Страница 34 из 82
Филип сказал:
— От вас иного и не жди.
Блор заявил:
— Послушайте, мистер Ломбард, если вы такой честный человек, каким хотите казаться…
Филип прошептал:
— Когда я это говорил, что я честный человек? Нет, я никогда ничего подобного не заявлял.
Блор упорно продолжил:
— Если вы говорите правду, остается только одно. Пока револьвер у вас, мисс Клэйторн и я в вашей власти. Будет честно, если вы положите этот револьвер к другим запертым предметам — и мы оба по-прежнему сохраним ключи.
Филип Ломбард закурил сигарету. Выдув облако дыма, он сказал:
— Не будьте таким ослом.
— Разве вы на мое предложение не согласны?
— Нет, не согласен. Этот револьвер мой. Он мне нужен, чтобы защищаться, и я его не отдам.
Блор заявил:
— В таком случае мы обязаны прийти к одному выводу.
— Что я — У. Н. Оуэн? Думайте, что хотите. Но я вас спрашиваю: если так, то почему я не ухлопал вас вчера ночью из своего револьвера? У меня было больше всех шансов.
Блор покачал головой и сказал:
— Не знаю — и это факт. Должно быть, у вас была на то какая-то причина.
Вера не принимала участия в споре. Теперь она пошевелилась и сказала:
— По-моему, вы оба ведете себя, как пара идиотов.
Ломбард посмотрел на нее:
— Что?
Вера заявила:
— Вы забыли про считалочку. Разве вы не видите, что ключ скрывается в ней?
Она многозначительно процитировала:
— «Четыре негритенка вышли в море. Одного проглотила копченая селедка, и тогда их осталось трое».
Она продолжила:
— Копченая селедка — вот самый важный ключ. Армстронг не умер… Он взял фарфорового негритенка, чтобы вы подумали, что он убит. Можете говорить, что угодно, но, по-моему, Армстронг все еще на острове. Его исчезновение — копченая селедка, подброшенная на след…
Ломбард снова сел и сказал:
— Знаете, может, вы и правы.
Блор заявил:
— Да, но если так, где он? Мы все обыскали и снаружи, и внутри.
Вера презрительно сказала:
— Мы и револьвер искали, не так ли? А ведь так и не нашли? Но он где-то был!
Ломбард прошептал:
— Размеры человека и револьвера, моя дорогая, несколько отличаются.
Вера заявила:
— Мне наплевать, я уверена, что права.
Блор пробормотал:
— Он прямо себя выдал, а? Ведь копченая селедка в стишке упоминается. Взял бы да записал считалочку немного по-другому.
Вера воскликнула:
— Но разве вы не понимаете, что он — сумасшедший! Вообще, совершать убийства по считалочке — чистое безумие! Обряжение судьи, убийство Роджерса, когда тот колол жерди, яд, подсыпанный миссис Роджерс так, что она заснула и не проснулась, шмель, подброшенный в комнату, когда умерла мисс Брент! Словно какой-то ужасный ребенок забавляется. Все должно сходиться.
Блор сказал:
— Да, вы правы, — он немного подумал. — Ну, во всяком случае, на острове нет зоопарка. Ему придется похлопотать, чтобы сделать все в соответствии со следующим куплетом.
Вера воскликнула:
— Но разве вы не видите? Мы — зоопарк… Вчера ночью мы были уже не людьми, мы — зоопарк…
Они провели утро на скалах, по очереди отправляя световые сигналы на материк.
Не похоже было, что их видели. Никто на сигналы не ответил. День был прекрасный — небо слегка подернуто дымкой. Внизу гигантскими пузырями вздымалось море. Никаких лодок на нем не было.
Они провели еще один безуспешный обыск острова. Никаких следов исчезнувшего врача не обнаружили.
Вера взглянула на дом с того места, где они стояли.
Прерывисто дыша, она заметила:
— Здесь, на открытом месте чувствуешь себя безопасней… Давайте не будем больше возвращаться в дом.
Ломбард отозвался:
— Неплохая идея. Здесь мы в сравнительной безопасности. Никто до нас не доберется незаметно, так, чтобы мы заранее не увидели.
Вера заявила:
— Останемся здесь.
Блор сказал:
— Надо же где-то провести ночь. Тогда нам все равно придется вернуться в дом.
Вера вздрогнула:
— Я не вынесу. Я не могу провести там еще одну ночь!
Филип обратился к ней:
— Там вы будете в безопасности — загнетесь в своей комнате.
Вера прошептала:
— Наверное.
Она вытянула руки и пробормотала:
— Так прелестно… снова чувствовать солнце… — И подумала: «Как странно… я почти счастлива. И, однако, наверняка на самом деле мне грозит опасность… Но почему-то сейчас… ничего не имеет значения… когда кругом так светло… Мне кажется, я полна сил… мне кажется, что я не могу умереть…»
Блор взглянул на свои наручные часы и заметил:
— Два часа. Как насчет ленча?
Вера упрямо возразила:
— Я в дом не вернусь. Останусь здесь — на открытом месте.
— О, полноте, мисс Клэйторн. Надо же поддерживать свои силы.
Вера заявила:
— Если я увижу консервированный язык, меня стошнит! Я не хочу есть. Когда люди сидят на диете, они круглый день в рот ничего не берут.
Блор заявил:
— Что ж, а вот мне нужно питаться регулярно. Что вы скажете, мистер Ломбард?
— Знаете, — ответил Филип, — я не особенно жажду встречи с консервированным языком. Я останусь здесь с мисс Клэйторн.
Блор заколебался. Вера его заверила:
— Я буду в полном порядке. Не думаю, что он пристрелит меня, как только вы уйдете, если вы этого боитесь.
Блор сказал:
— Конечно, полный порядок, если вы так говорите. Но мы решили не разделяться.
Филип заявил:
— Вы единственный, кто желает войти в львиное логово. Если хотите, я пойду с вами.
— Нет, не пойдете, — возразил Блор. — Вы останетесь здесь.
Филип засмеялся:
— Так вы все еще меня боитесь? Да если бы я хотел, то мог бы застрелить вас в эту самую минуту.
Блор ответил:
— Да, но это шло бы вразрез с планом. Нас надо убирать по одному, да еще определенным способом.
— Что ж, — заметил Филип. — Похоже, вам все известно.
— Конечно, — продолжил Блор, — немного боязно идти в дом одному…
Филип вкрадчиво осведомился:
— И посему вы хотите, чтобы я одолжил вам свой револьвер? Ответ: нет, никогда! Не все так просто, благодарю вас.
Блор пожал плечами и отправился по крутому склону к дому.
Ломбард мягко проговорил:
— В зоопарке час кормежки! Животные очень щепетильны в своих привычках!
Вера встревоженно спросила:
— Он поступает не слишком рискованно?
— Нет, думаю, что нет! Армстронг не вооружен и, во всяком случае, Блор раза в два его сильнее, к тому же он начеку. Да и потом, практически невозможно, что Армстронг скрывается в доме. Я знаю, что его там нет.
— Но… но какое же другое может быть решение?
Филип вкрадчиво ответил:
— Блор.
— О… неужели вы в самом деле думаете?..
— Послушайте, моя девочка. Вы слышали историю Блора. Вы должны признать, что, если она правдива, я не могу иметь никакого отношения к исчезновению Армстронга. Его история очищает меня от подозрения. Но не его. У нас имеется только его слово — что он услышал шаги и увидел, как человек спускается вниз и выходит из дома. Может быть, все это ложь. Вдруг он пару часов назад укокошил Армстронга.
— Как?
Ломбард пожал плечами.
— Этого мы не знаем. Но если вы меня спросите, нам грозит только одна опасность, и эта опасность — Блор! Что мы вообще знаем о нем? Меньше, чем ничего! Может быть, вся эта болтовня о прошлой службе в полиции — сплошная чушь! Он может быть кем угодно — сумасшедшим миллионером, помешанным бизнесменом, заключенным, сбежавшим из Бродмура (психбольница тюремного типа для маньяков). Одно определенно. Он мог совершить каждое из этих преступлений.
Вера побледнела и произнесла, затаив дыхание:
— А, предположим, он доберется… до нас?
Ломбард мягко ответил, похлопав себя по карману, где лежал револьвер:
— Я позабочусь, чтобы не добрался. — Потом он с любопытством взглянул на нее. — Как трогательно вы в меня верите, а, Вера? Уверены, что я вас не пристрелю?