог ангела. Вещица не показалась девочке очень красивой, однако явно была старинной работы. Без сомнения, именно такие и носят принцессы – настоящие принцессы.
Однако украшать свою шею медальоном Клементины Таня не могла, иначе бы мама тотчас напала на нее с вопросами. Вернувшись в Россию, она спрятала его у себя в комнате среди кукольных украшений. И только по вечерам, украдкой, зная, что в комнату никто не войдет, примеряла медальон, чувствуя себя настоящей принцессой.
Накануне своего десятого дня рождения Таня тоже примерила медальон. А потом легла в кровать, подумав, что надо не забыть его снять. Но глаза девочки закрылись сами собой, и она не заметила, как заснула. А вновь их открыла, поняла, что уже настало утро. И обнаружила, что вся комната заполнена разноцветными воздушными шариками, которых вечером не было.
Таня потянулась, зевнула – и вдруг из-за шаров раздались смех, знакомые голоса, и из-под них вынырнули родители.
Отец поднял дочку с кровати и прижал к себе. Мама, улыбаясь, стояла рядом. Тут же был и Дима с огромной куклой, и тетя Ника, сестра отца, державшая небольшой торт.
– Вот тебе и исполнилось десять лет, моя красавица! – объявил отец, поставив Таню на пол. Его взгляд упал на медальон, и он спросил: – А что у тебя за безделушка такая?
В этот момент заиграла музыка, Таня быстро произнесла:
– Мамочка подарила…
Отец улыбнулся и снова подхватил свою принцессу на руки.
Потом последовали поздравления от остальных. Конечно же, от взгляда мамы не ускользнул медальон, но Таня с ответом на ее вопрос не растерялась, сообщив, что это презент отца. Мама ничего не сказала, чуть заметно нахмурилась. Таня знала, что она не разрешала мужу дарить дочери настоящие драгоценности, а что медальон не игрушечный, золотой, было видно сразу.