Тайна профессора Макшеева

- Ну, полно, Ванечка, - сказал он и погладил Ваню по голове. - Перемелется - мука будет. Есть девушки лучше Ольги. Обойдется!…

Вечером на другой день вторая копия с чертежа была закончена, и Ольга пошла в столовую пить чай. Воспользовавшись ее отсутствием, Другов предложил Ткеше и Ване перенести на чертеж все размеры, обозначения и надписи, так как один экземпляр чертежа было решено сдать в наркомат.

- Надпишите также материалы, из которых сделаны детали снаряда… Церий обозначьте химическим символом, - добавил он.

Оба друга взяли себе каждый по чертежу и, запершись в кабинете, быстро стали выполнять эту несложную работу, тем более, что за красотой надписей они не гнались.

- А как обозначается церий? - спросил Ткеша.

- Церий обозначается, насколько мне помнится, латинскими буквами «зет» и «эр». Вот так… - И Ваня написал: «Zr».

Ткеша посмотрел и поставил на своем чертеже точно такой же знак.

Через некоторое время в дверь постучались Другов и Званцев.

- Ну, как, готово? Дайте-ка взглянуть, что вы тут сделали. - Профессор стал просматривать чертежи. Вдруг он наморщил лоб, поправил очки и поднял глаза на Ваню.

- Что это ты здесь написал?

- Церий… химический символ церия…

- Церия!! Это символ церия? - Он покраснел от гнева. - Несчастный! И как тебя пропустил на зачете Иван Петрович! Ты же спутал церий с цирконием, металлом шестого ряда четвертой группы менделеевской таблицы. Церий обозначается латинскими буквами «це» и «о», а не «зет» и «эр». Исправить немедленно.

Ваня густо покраснел и принялся подчищать чертеж.

- Хороши пошли студенты, нечего сказать, - ворчал профессор, - церий с цирконием путают.

- Теперь давайте решим, куда ненадежнее спрятать чертежи, - сказал Званцев.

- Лучше всего, я их увезу в институт и пока запру в несгораемый шкаф в своем кабинете, - предложил Другов. -Только никому об этом ни слова. Черновики и разные наброски мы сейчас же сожжем.

Последнее решение было немедленно выполнено.

Вызвав на следующий день утром по телефону такси, Другов и Званцев отправились в Геологический институт.

Приехав на место, они поднялись на третий этаж лабораторного флигеля. Там никого не было. Профессор открыл свой кабинет и запер чертеж во внутренний ящик несгораемого шкафа, где хранилась платиновая химическая посуда.

- Уф! Отлегло от души, - сказал Другов.

В это время в коридор вошла группа студентов. Они видели Другова и пришли звать его на собрание.

- Андрей Васильевич! Профессор! - раздавались крики. - Идемте на собрание в главную аудиторию. Народу много собралось.

Другов запер кабинет и пошел в большую аудиторию, где было собрание. Званцев на всякий случай остался во флигеле.

Аудитория была полна народа. Здесь были студенты, преподаватели, служащие, рабочие института.

На собрании выступал с докладом директор института. Он говорил об итогах прошлого учебного года, о новых программах, о студентах-отличниках, о работе всего коллектива.

Прослушав доклад, профессор вместе с Ваней, Ольгой и еще несколькими студентами пошел во флигель. Инженер их ждал в коридоре. Не желая отпирать своего кабинета, Другов зашел в соседнюю комнату и уселся на диване отдохнуть.

- Да! Действительно, - говорил профессор, - вы, Сергей Ильич, тогда были правы. Нельзя было столько тянуть и не сообщать о нашем деле. Может быть, давно бы уже выловили этих молодчиков.

За закрытой дверью в это время послышался какой-то шум и возня. Званцев вскочил со стула, кинулся к двери и дернул ее. Дверь не подавалась.

- Нас заперли! - закричал он.

Все вскочили и начали тянуть дверь, но без успеха.

Другов прежде всего стал рыться в кармане… Ключи от несгораемого шкафа были на месте, на цепочке, прикрепленной к петле пиджака.

- Проклятие! Кто-то засунул в дверную ручку палку, скорее ломайте дверь!

Стали стучать в дверь, - пытались сорвать ее с петель - ничего не вышло, дверь была крепкая.

Тогда инженер достал свой нож, который уж не раз выручал его, и стал вырезать нижнюю филенку двери. Званцеву помогал Ваня.

- Скорее! Скорее! Ради всего святого, - торопил их профессор.

Прошло, однако, около получаса, прежде чем удалось подрезать филенку со всех сторон. Наконец ударом ноги филенка была вышиблена, Ваня пролез в отверстие, вынул кусок железной трубы, засунутой в дверную ручку, и освободил всех из плена. Бросились к кабинету… Дверь его была открыта. Несгораемый шкаф взломан. На полу валялись бумаги, деньги, платиновая посуда, но… конверта с чертежом не было. Все остолбенели. Другов схватился за голову.

- Украли. Нет! Нет, не может быть! - шептал он.

Снова стали перебирать разбросанные бумаги. Конверта не было.

- Что делать! Что делать?

- Как это могло произойти?!

- Кто проболтался? Ваня, вы никому не говорили?

- Нет, никому, решительно никому.

- Может быть, в шутку, нечаянно?

- Нет, честное слово, нет, не говорил.

- Кто еще знал? Ольга, вы никому не сообщали о том, что чертеж будет заперт здесь?

- Нет, никому не говорила… только Юрию…

- Какому Юрию?

- Юрию Станиславовичу, - ответила Ольга, бледнея.

- Пашкевичу?!

- Да… он мой жених.

- Жених! Пашкевич-то! - воскликнул Другов. - Так ведь он давно уже женат! Его жена и двое ребят живут в Тарасовке!

Лицо Ольги вытянулось, глаза и рот широко раскрылись… и она зарыдала.

- Но неужели Пашкевич из этой же темной компании? - продолжал Другов. - Он же пострадал за нас, на него самого напали бандиты.

- На него напали?! - с яростью закричал Званцев. - Никто на него не нападал. Он все наврал. Он шел к нам для каких-то своих грязных дел с револьвером в кармане, и от действия лучей револьвер сам разрядился. Ах! Я во всем сам виноват. Мне тогда же вся эта история с нападением показалась подозрительной, а я ничего не предпринял. Ну, конечно! И пальто у него загорелось… а револьвер он успел куда-нибудь закинуть…

- А я рекомендовал! Кого! Ольгу… О, безмозглая дура! Неужели не хватило у тебя ума, чтобы раскусить этого франтика! - закричал Ваня.

Ольга рыдала, лежа на диване, и билась головой о подушку.

- Что же делать? Что же делать? Все… все пропало, - твердил профессор.

- Надо действовать! Не все еще потеряно. Сейчас же звоните Ремизову. Прошло не более четверти часа, как они скрылись.

Инженер овладел собой.

- Пашкевич сегодня был здесь?

- Был, - сказал Ваня.

- Я видела его в коридоре… он разговаривал с блондином маленьким, - сказала Ольга, не переставая рыдать.

- С белобрысым! Ваня, звоните Ремизову. Андрей Васильевич, закройте кабинет… пусть все остается, как было. Вам, Ольга, придется обождать здесь. Возьмите себя в руки.

Но Ольга рыдала и, казалось, ничего не слышала.

ПОГОНЯ

Весть о взломе несгораемого шкафа с быстротой молнии облетела весь институт. Через несколько минут коридор был заполнен студентами. Любопытные заглядывали в дверь кабинета, расспрашивали о происшествии, вздыхали и возмущались.

«Что случилось? Как это могло произойти!» - слышалось со всех сторон.

Нужно было во что бы то ни стало скрыть истину и очистить коридор от посторонних. Званцев и Ваня взяли это на себя.

- Пожалуйста, успокойтесь! - кричал инженер. - Ничего особенного не произошло. Воры хотели взломать несгораемый шкаф, в котором хранилась платина. Но кража не удалась… Освободите коридор, вы мешаете розыскам.

С улицы донеслись звуки автомобильных гудков, и у крыльца института остановились две машины.

Из первой машины вышел следователь Ремизов и еще два сотрудника; из второй - помощник Ремизова Аксенов с ищейкой на поводке.