Тайна профессора Макшеева

- Ах, боже мой! Это ужасно! Как же это так?… А зачем я вам был нужен? И как вы узнали, где я?

- Повестка пришла из Академии наук на ваше имя… вот она… Я позвонил вам домой, мне сказали, что вы уехали на станцию Катуар… Я здесь ищу вас часа три…

- Это ужасно: из-за такого пустяка вы так беспокоились, - говорил профессор взволнованно. - Надо все же заявить в уголовный розыск.

- Стоит ли, Андрей Васильевич, в сущности, я отделался совершенными пустяками… царапиной. Нет, не надо этого. Теперь все равно не найти этого мерзавца.

Другов согласился, так как ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще знал об опытах на даче.

Рана действительно была пустяковая. Пашкевич через час настолько оправился, что выразил желание ехать в Москву.

При прощании Пашкевич горячо поблагодарил Другова за заботы.

- А почему вы так уединились и чем это вы здесь занялись?

Другов уже давно подготовил ответ на этот вопрос.

- А я, видите ли, предпочитаю летом работать на вольном воздухе. Вот с ребятами и решил заняться исследованием кавказских молибденовых руд.

Пашкевич, казалось, был удовлетворен этим ответом. Он попрощался и ушел на станцию.

Скоро вернулся Званцев.

Ему рассказали о происшествии с Пашкевичем со всеми подробностями.

- Понимаете, - говорил Другов, - я не могу отделаться от мысли, что какой-то бандит напал на Юрия Станиславовича. Стало быть, около нашей дачи шатаются посторонние люди.

- Возможно, - сказал Званцев, дымя трубкой. - Ваня! Вы хорошо оглядели тропинку? Ничего там не нашли?

- Нет, ничего подозрительного.

- Конечно, это может быть случайностью, но в наших условиях надо опасаться всего, Андрей Васильевич!

Это происшествие произвело на всех тяжелое впечатление.

Друзья решили всячески торопиться с опытами и ликвидировать лабораторию при первой возможности.

Инженер решил привезти из Москвы оружие. Ваня взял толстую резиновую трубку, зашил и заплавил один ее конец, влил в нее килограмма два ртути, после чего заплавил и другой конец. Такой кишкой можно было нанести страшный удар.

Несколько дней прошло спокойно, и опасения начали рассеиваться. Все понемногу успокоились. Так прошел июль. В первые дни августа утром на дачу зашел старик-сторож. На плече у него висела старая шомпольная двухстволка, на поясе - патронташ.

- А, дедушка! Здравствуй. Ну, что, много настрелял дичи? - спросил его Другов.

- Какой там! - старик махнул рукой. - Скажи на милость, иду я утречком… ружье за плечом. Вдруг как пальнет на оба ствола… мать честная!… Хотел зарядить… все пистоны в коробке сгорели… вот чудеса-то! Пистоны, что ли, теперь стали такие делать?

Все переглянулись.

- А порох с тобой был?

- Был… порох ничего!

- Ты, дедушка, погоди здесь поблизости охотиться, иди куда-нибудь подальше, - сказал профессор.

- С чего бы это такое? - ворчал старик.

- Хорошо еще, что он не подошел к нам ближе, а то взорвался бы у него порох. Вот беда бы вышла! - сказал профессор после ухода старика.

Опыты с отражением лучей не дали результатов.

- А между тем, если мы не научимся направлять лучи, куда следует, - говорил Другов, - грош цена всей нашей затее.

- Можно действовать в тылу у противника, - на его территории сбрасывать, например, аппараты с аэроплана.

- Или даже помещать их внутри артиллерийских снарядов.

- Пожалуй, при нашем способе нагрева церия в пламени гремучего газа это трудно выполнимо, - серьезно заметил Званцев, - но если найти другой способ нагревания, например, с помощью термита…

- Видели ли вы, как в Москве сваривают трамвайные рельсы? Бывают и зажигательные термитные бомбы, - вставил Ваня.

- Правильно! Вот и надо нам идти по этому пути. При горении термит может развить температуру до трех тысяч градусов.

- Браво, браво! Это замечательная идея! Ее надо обязательно попробовать осуществить. Этим мы чрезвычайно упростим задачу, и вам не нужно будет мучиться над опытами по отысканию материала для зеркал! - воскликнул профессор.

- Почему? - спросил Ваня.

- Потому что мы сможем тогда перебрасывать источник М-лучей на территорию противника, где они будут взрывать все вокруг, причем на такое расстояние, откуда до нас они не достигнут. Понятно?

- Да, - сказал инженер, - именно в этом направлении надо искать решение задачи.

Все принялись с жаром обсуждать новую идею.

Для ее осуществления надо было преодолеть только технические трудности, так как принципиально задача, собственно говоря, была уже разрешена.

Поэтому друзья решили прекратить работу на даче и перебраться в Москву, на квартиру Званцева, где и подвести итоги проделанной работе.

НАПАДЕНИЕ

Ваня и профессор остались ночевать в лаборатории в последний раз. Стояла темная августовская ночь, шел дождь, и было холодно. Окна закрыли. На водородном пламени горелки грелся чайник. Другов сидел за столом, склонившись над тетрадью с записками Макшеева. Ваня разбирал реактивы и упаковывал их в ящик. Вокруг шумел лес, и капли дождя стучали по окнам.

Неожиданно электрический свет погас.

- Вот беда! - воскликнул профессор.

- Где-то были свечи. Надо их отыскать, - сказал Ваня и в полутьме двинулся к шкафу. Пламя водорода почти не освещало комнату.

В это время на дворе послышались шаги. Кто-то шлепал по лужам, обходя вокруг домика.

- Тсс! Кто-то идет, - прошептал Ваня.

- Книжечка спрятана? - спросил Другов.

- Спрятана!

В окнах промелькнули тени трех человек.

Профессор быстро снял с горелки чайник, положил на пламя кусок мрамора, лежавшего на столе, и открыл кран с кислородом.

В сенях послышались осторожные шаги. Через минуту открылась дверь, и один из неизвестных осветил комнату электрическим фонарем. В это же мгновение мрамор, лежавший в пламени гремучего газа, зашипел, и яркий друммондов свет залил комнату.

Впереди стоял человек громадного роста и, по-видимому, страшной силы, с дубинкой в левой руке; за ним второй, тоже вооруженный палкой, а сзади виднелась маленькая фигура третьего. Все были одинаково одеты: в черных кожаных пальто, автомобильных кожаных шлемах и в очках. Внезапный свет ошеломил их, и они попятились…

Профессор, выйдя из оцепенения, схватил тетрадь Макшеева и стал прятать ее у себя на груди.

На него набросились двое. Ваня схватил свое оружие - резиновую кишку - и кинулся на помощь профессору. Удачным ударом он сбил низенького с ног. Тот с криком покатился на пол. Из-под кожаного шлема выглянуло злое, птичье лицо с белыми ресницами и бровями. Быстрым движением Ваня вырвал у него драгоценную тетрадь и прижал ее к себе… «Бежать, спрятать куда-нибудь», - мелькнуло у него в уме. Но бежать было невозможно.

- Отнять! - закричал маленький визгливым голосом.

«Отнимут», - с отчаянием подумал Ваня и огляделся кругом. Взгляд его упал на глиняную банку с серной кислотой, стоявшую в углу, и… тотчас тетрадь оказалась в банке. Едва Ваня успел это сделать, как, пораженный ударом в голову, отлетел на середину комнаты и со стоном рухнул на пол.

Второй бандит бросился к банке, запустил в нее руку, но тотчас же с криком выдернул ее обратно.

Рука, обожженная кислотой, почернела. Бандит громко стонал и тряс ею в воздухе.

Недолго думая, профессор схватил со стола большую колбу с какой-то жидкостью и со всей силой бросил ее в бандита. Колба пролетела мимо, ударилась о печь к разлетелась вдребезги. Невыносимо удушливый запах аммиака заполнил помещение.

Нападавшие зажали рты и бросились вон из комнаты. Кто-то из них задел горелку, мрамор упал, и свет погас.