Вечный Жид

Едва наша троица возникла в широком проходе, как оба неприметных на вид мужчин средней интеллектуальной наружности, чиновники не слишком высокой руки по внешнему обличью, разом поднялись и двинулись навстречу. Один из них, чернявенький такой, лицо его показалось сочинителю знакомым, широко заулыбался и загодя протянул руку для приветствия.

Второй, светловолосый и голубоглазый детина, напоминавший и Николая Юсова, и кого-то из прибалтийских друзей Станислава Гагарина, замешкался, отстал от чернявенького на шаг, а то и на два, это смотря как, понимаешь, мерить, какими шагами…

— Здравствуйте, Федор Константинович, — приветствовал первый мужик Вечного Жида, и писатель понял, что Фарста Кибела знают здесь под вполне земным именем. — Здравствуйте, товарищи…

Последнее относилось уже к ним с Верой.

Прибалтиец энергично, вовсе по-южному, закивал, что не вязалось с его внешностью архиспокойного увальня.

— Знакомьтесь, — спокойно пожимая руку мужчинам, проговорил Фарст Кибел. — Работать нам вместе… Нашу спутницу зовут Верой. А писателя Гагарина нет нужды представлять.

— Конечно, конечно! — зашустрил чернявенький к е н т, здороваясь с письме́нником, сильно стискивая при этом его ладонь. — Станислава Семеновича читали и шибко уважаем… Я и на просмотре вашего фильма «Без срока давности» в нашем клубе имел честь присутствовать… Вы мне еще и автограф на «Янусе», значит, того…

Поскольку единственный клуб, где сценарист Гагарин был с мосфильмовской картиной, назывался именем Дзержинского, Станислав Семенович сразу вычислил, какое ведомство тот представляет.

Звали брюнетистого Олегом Геннадьевичем. Фамилию новый знакомец не объявил.

Зато его спутник так прямо и брякнул:

— Подполковник Вилкс, Юозас Стефанович. Из ГРУ…

«Ни хрена себе хрена, — мысленно ухмыльнулся писатель, вспомнив любимую поговорку профессора Урнова, с которым подружился в голицынском Доме творчества. — Один с Лубянки, второй из Главного разведывательного управления Генштаба. Что, с о с е д и решили объединиться?»

— Дело серьезное, Станислав Семенович, — сказал Вечный Жид, увлекая всех ближе к окну и к низкому столику, придвинутому к огромным мягким диванам.

— Достаньте карту, Олег Геннадьевич, — попросил звездный пришелец, и товарищ с Лубянки мгновенно извлек из скромного к е й с а карту Подмосковья.

— С вашего разрешения, — почтительно обратился он к Фарсту Кибелу. — Юра доложит оперативную обстановку.

«Прибалтийский Волков — не родственник ли моего Януса?» — подумал сочинитель, откашлялся и принялся рассказывать страшные вещи.

…Довольно быстро Станислав Гагарин сообразил, что оба с о с е д а — так взаимно называют друг друга работники государственной безопасности и военной разведки — вовсе не осведомлены о внеземной ипостаси существа, которого называли Федором Константиновичем.

Они считали его полномочным представителем Совета безопасности, личным эмиссаром и доверенным лицом Президента. Убеждения их несколько разнились. Олег Геннадьевич, носивший звание полковника еще до августа прошлого года, держался демократического крыла, ничего практически не сделав для укрепления собственной карьеры, хотя и не вылетел в отставку, как многие его коллеги. «Воротников, к примеру», — усмехнулся сочинитель.

Разочаровавшись в  д е р ь м о к р а т а х, Олег просто служил России поелику возможно, а привлеченный к  д е л у Вечным Жидом, полагал, что исполняет служебный долг, хотя и нетрадиционно — работая через голову начальства.

Но ведь не сразу же он перескочил сюда, оказавшись в писательском г а д ю ш н и к е, пресловутом Писдоме?! Сколько раз Олег пробивался с жуткой информацией к шефу, рискуя быть отправленным в психушку!?

Да что там говорить… Хорошо хоть, что этот симпатичный, хотя и явно кавказского типа, товарищ из Совета безопасности вышел прямо на него. Видимо, кто-то из друзей-приятелей в конторе с т у к н у л Президенту, минуя традиционные каналы. И то хлеб…

И Юозас Вилкс, или Юра, как называл его с о с е д с к и й коллега, гэрэушный офицер, близкий по убеждениям полковнику Алкснису, с о ю з н и к  и  д е р ж а в н и к, рассказывал о сути заговора против России:

— Использовали идею гуманитарной помощи… В запломбированных вагонах, избегнув разными методами контроля на таможнях, в Подмосковье завезли по железным дорогам оборудование, способное вызвать сильнейшие подземные толчки в столице. Это пресловутое сейсмическое оружие, о котором было столько разговоров и даже агентурных намеков, но в которое никто по-настоящему не верил…

«Я видел, увы, сейсмическое оружие в действии, — подумал Станислав Гагарин и посмотрел на Вечного Жида. — Оно будет применено завтра?»

Он ткнул пальцем в кружок, нарисованный на карте.

— Второй — на севере, под городом Клин. Третий — в Луховицах, наиболее удаленный, но самый мощный. И наконец установка, расположенная в Подлипках.

Фарст Кибел незаметно кивнул.

— Сейсмический удар собираются нанести с помощью четырех установок-генераторов, которые вступят в дело одновременно в четырех точках, окружающих Москву. Один генератор находится в акуловском железнодорожном тупике. Это — Белорусская дорога. Вот здесь…

— Охрана? — отрывисто произнес Станислав Гагарин.

— Сопровождающие эту п о м о щ ь, — ответил полковник с Лубянки, — сплошь иностранцы. Они же техники и инженеры, готовые пустить адские машины в дело. Вооружены личным стрелковым оружием, есть и ручные лазерные генераторы, навроде тех, что в космических киношках. По некоторым данным — профессиональные головорезы с бластерами. Терминаторы, ё-моё!

— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью? — улыбнулся сочинитель.

— Увы, — заметил прибалт. — Только пока фантастику реализовали они.

— Зато с нами Федор Константинович, — начал было на оптимистической ноте писатель, но осёкся под предостерегающим взглядом Агасфера.

«Эти люди не осведомлены о моих возможностях, — мысленно объяснил Вечный Жид ситуацию. — Да и не надо им пока к этому привыкать. Пусть полагают меня представителем Президента».

«Разумеется, — согласился Станислав Гагарин, — так им будет удобнее воспринимать действительность, пусть и фантастическую в основе своей».

— Удар назначен на завтрашнее утро, — продолжал Юозас. — Все четыре генератора заработают одновременно, направляющие сейсмического воздействия сложатся воедино, и Москва…

— Провалится в тартарары, — мрачно закончил Олег Геннадьевич.

— Вернее, утонет, — заметила молчавшая до того Вера. — Геологам давно известно: столица покоится на платформе, плавающей в настоящем море подземных вод.

Достаточно более или менее сильного подземного толчка, обрывающего связи платформы с береговым, так сказать, припаем, и земная твердь, на которой возвели наши предки Третий Рим, погрузится в пучину.

— Об этом знал, между прочим, Гитлер, когда планировал затопить Москву, — сказал Юозас Вилкс. — Знал, правда, не в научном аспекте, а в мистическом. Но это в принципе для нас все едино.

— Н-да, — промолвил Станислав Гагарин, — такая, значит, хренотень… А нейтринных монстров в охране дьявольских агрегатов нету?

Лубянец и гэрэушник недоуменно воззрились на него.

«Привычные вам л о м е х у з ы, Станислав Семенович, к этому пока не причастны, — протелепатировал писателю Агасфер. — Наши друзья о монстрах ничего не знают…»

Вслух он сказал:

— Наш уважаемый литератор имел в виду закордонный спецназ…

— Боевики в охране есть, — сообщил Юозас. — И накаченные прилично. Многие воевали в Африке и в джунглях Никарагуа, есть парни штатовских спецвойск. Морские пехотинцы тоже.

— Это ладно, — чуть беспечнее, нежели следовало бы, отмахнулся Станислав Гагарин. — Лишь бы их автомат Калашникова брал.

— К а л а ш н и к их берет за милую душу, — пояснил Вечный Жид. — Но… Ты бей штыком, а лучше бей рукой! Оно надежней, да оно и тише… Серьезная операция, Станислав Семенович, я вам скажу!