Канатоходцы

- Хотите получить свои семь фунтов под килем? - весело спросил незнакомец.

- Семь футов? - не понял Ли.

- Это же название ресторана. Разве не слыхали? Старое напутствие морякам, отправляющимся в плавание. Семь футов под килем - достаточно, чтобы не сесть на мель.

Незнакомец молча провел Ли по залу как раз к тому столику возле перламутровой раковины эстрады, который Ли увидел сквозь дверное стекло. Неизвестно откуда возникший метрдотель услужливо подвинул стулья.

- Мне, как всегда, «Рид», - сказал незнакомец. - А молодому человеку - «Семифутовый». Он у вас впервые. Коктейль специально для юношей, которые хотят вкусить радостей жизни.

Ли не ответил. Радости жизни, о которых иронически намекнул его спутник, уже начинались. С музыки, неизвестно откуда звучавшей и наполнявшей все его существо. С мигания мерцающих огней в воздухе, то вспыхивающих, то погасающих, то внезапно сменяющих цвет прямо над головой. С пения невидимого хора, доносившегося с пустой эстрады. Звуки томили, будили, звали, спрашивали о чем-то волнующем и сладостно непонятном.

- Вы что-нибудь чувствуете? - спросил незнакомец. - Радость, да?

- Откуда вы знаете? - спросил Ли.

- Нетрудно догадаться: в этом кабаке хорошая гипноустановка.

- Обидно. - Ли смущенно посмотрел на своего визави. - Не люблю, когда мне навязывают чужую волю.

- Я тоже не люблю. Увы… Но не принимайте все это так близко к сердцу: таких «мальчишек», которые здесь «влипают» и, главное, стремятся к этому, в одном только нашем городе десяток миллионов. А сколько их в стране, осчастливленной Всеобщим Контролем!

- Что вы подразумеваете? Я вас не понимаю, - спросил Ли.

- Неужели? - засмеялся незнакомец и нарочито гнусаво пропел знакомые каждому пошловатые строки: - «Сколько наслаждения свыше всяких мер… вам, как провидение, дарит сомнифер!» Этот оплаченный государством рифмач, по-моему, очень точно сформулировал отпущенные нам радости жизни.

Ли все еще не понимал: при чем здесь сомниферы? Неужели этот чудак ставит их рядом со здешней псиустановкой?

- Чему вы улыбаетесь? - спросил незнакомец.

- Простите, сэр, - начал было Ли, но тот перебил его:

- Зовите меня Док. Так меня все называют.

- Хорошо, Док, - согласился Ли. - Я только хотел сказать, что сомниферы и гипноустановки - совершенно разные вещи.

- Технически, - улыбнулся док.

- Не только технически, - с горячностью возразил Ли. - Гипноустановки одурачивают людей, а сомниферы действительно украшают жизнь, делают ее более интересной.

- Милый мальчик, - грустно сказал незнакомец, - вы нелогичны, но это от молодости. Если жизнь недостаточно хороша, то зачем же улучшать ее только во сне?

Ли подумал немного и не согласился.

- Это же развлечение, как и телекс! - воскликнул он.

- Телекс можно выключить, а сомнифер - нет! Вот и смотри до утра навязанный тебе сон. Или чужую волю - ваше выражение, юноша.

Ли задумался в поисках возражения.

- В конце концов, я сам могу придумать сон.

- И станете сонником.

- Да нет же! - Голос Ли даже зазвенел от обиды. - Кое-кто, а я - то знаю! Сонники смотрят запрещенные сны.

- А какие сны запрещены? - лукаво спросил Док.

- Каталог разрешает президентские выборы, а они заказывают выборы какого-нибудь «свободолюбца», - робко повторил Ли слова Бигля.

Док засмеялся.

- Какого именно? - спросил он.

- Их много было, - неуверенно сказал Ли.

- А все-таки?

- Нас не учили…

- Не знаешь, - сказал Док. - И никто из вас не знает - не учили. А кто знает, молчит. Странное у нас время. Вечером гипномузыка, ночью гипносон. Сомниферы, мой мальчик, - это фон трагедии народа, ее социальный пейзаж. Расскажите о сомниферах жителю другой планеты, и ему сразу станет ясно, в условиях какого общественного строя все это происходит и до какой духовной нищеты дошел этот строй. А пока прощай, - вдруг оборвал речь Док, - мне пора, а ты посиди еще, если хочешь.

Он расплатился и ушел.

- Кто это? - спросил у метра Ли.

- Доктор психологии Роберт Стоун, - почтительно сказал тот. - Хороший человек, только со странностями.

3

Ли посмотрел на часы: хорошо, что дежурство кончается. Он устало потянулся в кресле, закрыл глаза.

И снова в который раз перед ним возникло грустное лицо Дока. «Странное у нас время», - сказал он. Почему странное?

Ли машинально повернул верньер настройки экрана координационного центра. Изображение еще не возникло, но звук уже был: в привычной тишине блока раздался негромкий, так хорошо знакомый голос:

- Я к вашим услугам, сэр. Спрашивайте.

Изображение прояснилось, и сквозь розоватую дымку экрана Ли увидел огромный кабинет шефа и его самого за старинным, нелепым в этом царстве модерна столом, а напротив в овальном кресле - высокого рыжеволосого человека, который так внезапно и так тревожно ворвался в жизнь младшего блок-инспектора. Почему он возник в кабинете шефа? Что случилось? Ошибка диспетчера, забывшего выключить внешнюю связь, или заранее продуманный акт? Показательный допрос - Ли слыхал и об этом. Но при чем здесь доктор Стоун?

- Вы, конечно, догадываетесь, зачем сюда вас пригласили, - начал шеф.

- Привели, - поправил Стоун.

Шеф поморщился: он не любил резких определений.

- Допустим, - сказал он. - Назовем это так. Сами бы вы, наверное, не пришли.

- Не пришел бы, - усмехнулся Док. - Но я понимаю причину вашего «приглашения».

- Почему вы не включаете сомнифер?

- Он вреден для здоровья, - вежливо заметил Стоун. - Частое пользование сомнифером приводит к расстройству гипногенных систем. Вы не интересовались причиной роста психических заболеваний за последние годы?

- Кому, по-вашему, я должен верить: светилам современной медицины или заштатному эскулапу, возомнившему себя спасителем человечества?

- Я бы поверил заштатному эскулапу, - засмеялся Стоун. - Хотя бы потому, что он вас не боится.

- Действие сомнифера проверялось электронной машиной. По-вашему, она тоже боялась?

- Боялись программисты. Нужный ответ машины всегда можно обусловить заранее.

- Кокетничаете смелостью? Зря.

- Это не смелость. Это уверенность в своей правоте.

- И эта уверенность находит поддержку? У вас есть единомышленники, вероятно «сламисты», да?

- Любой порядочный человек найдет в «трущобах» единомышленников.

- Откровенное признание, Док, - засмеялся шеф. - Вы облегчаете нашу задачу. Но «слам» не однородная политическая организация. Это партия смутьянов, подключившая к себе всех недовольных, в том числе сонников и студентов-многознаек. К кому же вы себя причисляете?

- Вы ошибаетесь, сэр. «Слам» не партия и не парламентская оппозиция. «Слам» - это крик души народа, вопль ненависти к рабству, которое вы возвели в ранг государственного строя. У меня единомышленников больше, чем вы думаете…

- Выключить! - закричал шеф. Рука его нервно шарила по столу.

- «Я плюю вам в лицо… и та половина мира слышит меня!» - Доктор успел произнести строки какого-то стихотворения.

Но рука шефа уже нащупала тумблер, экран вспыхнул зеленым светом и погас.

- Передача прекращается по техническим причинам… по техническим причинам, - повторял диспетчер, словно убеждая себя в правдивости официального сообщения.

Ли тупо смотрел на потухший экран. Мыслей не было. Только одна еще так недавно непонятная фраза звучала в ушах: «Странное у нас время».

4

Бигль весело насвистывал что-то, искоса наблюдая за Ли, молча сидевшим у пульта.

- Включаю информационную запись блока, - сказал Ли.

На экране появилась диспетчерская космического корабля, и металлический голос произнес:

- Канал номер семьдесят три. Первая экспедиция на Вторую Планету. Космический корабль «Реджинальд» попал в метеоритный поток.

- Конец прошлого века, - сказал Бигль. - Гарроу тогда бы не выбрался, если б не корабль «Содружества». Какой дурак это смотрит?