Верный меч (ЛП)

На мгновение мне показалось, что Гилберт собрался протестовать, но он, должно быть, передумал, потому что скуксился и пошел к своей лошади.

-Ну, Танкред, - сказал виконт, - не хочешь ли увидеть человека, виновного в смерти графа Роберта?

-Да, милорд, - ответил я, хотя мои слова прозвучали более сухо, чем мне хотелось бы.

Мои руки уже тянулись к мечу, но я постарался успокоиться, тем более, что Мале внимательно смотрел на меня. Как будто проверял.

-Очень хорошо, - сказал он. - Послушаем, что скажет нам Эдгар.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда мы выехали из северо-восточных ворот города. Здесь присутствовал почти каждый из нормандских лордов, живших в Эофервике, со своим отрядом и под собственным знаменем. Мале ехал во главе колонны.

Эофервик со всех сторон окружало свободное пространство: широкие болота, простиравшиеся до пологих склонов, где паслись овцы. Несколько деревьев не могли служить укрытием, они росли слишком далеко друг от друга, так что засада была маловероятна. Хотя, нельзя сказать, что враг не проявлял такого намерения: не успели мы покинуть город, как я уже заметил блеск шлемов в паре миль от нас. Эдгар нас ждал.

-Вот они, - пробормотал Гилфорд, ехавший рядом со мной. Виконт взял его в качестве советника, хотя я не знал, для чего нам сегодня может понадобиться священник. Разве что придется перевязывать раны.

В сумерках было трудно определить точное число англичан, но я решил, что у них, по крайней мере, столько же людей, сколько было у нас: пешие и конные, они стояли пол фиолетово-желтым стягом - цвета, которые я ненавидел.

Наконец, я увидел его. Он был на голову выше большинства своих людей, его крепкий шлем с боковыми пластинами, защищающими щеки, и длинным наносником блестел золотом. Вокруг него стояли люди в кольчугах и шлемах, вооруженные мечами, копьями и топорами на длинных ручках, со своими гербами на щитах. Я узнал в них телохранителей, самых близких и верных слуг, самых лучших бойцов. Людей, которые ценят жизнь своего лорда выше собственной и будут сражаться за него до последнего вздоха. Сколькие из них были в Дунхольме, как много моих товарищей погибло от их клинков?

Мы остановились, и Эдгар шагнул вперед вместе с четырьмя своими телохранителями. Мале кивнул Гилфорду, мне, Гилберту, ехавшему сразу за нами, и одному из его рыцарей, и мы спешились. Этлинг снял свой позолоченный шлем и я впервые увидел его лицо. Его глаза были темными, а губы тонкими; неровно подстриженные волосы цвета соломы падали на широкие плечи. Говорили, что ему было всего семнадцать лет, что он чуть старше мальчика, вышедшего из отрочества, но он выглядел старше то ли из-за крепкого сложения и богатого оружия, то ли из-за властной манеры держаться, противоречившей возрасту.

Этот человек был виноват в том, что случилось в Дунхольме. В гибели лорда Роберта, Освинн и моего отряда. Мое сердце колотилось о ребра, на лбу под шлемом выступил пот. Есть ли у меня шанс выхватить клинок из ножен и зарубить его на том самом месте, где он сейчас стоял?

Маловероятно; какой бы заманчивой ни была это идея, мне не справиться с его людьми. Одно дело резать крестьян, но здесь передо мной стояли опытные воины - четверо против меня одного. И месть не стоит ничего, если придется заплатить за нее жизнью. Я разочарованно вздохнул и сосредоточился на Этлинге.

-Гийом Мале, - сказал он, подойдя ближе. - Мы снова встретились с тобой.

Его голос был груб, но по-французски он говорил достаточно хорошо - ничего удивительного, учитывая сколько времени он провел при дворе короля.

-Не ожидал, что так скоро, - ответил Мале. - Когда ты сбежал в прошлом году, я надеялся, что в последний раз вижу твою жалкую шкуру.

Эдгар, казалось не слышал его, он кивнул в сторону наших рыцарей.

-Надо же, какая грозная сила, - в его голосе явственно звучала ядовитая насмешка. Потом его темные глаза остановились на Гилфорде, и он нахмурился. - А что англичанин делает среди этих шлюхиных сынков? Ты должен быть с нами.

Священник моргнул, словно просыпаясь.

-Я здесь со своим господином, - успел сказать он, поднимая взгляд на Этлинга, который был головы на полторы выше него.

-Твой господин? Он француз.

-Я служил ему верой и правдой многие годы.

Эдгар сплюнул.

-Англичане больше не будут склонять колени перед любым иностранцем. Это наша земля, и я не успокоюсь, пока не отвоюю ее обратно. Пока мы не столкнем последнего француза с английского берега.

-Англия принадлежит королю Гийому, - заговорил Мале. - Ты прекрасно знаешь, что корона принадлежит ему по праву, она завещана ему твоим дядей, королем Эдуардом, с благословения папы. Ты дал ему клятву верности.

-Да что ты знаешь о верности? - Прервал его Эдвард. - Помнится, ты раньше был близким другом Гарольда Годвинсона. Что случилось с той дружбой?

Я взглянул на Мале, не уверенный, что хорошо все слышал. На что Эдгар намекает, называя Мале другом узурпатора. Щеки виконта покраснели, не знаю, от гнева или от смущения.

Эдгар ухмылялся, явно наслаждаясь замешательством соперника.

-Неужели бич севера, великий Гийом Мале имеет такое нежное сердце? Неужели он чувствует угрызения совести за смерть Гарольда?

-Придержи язык, Этлинг, пока я тебе его не отрезал, - сказал Гилберт.

Он положил руку на рукоять меча.

Эдгар не обратил на него внимания, подойдя ближе к Мале.

-Скажи-ка мне, - спросил он, - чувствуешь ли ты печаль из-за гибели своих сородичей? Ты пустил слезу, когда узнал, как в Дунхольме поджарили Роберта де Коммина?

Оглушительный стук крови в ушах заполнил мою голову, меня захлестнула боевая ярость, и я уже не мог больше сдерживаться.

-Ты убил его, щенок, - я шагнул вперед. - Ты убил его, Освинн и всех остальных.

-Танкред, - в голосе Мале звучало предупреждение, но горячая кровь бурлила в моих жилах, я не слушал его.

Улыбка сползла с лица Этлинга, когда он повернулся ко мне.

-А ты кто?

-Меня зовут Танкред Динан, - сказал я, выпрямляясь во весь рост и глядя ему глаза в глаза, - рыцарь Роберта де Коммина, единственного законного графа Нортумбрии.

Краем глаза я видел, как руки англичан потянулись к рукоятям мечей, но не собирался отступать. Эдгар поднял руку, чтобы остановить их, и подошел ко мне. Сейчас он стоял на расстоянии вытянутой руки, достаточно близко, чтобы я мог видеть его желтые зубы и широкие ноздри; достаточно близко, чтобы его мерзкий запах заполнил мой нос.

-Роберт был трусом, - сказал Эдгар. - Он не заслуживал жизни.

-Я перережу тебе горло прямо сейчас, - я ткнул в его сторону пальцем.

Он отступил.

-Тронь меня еще раз, - прорычал он, и я почувствовал тепло его дыхания на своем лице, - и горло перережут тебе.

Зря он это сказал, в своем гневе я принял его слова за прямой вызов. Не успев ничего сообразить, я поднял руки и изо всех сил толкнул его в грудь. Могучий полководец пошатнулся под тяжестью кольчуги, побалансировал на пятках и сел задом в грязь.

-Ты ублюдок, - сказа Эдгар, поднимаясь на ноги, и я увидел ненависть в его темных глазах.

Он выхватил нож, я потянулся к своему. Его бойцы подняли щиты и копья, приготовившись защищать его.

Я рассмеялся.

-Дружок, ты меня боишься, раз прячешься за четырех нянек? - Я кричал так, чтобы слышала вся его свита. - Это ты трус, а не лорд Роберт!

-Хватит! - Я услышал крик виконта. - Танкред, убери меч!

Но люди за моей спиной смеялись, они бросали Этлингу издевательские шуточки, и я не обратил внимания на слова Мале.

-Я приду за тобой, - продолжал я, - и знаешь, что я сделаю? Я вырву твое горло, разобью голову и вспорю желудок. Приготовлю обед для воронов. Я приду за тобой, Эдгар, и убью тебя!

-Танкред, - резко повторил Мале, - мы пришли на переговоры, а не на драку.

Я кивнул, тяжело дыша, по моим рукам под кольчугой текли струйки пота. Я посмотрел на Этлинга, но ему явно было больше нечего сказать мне, потому что он помалкивал. Его люди медленно опустили копья, он вложил меч в ножны, и только тогда мой гнев начал спадать. Я плюнул на землю и убрал свой клинок.