Страница 88 из 123
И добавил:
— Теперешние вожди и особенно их министры, как мальчишки в коротких штанишках. А то и вовсе засратые таки карапузы без штанов. Они, как детишки, представляют все это, как игру. Взял лопату и бей куда попало…
— Неужели моим соотечественникам неясно, что пресловутое р а в е н с т в о суть приманка, — продолжал читать вслух сочинитель, — на которую ловят доверчивых простаков говорливые демагоги, коварные слуги тех сил, которые с далеко идущими целями разрушают Российскую Державу?!
Люди по природе не могут быть р а в н ы м и. Но государство обеспечивает всем без исключения гражданам равенство перед законом. Общество требует от соотечественников выполнения ими личного долга перед всеми остальными, полагаясь при этом на возможности и способности каждого индивида.
Формально провозглашаемое б р а т с т в о есть ни что иное, как набивший кровавую и голодную — для русских! — оскомину интернационализм, догматическое, увы, положение, которым руководствовались прежние вожди. Интернационализм, лишенный принципа разумности, находится в одном ряду с метафизическим выпячиванием базиса экономического, м а т е р и а л ь н о г о начала.
Истинная справедливость, за которую и обязан бороться каждый соотечественник, состоит в том, чтобы обеспечить гражданам, членам единой большой семьи — государства! — в о з м о ж н о с т ь для гармоничного развития личности во имя упрочения Российской Державы, сила и мощь которой являются гарантом безопасности каждого.
Следует помнить: резкое расслоение общества на очень богатых и очень бедных, по существу, на нищих, никогда не укрепит государство, а это в свою очередь посеет страх и неуверенность во всех слоях населения, не позволит выйти из кризиса.
Необходима, крайне нужна объединяющая Идея!
Русский народ н и к о г д а не будет самоотверженно трудиться исключительно ради л и ч н о г о обогащения. Таков уж наш национальный характер, существования которого совершенно не учитывают дорвавшиеся до власти нравственно несостоятельные говоруны прозападной ориентации, тесно связанные с агентами влияния вражеских спецслужб и явными коллаборационистами, предателями жизненно важных интересов Державы.
Отечество, взорванное изнутри, в смертельной опасности!
— Положение более трагическое, нежели в сорок первом, — грустно заметил Каганович. — Тогда, вы ж понимаете, в Кремле находился вождь, и русский народ, другие народы-таки знали об этом. Но вы мне скажите, кто сейчас занимает в Кремле святое место?!
В Кремле сидели поляки, в Кремле, как в капкан, поймали Бонапарта. Но это были враги Отечества! Кем же приходятся народу нынешние оккупанты?! Это ж, вы понимаете, вселенский гротеск, галактический анекдот, трагическая хохма!
— Успокойтесь, Лазарь Моисеевич, — улыбнулся Станислав Гагарин, с симпатией глядя на разгневанное, покрасневшее лицо Кагановича. — Народной р а з б о р к и им не избежать.
— Слушайте сюда, молодой человек! Разборки, всяких там трибуналов не будет. А будут ф о н а р и. Поверьте старику. А фонарей в Белокаменной на всех хватит, знаю. Как-никак, а на столичном хозяйстве сидел… Худо будет тем, кто считает народ б ы д л о м.
— Не только считает, но и называет россиян с трибуны, — заметил писатель.
— Не было еще в истории, чтобы предательство — вы ж понимаете! — возводили в ранг государственной политики! — возмущался Каганович.
— И все-таки собственных целей мы должны добиваться исключительно парламентским путем, проповедничеством державных, патриотических идей и помыслов, — сказал Станислав Гагарин. — До поры до времени, разумеется. Надо будет — возьмёмся за топоры. Дело исторически привычное.
…Законность и правопорядок — вот принципы, которыми должно руководствоваться в справедливой деятельности по обретению авторитета у нашего народа, обретению политической и государственной власти в России.
Привлекая сограждан в ряды сторонников восстановления России, мы обязаны забыть прежние обиды и претензии друг к другу, приобщать к движению за укрепление государственности патриотически настроенных соотечественников Державы и ее окраин, носителей любых религиозных и партийных убеждений.
Необходимо полагать Россию связующим звеном между Западом и Востоком, Севером и Югом, особым геополитическим пространством, именуемым Евразией.
Историческая судьба отвела Российской Державе особую роль миротворца и посредника между расами и любыми разновидностями общественного строя. Именно в этом состоит планетарная миссия Российской Державы, призванной стать соединительной материей в будущем Союза народов Земли.
Возрождение российского народного хозяйства возможно лишь при многоукладной экономике и равноправном существовании любых форм собственности, а также при закреплении земли за теми, кто на ней работает или проживает.
Духовное возрождение русского народа и тех наций, которые исторически связали с ним собственные судьбы, возможно лишь на путях с в я т о г о отношения к народным традициям, языковой свободе, культурной автономии.
Проблемы экономики и рационального хозяйствования не должны зависеть от задач национального и культурного строительства. Им надлежит развиваться независимо друг от друга, в равной степени совершенствуя и д у х о в н о е, и м а т е р и а л ь н о е начала в жизни Российского Общества.
Объединившись сами, русские люди, вынесшие на себе страшные испытания Двадцатого века, выполнят в Третьем тысячелетии историческую задачу, возложенную на нас Историей, — объединят в дружную семью народы планеты.
Великому народу — Великую идею и Великое государство!
— Воистину так! — воскликнул Каганович и вскочил с деревянной табуретки, на которой сидел за столом. — Позвольте обнять вас как сына, молодой человек! Подписываюсь под каждым вашим словом…
В это время послышался шум за дверью, и мужской голос спросил:
— Ты дома, Лазарь?
— Сосед пожаловал, — объяснил хозяин. — Ученый у меня сосед…
— Викторыч, заходи! — бодрым, даже молодецким голосом крикнул он.
В горнице показался пожилой человек в скромной поношенной паре, старомодной рубашке, уголки воротника которой были заколоты перламутровыми булавками, между воротничками красовался крупный черный галстук в белый горошек. Седую голову старика украшала черная шапочка.
— Знакомьтесь, — сказал Лазарь Моисеевич. — Мой таки сосед и, надеюсь, друг. Евгений Викторыч Тарле, академик.
«Вот так встреча! — восхитился Станислав Гагарин. — Я же недавно его «Наполеона» перечитал… Но академик Тарле-то как сюда попал?!»
— В рай грехи не пустили, Станислав Семенович, — лукаво поблескивая глазами, ответил Тарле, будто мысли писателя прочитал. — Меня оставили здесь за вранье о французской революции. Ты, старая перечница, сказали в Совете Зодчих, что угодно про Великую Буржуазную писал, но даже не намекнул и словом, что революция эта организована Конструкторами Зла, л о м е х у з а м и, как вы изволите называть их в романе «Вторжение».
— А я даже рад, — признался Лазарь Моисеевич. — Теперь мы с Евгением соседи, ведем, вы ж понимаете, веселые таки дебаты по девяносто третьему году, про термидор толкуем, Конвент и Директорию, про истинную роль Марата и трагедию Робеспьера.
— Я вам помешал, товарищи? — спросил академик Тарле.
— Молодой человек мне ту книжку читает, — пояснил Каганович. — Помнишь, я давал тебе ее посмотреть?
— Конечно, помню… За один вечер и половину ночи одолел, — сказал Евгений Викторович. — Но вы читайте, товарищ Гагарин! Может быть, и я какую-нито идею вам сообщу…
И Станислав Гагарин прочитал:
— В размышлениях Лазаря Моисеевича Кагановича значительное место уделено личности Сталина. Это немудрено: автор Евангелия от Лазаря находился рядом с Учителем не день, не два, а всю, как принято говорить, сознательную жизнь.