Страница 89 из 123
— Я знаю! — резко ответил принц.
— Ты что, совсем бесчувственный? Ты видел, как много ффолков погибло в этом сражении?
— Конечно, я все чувствую! Но мы вступили в бой — и победили! Мертвые
— это цена этой поб…
— Цена? Теперь ты говоришь о них, словно это золотые монеты! — Щеки Робин покраснели от гнева, а ее зеленые глаза были безжалостны. — Можно уметь выигрывать битвы, но быть настоящим принцем — это нечто большее! — Робин неожиданно замолчала. Она склонилась над Эйлин и мягкой тканью вытерла лоб юной воительницы, прежде чем снова заговорила с принцем.
— Тристан, я думаю, ты сможешь повести этих людей за собой через сражения, но ты должен достойно руководить ими и в мирные времена. Ты должен заботиться о них!
Принц вдруг почувствовал себя ответственным за все плохое, что произошло в день битвы. Он подумал о героической смерти Кантуса и о фермере и его жене, которые погибли, пытаясь остановить врага. И о сотнях других глаз, которые уже никогда не увидят света солнца.
— Робин, я думаю о них. Мне трудно показать это, но я очень хочу быть настоящим принцем и человеком, которым ты могла бы гордиться. — Он не смог больше ничего добавить к сказанному, и тихо ехал несколько минут рядом с повозкой.
Неожиданно их внимание привлекла суматоха впереди. Принц увидел всадника, который галопом скакал им навстречу. Тристан вдруг ощутил нетерпение — он сообразил, что всадник может принести новости из Корвелла.
— Возьми меня с собой, — попросила Робин. Она ловко запрыгнула на широкую спину Авалона, когда принц, придержав повод, остановил жеребца у повозки. И они вместе поскакали вперед.
Тристан увидел побледневшего от усталости всадника, который отчаянно нахлестывал своего скакуна, уже покрытого клочьями пены. С удивлением принц узнал Овена — стражника Корвелльского замка.
— Мой принц! — закричал гонец, сдерживая своего коня при приближении Авалона.
— Что случилось? — спросил принц, страшась услышать дурные вести.
— Северяне! Они высадились в Корвелле. Сейчас они уже, наверное, атакуют город! — Язык Овена заплетался от усталости.
— Когда они высадились? — спросил Тристан, пытаясь перебороть охватившую его панику.
— Вчера! Они высадились возле города — по меньшей мере сто кораблей! Меня послали, чтобы найти вас, как только захватчики приблизились к гавани, но я еще не успел далеко отъехать и видел, как они начали высадку.
Зацокали копыта — это подъехали Полдо и Дарус. Лицо карлика побледнело, когда он услышал новости.
— А что происходит в Лоухилле?
— Все карлики эвакуировались, и их разместили в городе или в замке, — объяснил Овен.
— Мы должны немедленно отправиться туда! — нетерпеливо сказала Робин, но Тристан застыл в седле: он отчетливо представил себе встречу двух армий северян у Кер Корвелла.
— Вперед! — закричала девушка, тряхнув Тристана за плечи.
— Да, конечно, — ответил принц. Его голова шла кругом, и он никак не мог сосредоточиться.
— Расскажи обо всем сестрам, — попросил Тристан калишита. — И скажи Бригит, что мы с Робин поскакали в Корвелл. Пусть она с сестрами следует за нами, если в конце колонны все спокойно.
Повернувшись к Полдо, он сказал:
— Найди Финеллин и скажи ей, чтобы она с гномами, как можно быстрее, шла в Корвелл. Гэвин со своими людьми будет защищать беженцев, если снова нападут северяне.
Двое друзей согласно кивнули и поскакали на восток.
Робин крепко обняла принца за пояс, когда он направил Авалона в противоположном направлении. Белый жеребец легко перемахнул через живую изгородь, идущую вдоль дороги, и поскакал напрямик через поля.
Авалон, казалось, не замечал дополнительного всадника, он легко и свободно нес Тристана и Робин к дому, который вдруг стал особенно дорогим их сердцам. Принц не знал, что его ждет по возвращении, — он только понимал, что должен как можно быстрее прибыть в Кер Корвелл.
— Идиот! Бесполезный придурок! — Грюннарх бушевал: ему наконец-то удалось найти виновника всех несчастий.
— Ты во всем винишь меня, но разве не твою армию остановила банда плохо вооруженных крестьян? — в голосе Раага Хаммерстаада ярости было не меньше, чем у Рыжего Короля. Два короля ругались, размахивая кулаками, стоя по разные стороны костра.
— Если бы ты продолжал гнать их по дороге… Если бы ты имел под своим началом армию, а не этот отчаявшийся сброд, ты бы смог перекрыть дорогу! Посмотри на своих людей, посмотри! — Рааг драматическим жестом показал в сторону лагеря.
В одно мгновение ярость оставила Грюннарха, и его охватила тоска, оттеснившая в сторону все другие эмоции.
— Да, — проворчал он, садясь. Удивленный Рааг тоже сел.
— Боевой дух покинул мою армию, словно сок, выжатый из лимона, — Грюннарх, помолчав, показал в сторону Долины Мурлок. — Никому не пожелаю попасть туда! Даже под страхом смерти моя нога не ступит больше в Долину Мурлок!
— Мне, однако, придется вернуться в долину, — сказал Траэрн. До этого момента оба короля не обращали внимания на мрачного друида.
— Я думал, что ты будешь сопровождать нас до Корвелла! — запротестовал Грюннарх, но друид не обратил на это никакого внимания.
— У меня там срочные дела, — Друид поднялся и быстро исчез в темноте.
— Ну, теперь-то ты вновь во владениях людей, — проворчал Рааг, с любопытством разглядывая старого друга. Два короля не раз ходили вместе в дальние набеги, но никогда Рааг не видел Грюннарха таким удрученным и усталым.
— Да, — согласился Грюннарх, заставив себя поднять голову, — теперь, когда мы выбрались из этого кошмарного места, все наши неудачи должны кончиться! — Прежде всего он хотел убедить в этом самого себя.
В другой части лагеря красные, светящиеся глаза неотрывно смотрели на запад. Страшные, голодные глаза.
За полдня Авалей преодолел расстояние, которое беженцы прошли бы три-четыре дня. Перед самым заходом солнца Тристан и Робин поднялись на последний холм к востоку от города и начали долгий спуск к морю. Кер Корвелл гордо вырисовывался на фоне пламенеющего неба. Знамя Одинокого Волка, как всегда, развевалось над самой высокой башней.