Страница 24 из 72
Правда, для объективности надо отметить, в работе охранников я выявил существенные огрехи, непростительные профессионалам, коими они себя считают. В девять вечера их «жигуль» покинул место своей стоянки и отчалил в неизвестном направлении. Появился вновь лишь в одиннадцать часов. Наверно, в это время у охранников происходит пересменка. Как бы там ни было, но целых два часа из-за их беспечной халатности я оставался без страховки со стороны улицы. Надо не забыть при случае попенять Цыпленку за такую вопиюще неграмотную организацию моей безопасности.
Телеящик успел надоесть мне еще вчера, поэтому включать его я не стал. Да и что там глядеть, в натуре? Хочешь посмотреть про жизнь коллег и вечно нарываешься на какую-то халтурную лажу, откровенную глупость. Вот, к примеру, фильм «По прозвищу «Зверь». Я сюжет даже воспринимать всерьез не смог из-за одного персонажа – вора в законе по кличке Король. Джигарханян сыграл роль неплохо, но мне не давала покоя мысль, что меня нагло надувают, гонят чистейшую туфту. Ни один авторитет, и тем более вор в законе, с такой кликухой просто в природе существовать не может! На блатном языке Король означает активно-пассивный гомик. Худшего оскорбления для вора и придумать нельзя. За подобное унизительное прозвище «черная масть» не только пасть порвет, но и на куски порежет за две секунды. Автор кинофильма, как я знал, отсидел в восьмидесятых несколько лет в колонии за изнасилование. Но, видать, весь срок гасился от братвы где-то у параши, раз даже воровской жаргон не сумел ладом усвоить.
Заняться было совершенно нечем, и я начал подумывать о том, чтоб взять да и нарушить свои устоявшиеся привычки и традиции, завалившись в такую рань спать. Оригинальная идея. Ведь истинно свободный индивид не должен признавать оков даже собственных привычек. Да, пожалуй, отправлюсь-ка я в гости к дружищу Морфею. Вот-то он удивится такому незапланированно раннему моему визиту! Самые интересные красочные сны у него наверняка еще в наличии – не мог же он успеть до полуночи все свои «бестселлеры» людишкам раздать.
Приоткрылась дверь, впуская в палату медсестренку Свету, вооруженную маленьким пластмассовым подносом, на котором одиноко стоял полстаграммовый стаканчик с каким-то желтоватым пойлом.
– Евгений Михайлович, вам надо лекарство принять.
– Что это? – взяв стаканчик, подозрительно принюхался я.
– Обычное успокоительное. Микстура Павлова с небольшой добавкой транквилизатора, – пояснила Светлана, – лечащий врач прописал. Так как вы пережили нервный стресс, вам просто необходима медикаментозная поддержка психики.
– Да не было у меня ни стресса, ни шока. Ерунда какая! Думаете, в меня первый раз палят? Пустяки, я даже сознание не терял, сам лично в «Скорую» залез, без глупых носилок обошелся. Не стану пить всякую дрянь, так и передайте врачу-перестраховщику, который нахально о людях по себе судит!
– Больной! Нервничать вам сейчас категорически противопоказано! – состроив строгое выражение на миловидном кукольном личике, заявила медсестра сухим казенным голосом.
– А тебе, Света, категорически противопоказана холодная суровость. Явно портит врожденную внешнюю привлекательность. Нежное сочувствие и понимание тебе больше подходят. Уж поверь слову специалиста, – примирительно улыбнулся я, отставив стаканчик с дурацкой микстурой для слабонервных хлюпиков на столик у кровати. – Впрочем, могу предложить отличный компромисс: ты – мне, я – тебе. В ногу с канонами развивающегося российского рынка, так сказать. Бартер по-научному.
– Любопытно, – Света впервые за время нашего разговора позволила себе улыбнуться, лукаво блеснув глазками. – Что вы имеете в виду? Надеюсь, не что-то сверхнахальное? Архифривольное, если – как вы любите – по-научному...
«Палец ей в рот не клади, – пришел я к печальному выводу, но тут же утешился. – Хотя, ежели сильно постараться, то, возможно, удастся сунуть и кое-что посущественнее...»
– Во-первых, милая сударыня, перейдем, наконец, на дружеское «ты», давно назрело, мне кажется. Во-вторых, Светлана, прошу освятить своим милым присутствием мой скромный холостяцкий ужин. День рождения нынче у меня, – пришлось в финале немного соврать, чтоб подвести солидную базу под несколько, признаться, двусмысленное предложение.
– Я согласна, – неожиданно легко сдалась медсестричка. – Но непременное условие, Евгений: в конце ужина ты примешь лекарство без всяких глупых отговорок.
– По рукам, сударыня! – тут же словесно подписался я под этим по-детски смешным соглашением, опасаясь, что Света может вдруг передумать, осознав всю опасность и зыбкость того пути, на который она столь легкомысленно-беспечно шагнула.
Не давая времени соблазнительной собеседнице пойти на попятный, я со спринтерской скоростью оперативно соорудил на столике у кровати нехитрый ужин, выудив из холодильника дежурный набор холодных закусок: балык, коробку фигурного шоколада, апельсины и упаковку сырных «палочек». Увенчал все это дело бутылкой марочного «Матра». Коньячные рюмки по Цыпиному недосмотру в тумбочке отсутствовали, пришлось довольствоваться парой обычных хрустальных стопок.
– Терпеть не могу, когда трапезу прерывают случайные посетители, – заявил я, защелкивая шпингалет на двери в палату. – Это весьма пагубно сказывается на процессе пищеварения. Ты, как медработник, должна прекрасно знать сей научный факт.
Светлана довольно благосклонно приняла незамысловатую уловку. По крайней мере ничего не возразила, наблюдая за моими военными хитростями чуть насмешливыми блестящими глазами из-под кокетливо полуопущенных ресниц. А может, и не насмешливыми вовсе, а просто лукавыми и отлично все понимающими.
Моя палата хоть и называлась «люкс», но кресло или диван в ней почему-то не были предусмотрены. Впрочем, в данной конкретной ситуации это упущение завхоза медучреждения играло мне на руку. Пришлось нам с очаровательной гостьей усаживаться за столик, используя в качестве дивана банальную больничную кровать, что сразу весьма заметно нас сблизило – как в фигуральном, так и в очень приятном прямом смысле.
Отечественный медперсонал, как я знал по кинопродукции, почти весь поголовно не дурак выпить и глушит чистый спирт, как какой-нибудь лимонад. Поэтому, недолго думая, плеснул в стопки коньяк чуть ли не до краев.
Светлана не обратила ни малейшего внимания на явно неженскую дозу, утверждая тем меня в мысли, что все же не всегда кинофильмы гонят наглую полную ахинею. Не обязательно все врут почем зря то бишь.
– Странные у тебя продукты питания подобраны, – заметила Света, намахнув коньячную емкость и выбирая взглядом достойный объект для закуски. – Тут и соленое и сладкое вместе сосуществует. Прямо как наша сегодняшняя жизнь.
– Бери шоколад, – посоветовал я, эгоистично сообразив, что ее милый ротик будет мне значительно приятнее после шоколада, чем после балыка или сырных палочек. – А разве современное бытие сладко-соленое? Вот никогда бы не догадался о таких мерзопакостных вкусовых качествах нашей жизни!
Впрочем, острил я совершенно напрасно – молодая собеседница даже не улыбнулась, сохранив на нежном личике напряженно-серьезное выражение, словно какой-то трудный вопрос решала.
– Ирония тут неуместна, Евгений. Разве ты не видишь, хотя бы на собственном примере, что оголтелые бандиты буквально затерроризировали город?
– Любопытно, – я невольно насторожился от такого неожиданного кульбита в разговоре. – Что ты имеешь в виду, дорогая? И при чем здесь солено-сладкое? Как-то странно прыгаешь с темы на тему, по-моему.
– И вовсе никуда я не прыгаю! – капризно опротестовала мой намек на ее женскую алогичность Светлана, очень симпатично порозовев свежими юными щечками. – Власти поманили народ сладкой конфеткой капитализма, а что на деле вышло?! Начинка-то у «конфеты» соленой оказалась! Вместо культурных рыночных отношений получились просто зверино-животные отношения. Бандиты буквально всех под себя рэкетом подмяли. Скажешь, неправда?