Страница 17 из 72
Но, к несчастью, голова у меня всего лишь одна в наличии, и «варить» она категорически не желала. Сколько я ни подливал в свой черепной «котелок» алкогольного «масла», все пустой номер. Писательство не клеилось, и я забросил это дохлое дело до лучших времен.
Попробовал посмотреть телевизор, но и тут меня поджидало горькое разочарование. По НТВ в поддержку реформы образования выступала известная лидер Демократического Союза госпожа Новодворская, ратуя за всеобщее платное обучение. Дура набитая, а ведь я ее когда-то сильно уважал, несмотря на расплывшуюся от жира рожу и косолапую походку. Зачем приплетать к нищей России «опыт цивилизованного мира»?! Там средний годовой доход работяги составляет, как известно, двадцать пять тысяч долларов. У нас столько даже Президент не имеет! Официально, ясно. Совсем отстала от реальной жизни госпожа Новодворская на пару со своим дружком депутатом Боровым.
Может, слетать по-быстрому в Москву и прочистить явно заплывшие жиром мозги лидера Демсоюза разрывными пулями? Идея сперва мне очень понравилась, но после опорожненной бутылки коньяка отправляться в столь дальнее путешествие за свой счет сил уже не было. Поэтому я ограничился лишь демонстрацией кулака телевизионному изображению сумасшедшей толстухи.
Намахнув «ночной колпак» – рюмку «Матра» перед сном, я выключил зловредный телеящик и отправился на свидание с пуховой подушкой.
На следующий день поднялся довольно поздно – все утро продрых без задних ног и без сновидений.
Настроение, как и природа за окнами, было солнечно-оптимистичное. И для того имелись две веские причины. Во-первых: обожаю, когда ночью ни черта не снится, а во-вторых: твердо надеялся, что нынче, благодаря стараниям старшего сержанта, небольшая проблемка с арестованным Григорием благополучно разрешится.
Аппетит, как обычно, опять где-то шлялся вне пределов видимости, но все же заставил себя позавтракать, зажарив четыре яйца с сочным ломтиком ветчины. Денек предстоял ответственный, особенно – вечер, на который была назначена встреча с Черепковым. Необходимо находиться в приличной физической форме – терпеть не могу, когда посторонние замечают у меня черные круги под глазами и бледное осунувшееся лицо. А полноценное регулярное питание – наипервейшее условие для нормального внешнего вида. Учитывая данный факт, я сверху яичницы запихал в личный желудок, почти не прожевывая, еще пару бутербродов с крестьянским маслом и красной икрой.
Хоть у меня и есть некоторая предрасположенность к эгоизму, но не к махровому. Поэтому я не забыл также покормить любимых рыбок «кардинал» в пятидесятилитровом аквариуме у окна гостиной и щедро полить отстоянной водой цветочные горшки с флоксами.
Было у меня, между прочим, и по-настоящему редкое комнатное растение – японская карликовая сакура. Вишня по-нашему. Но не прижилось диковинное деревце почему-то. Засохло, хотя я его точно по инструкции поливал: теплой водой раз в неделю.
К девятнадцати часам, как и договаривались накануне, у меня нарисовался Цыпа, доложив, что «мерс» у подъезда и пора собираться в дорогу, на встречу со старшим сержантом, Черепковым то бишь.
Несмотря на вечерний час, в парке было еще довольно светло. Летние дни – акселераты, ничего не попишешь. Ночь почти повсеместно скукожилась и чувствует себя по-прежнему вольготно лишь на одном из полюсов, наверно. Ну и в тех жутко далеких галактиках, понятно, где не имеется своего собственного солнца в наличии, вследствие чего там начисто отсутствуют времена года.
На центральной аллее я выбрал скамейку у самого берега пруда, так как являюсь большим любителем лицезреть любую водную поверхность. Даже в бассейне или банальной ванне. Это настраивает на лирически-философский лад и отлично успокаивает мои вечно затрепанные нервы.
Черепков появился точно в назначенное время – в восемь. Правда, с незначительным минутным перебором – слегка сказалась все же его плебейская натура, чуждая истинной вежливой пунктуальности.
Усевшись рядом с нами на скамью, старший сержант задымил «Беломором», явно не торопясь поделиться твердо обещанными мне давеча важными новостями.
– Ну и как? – не выдержав затянувшегося молчания, подал голос нетерпеливый Цыпа. – Дело в шляпе? Все чисто?
– А как с вашей гуманитарной помощью? «Зелень» принесли? – скосил желтые глаза в мою сторону Черепков, некультурно выплюнув окурок себе под ноги прямо на нежно-изумрудную траву. Быдло в своем обычном непотребном репертуаре, чего с него взять.
– Мы данное слово запостоянку держим, – успокоил я продажного мента, для убедительности засветив пухлый лайковый «лопатник» и похлопав им себя по колену. – Рассказывай, хватит телиться!
– Особо рассказывать нечего. Все в елочку, как у вашей братии говорится. Подследственный Григорий Коновалов нынче после обеда повесился в своей одиночной камере на цепочке от бачка унитаза, как вы еще вчера очень точно предсказывали...
– Когда и кто обнаружил тело? – спросил любознательный Цыпленок. – Самоубийство выглядит натурально? Подозрений точно ни у кого не возникло? Гарантируешь, братишка?
– Я тебе не братишка! – вдруг окрысился Черепков, запоздало вспомнив, видимо, свою формальную принадлежность к краснопогонному лагерю ярых борцов с «братками». С уголовной преступностью то бишь. Но, весьма благоразумно подавив свое явно неуместное в данной ситуации раздражение, старший сержант уже спокойно продолжил:
– А что касается обнаружения трупа, то этого еще не произошло. Найдут висельника, по моим прикидкам, только через час – во время вечерней проверки, не раньше. Я толчок простынкой занавесил и воду открыл, будто Коновалов естественную нужду справляет. Из дверного «глазка» ничего не видать.
– Умно, – похвалил я, закуривая «родопину». – Гришуня не слишком сопротивлялся? Надеюсь, принял смерть с должным смирением? Не пытался тебя перекупить?
– А я разглагольствовать с ним посчитал ниже своего достоинства. Сразу отправил в нокаут хуком в челюсть. У меня ведь первый разряд по боксу, между прочим, – самодовольно заявил этот ярко-типичный представитель легавого племени. – Так что все сладилось без громкого хипиша и нервной суеты. Считаю, что гонорар отработал сполна. Деньги, кстати, при вас?
Не отвечая, я обвел долгим взглядом близлежащие окрестности. Понемногу начинало смеркаться, людишек поблизости не наблюдалось. Сограждане, по ходу, уже успели благополучно приземлиться у любимых телевизоров, ставших привычным вечерним наркотиком обывателей.
На тихой глади пруда лениво-медленно плавали дикие утки, низко склонив клювы к темной воде, словно любуясь своим птичьим отражением. А может, пернатые твари просто утомились за жарко-солнечный день и впали в беспечную сонную дремоту. Впрочем, глупышки совершенно ничем не рисковали – охота на них в черте города строго запрещена, как известно.
– Цыпа, помнишь милягу Пилипчука? – полюбопытствовал я, выпустив на волю симпатично-аккуратное плотное облачко сигаретного дыма, сразу плавно устремившееся на свидание к своим дальним небесным родственникам. – Пару лет назад мы с ним имели теплое рандеву на этой вот самой скамеечке.
– Само собой. Отлично помню, – ухмыльнулся соратник, вскинув на меня вопросительно прищуренные глаза. – Большой любитель подводного плавания был...
– Вот-вот. Я как раз об этом же. Народная мудрость утверждает: повторенье – мать учения. А пословицам и афоризмам надо стараться неукоснительно следовать, полезно во всех отношениях. Давай-ка продублируй ту давнюю ситуацию.
– Полностью? – уточнил, явно вдруг засомневавшись, наивный Цыпленок.
– Естественно! Я же законченный максималист: или все, или ничего! Действуй!
Черепков, озабоченно переводивший подозрительный взгляд с меня на Цыпу, хотел было некультурно вмешаться в наш разговор, но уже не успел.
Цыпленок коротко взмахнул правой клешней, как саблей, рубанув ребром ладони по жилисто-бычьей шее старшего сержанта. Тот, мигом потеряв всякий интерес к происходящему, тяжело свалился со скамьи на травку-муравку и мирно задремал в глубоком нокауте.