Страница 40 из 123
— Что же все-таки происходит в этой вашей долине Мурлок? Почему у меня такое ощущение, что вы все словно с головы до ног окутаны тревогой. Как будто вы даже и не рассчитываете выбраться оттуда живыми? — прямота Даруса застала компанию врасплох. Тристан вспомнил о легендах, которые он слышал еще ребенком, и удивился, осознав, что всегда им верил.
— Ну, это скорее легенда, чем факт, — сказал он.
Когда люди впервые появились на Муншаез, ллевирры — эльфы — жили на всех островах. Людей становилось все больше, а ллевирры отступали все дальше, и теперь они остались только за тем перевалом — в долине Мурлок.
— Ллевирры не очень-то жалуют тех, кто приходит к ним незванным, — добавил Полдо. — У маленького народа есть легенды, от которых у вас волосы встанут дыбом — ллевирры владеют волшебным кольцом, которое опоясывает некое место, и заживо изжарят всякого, кто осмелится туда войти. А их волшебники! Никто не знает, какие темные секреты колдовства им подвластны! Они превратят нас в улиток, или еще во что-нибудь похуже, если только от нас к тому моменту хоть что-нибудь останется! — Робин засмеялась — впервые за долгое время.
— Ну, все совсем не так страшно, как ты рассказал!
— Интересно, с каких это пор ты стала знатоком ллевирров? — отпарировал Полдо, оскорбленный тем, что его истории подвергаются сомнению. Робин казалась немного удивленной.
— Я не знаю, откуда мне все это известно, но не думаю, что нам следует серьезно опасаться ллевирров.
— А кого же мы должны опасаться? — спросил принц.
— Тут я сама не очень уверена… хотя фирболги — первое, что приходит в голову.
— Ну, фирболгов, по крайней мере, можно увидеть, — проворчал Полдо, поворачиваясь спиной к огню и намереваясь улечься спать. — Я буду стоять на страже с полуночи.
— А я сейчас, — вызывался Тристан, и, с трудом поднявшись на ноги, побрел в лес, чтобы собрать еще хвороста для костра. Остальные скоро заснули, и принц начал свое одинокое бдение. Вскоре к нему присоединился Кантус, и они вдвоем стали прохаживаться вокруг лагеря. Казалось, они были единственными живыми существами на этом голом плоскогорье. Во всяком случае, Тристан очень на это надеялся. Мурхаунд, казалось, никогда не спал. Он шагал рядом с Тристаном, пока принц обходил лагерь, или сидел, подле принца, внимательно поглядывая вокруг, когда тот отдыхал. Кантус сидел рядом, как равный, однако, никогда не клал голову на колени Тристана, как любая другая собака. Сидя наготове, он настораживал уши, услышав любой, даже самый слабый, шорох, и постоянно принюхивался. Тристан вздохнул, и повернулся посмотреть на Робин. Она крепко спала, почти скрытая под большим меховым одеялом; темные волосы, разметавшись, подобно вуали закрывали ее лицо. Затем принц перевел взгляд на стройного смуглого калишита, ворочавшегося по другую сторону костра. Интересно, что эта замечательная девушка думала о своих ближайших друзьях? Кому из них она отдавала предпочтение? Тристану вдруг отчаянно захотелось это узнать. Робин потянулась во сне и перевернулась на другой бок; на мгновение Тристан решил было разбудить девушку и сжать в своих объятиях. Он тихонько засмеялся, когда представил себе ее реакцию, и, отвернувшись, пошел в очередной раз обходить лагерь. Все стояли на часах по очереди, а Кантус дежурил с каждым, но ночь опять прошла спокойно. С рассветом отряд собрался, и осторожно нащупывая дорогу, медленно двинулся по узкой тропе к проходу в долину Мурлок. К счастью, склон был по большей части обращен на юг, и снег здесь уже давно сошел. Хотя путь по-прежнему оставался трудным и опасным, теперь они, по крайней мере, шли по твердой земле.
— Здесь нам, наверное, лучше спешиться и вести лошадей за поводья, — сказал Тристан. Робин натянула поводья и повернула голову, чтобы что-то возразить, однако, внимательнее посмотрев на тропу впереди, решила промолчать…
— Ладно, — ответила она, — но все равно, торопитесь!
Стараясь двигаться, по возможности, очень быстро — ведь им по-прежнему нужно было тщательно выбирать, куда поставить ногу, — они шли по узкому уступу, и часто задеваемые ими камешки скатывались в пропасть и далеко внизу с шумом ударялись о зазубренные скалы. Наконец, к середине дня они свернули с узкого уступа и пошли по высокому, продуваемому ветром проходу. Позади на долгие мили простирались скалистые горы, поросшие густым лесом. Знакомые фермы Корвелла уже давно скрылись в дымке далеко позади. Перед друзьями, никем из них никогда не виденная, лежала долина Мурлок. Мерцающие голубые воды самого озера Мурлок были едва видны отсюда. Множество более мелких озер, окруженные бесконечными рядами зазубренных скал, расстилались вправо и влево. Тропа, ведущая на север, круто спускалась вниз по широкому снежному склону к буйному лесу, состоящему из сосен и осин. Широкие луга, усыпанные яркими цветами, нарушали целостность зеленого полога леса. Бесчисленные искрящиеся водопады стекали с гор в долину, питая многочисленные серебристые речушки, соединяющие озера. И только одно место во всей долине Мурлок — немного правее, под ними — казалось нездоровым. Искривленные, лишенные листьев, древесные стволы окружали мрачные топи. Бесчисленные пруды покрывали весь этот район, но ни один из них не поблескивал на солнце, как все озера вокруг. Большая часть топей едва просматривалась, потому что густо заросла кустарником и стелющимися по земле, поросшими мхом, деревьями. Сейбл по широкой дуге скользнул вниз. Сокол летел прямо в сторону болот. Когда путники перевалили через вершину, с восхищением глядя на раскинувшуюся перед ними картину, каждый почувствовал какое-то странное прикосновение; они ощутили, что сейчас, где-то рядом, может ударить молния, хотя небо было совершенно безоблачным.
— Колдовство! — рявкнул Полдо, нервно почесывая затылок. — Помните мои слова — мы все превратимся в саламандр, если сделаем еще хоть один шаг в этом проклятом месте! — Тем не менее, он последовал за своими друзьями, с подозрением озираясь по сторонам, будто в любой момент ожидал нападения. Однако, ничего страшного не происходило, и он вместе со всеми стал разглядывать склон впереди, в поисках наиболее удобного спуска. Солнце еще не успело очистить от снега северный склон, и белый ковер толстым слоем покрывал гору. Нетрудно было представить, какие глубокие расщелины, скрытые под снегом, могут встретиться на пути, прежде чем друзья доберутся до леса. Робин смело двинулась вперед, ведя за собой двух лошадей, и остальные цепочкой потянулись за ней. Периодически меняясь местами, они через несколько часов подошли к последнему, самому крутому участку склона, за которым начинался лес. Тристан догнал Робин и оказал: