Верный меч (ЛП)

-Что насчет моих товарищей Уэйса и Эдо? - Спросил я. - Я так же в долгу и перед ними.

-Это те двое, что привезли тебя сюда? - Мале выражал свои мысли, он не задавал вопроса и не ждал ответа. - Безусловно, они преданы тебе.Кажется, я уже встречал Уэйса де Дувра раньше, когда король собирал совет на Пасху. Он показался мне способным человеком, и лорд Роберт хорошо о нем отзывался.

Несколько мгновений он сидел, раздумывая, потом посмотрел на меня.

-Если они готовы сопровождать тебя, я с удовольствием приму их услуги. Я прослежу, чтобы они были хорошо вознаграждены за труды. Но я должен получить ответ к вечеру. Я намерен отправить вас не позднее полудня завтрашнего дня.

Я кивнул. У меня оставалось несколько часов, чтобы сделать свой выбор; несколько часов, чтобы поговорить с парнями, а затем вернуться. Я встал с табурета и шагнул к двери.

-Танкред, - позвал Мале, когда я коснулся дверной скобы.

Я повернулся.

-Да, милорд?

Он поднялся с места и теперь стоял передо мной, наши глаза находились на одном уровне, его лицо было спокойно.

-Я верю, что ты примешь правильное решение.

10

Пивная, где заседали Уэйс с Эдо находилась немногим дальше полета стрелы от ворот замка, в верхней части улицы, называемой Kopparigat. Иначе говоря, улица Гончарная, как объяснил мне капеллан, когда я спросил его о дороге. Судя по всему, в последнее время их изделия не были востребованы, так как пивная была почти пуста.

В дальнем углу сидела пара молодых англичан. Они говорили в полголоса, поглядывая на нас так, словно мы могли их подслушать. За соседним столом спал старик, его седые волосы закрыли лицо, голова мирно покоилась рядом с кружкой. Место было сырым и душным; острый и кислый запах рвоты висел в воздухе.

Я рассказал Уэйсу и Эдо о предложении виконта, а так же об оплате, если они решат присоединиться ко мне.

-Он сказал, сколько предлагает? - Спросил Эдо.

-Полюбому больше, чем мы сможем заработать здесь, - кисло ответил Уэйс, почесывая шрам под глазом. - Поговори с любым лордом в Эофервике, и увидишь, как мало стоит имя лорда Роберта. Они плюются при одном упоминании о нем, а нас считают дезертирами и предателями.

Значит, Мале был прав. Я вспомнил, как он разговаривал с Гилбертом де Гандом.

Я был уверен, что он принял самое активное участие в очернении имени моего сюзерена, хоть сам и не был в Дунхольме.

-Я думал, что они отчаянно собирают все свободные клинки, что смогут найти, - сказал я. - Особенно, учитывая приближение англичан.

-Похоже, жареный петух их еще не клюнул, - пробормотал Эдо.

К англичанам подошла служанка с кувшином и снова наполнила их кружки, лица парней сразу прояснились. Девушка была невысокой, но пухленькой и аппетитной. Ее волосы были скрыты под платком, лицо трудно было разглядеть в тусклом свете, но она казалась немного моложе Освинн.

Эдо обратился к ней на английском языке. Мы с Уэйсом знали несколько слов, но только Эдо, единственный из нас, мог говорить на этом языке правильно. Он, как и я, потерял мать в детстве, и его отец женился на англичанке. Мачеха невзлюбила Эдо, но отец хотел, чтобы сын ладил с его новой женой, так что мальчишке пришлось заниматься с ее капелланом и говорить по-английски с ней и ее слугами, что не прибавило ему любви к Англии и англичанам.

Девушка повернулась и медленно подошла к нам, крепко прижимая кувшин с элем к груди. Не знаю, почему она боялась нас. Конечно, мы были вооружены - я своим ножом, а мои парни мечами - но мало кто из мужчин в Эофервике, и норманнов и англичан, не носил оружия. Мы не были одеты ни в шлемы ни в кольчуги и никому не угрожали, тихо обсуждая свои дела.

Тем не менее, ее руки дрожали, когда она наливала нам эль, и она не поднимала головы, упорно глядя на кувшин. Ее круглые щеки покраснели. Она напоминала мне тех девушек, которых я в юности знавал в Коммине, хотя я не мог ясно вспомнить ни одной из них.

Она закончина наполнять наши кружки, и Эдо положил на стол перед ней монету. Она взяла ее с коротким реверансом и быстро отошла подальше.

-Интересно, - сказал Уэйс после того, как она ушла. - Значит, Мале, беспокоится, раз отправляет жену с дочерью на юг.

-И все же он может позволить себе отпустить шестерых рыцарей, - заметил Эдо. - В том числе трех собственных.

Оба они выжидающе посмотрели на меня, словно я должен был знать, что сейчас у Мале на уме.

-Я не знаю, о чем он думает, - сказал я, хотя я застал его над планом нового собора.

Он не казался особенно обеспокоенным тем, что армия противника находилась всего в сутках пути от города. Но я не сомневался, что Мале, как и многие лорды, с которыми мне приходилось иметь дело, не торопился показывать окружающим свое беспокойство. Я ни на мгновение не допускал, что он рассказал мне все, что знает о планах неприятеля. Он даже не сообщил, какого рода послание мы должны доставить в Уилтун, и кому оно предназначается.

-Когда надо выезжать? - Спросил Эдо.

Я потягивал эль из своей кружки, наслаждаясь горьковатым вкусом.

-Завтра до полудня, - сказал я.- Но он хочет получить ответ к вечеру.

Эдо взглянул на Уэйса.

-Каковы наши шансы здесь?

-Стремятся к нулю, - Уэйс пожал плечами. - Мы могли бы подождать мятежников в надежде, что кто-то их лордов наймет нас в последний момент. Но я не собираюсь рисковать жизнью бесплатно, будь уверен.

Солнечный свет ворвался в распахнутые двери. Краснорожый англичанин средних лет стоял на пороге, тяжело отдуваясь и крича что-то непонятное. Парочка у дальнего стола вскочила на ноги, наш сосед проснулся и уронил кружку на пол. Трактирщик позвал служанку, и она поспешила в дальний конец комнаты.

Я поднялся слишком поспешно, как оказалось, и вздрогнул от укола боли в ноге. Эдо рядом со мной поднял руки в успокаивающем жесте и что-то говорил на их родном языке.

-Что происходит? - Спросил я его.

Он покачал головой:

-Не знаю.

Снаружи послышались французские ругательства, а затем стук копыт и топот многих ног.

А потом я услышал это. Сначала слабый звук издалека, но он неуклонно рос и приближался: Ут, ут, ут.

Я посмотрел на парней, они на меня, и я понял, что они слышат тоже самое. Я нащупал рукоять ножа, Это коснулся своего меча.

-Идем, - сказал Уэйс.

Он был ближе всех к двери, я последовал за ним, а Эдо за мной. Англичанин, стоявший на пороге, не сделал попытки остановить нас, но при нашем приближении резво выскочил на улицу.

На улице Kopparigat толпились жители города с женами, многие женщины быстро спускались вниз по склону, уводя детей и домашнюю скотину. Залаяла собака, ей ответил дружный собачий хор из дворов вниз по дороге. Вопль младенца пронзил воздух.

Независимо от причины, я видел, что ничем хорошим это обернуться не может. Неужели мятежники уже подошли, и город в осаде? Но если так, почему их сородичи так испуганы?

-Кричат оттуда, - Уэйс кивнул в сторону вершины холма, где Kopparigat выходила на главную улицу города.

Я быстро шел за ним; с каждым шагом боль вонзалась в мою ногу тысячей иголок, но я не обращал на нее внимания, торопясь навстречу холодному ветру. Мальчик ростом мне до пояса налетел на мою здоровую ногу и упал навзничь на землю. Он заплакал, его мать охнула и подбежала, чтобы поднять его. Ее юбка была забрызгана грязью, платок сбился, волосы были в беспорядке. Она подняла глаза на меня, и я увидел в ее глазах испуг, прежде чем она тоже побежала вниз по склону.

Крики усилились, когда мы поднялись до конца Kopparigat. Правый рукав дороги вел к реке, но шум доносился слева, со стороны рынка и собора. Немного впереди ехали всадники в кольчугах, копыта их коней разбрызгивали грязь по сторонам. Вымпелы развевались над их копьями - красно-синие, белые и зеленые - и мне показалось, что я вижу среди них черно золотой с цветами Мале.

Сзади раздался крик, и я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как около полудюжины вооруженных англичан надвигаются на нас из толпы. Они были молоды, лет на пять младше нас, но крепко сбиты и настроены решительно. Каждый был вооружен длинным ножом, почти мечом, на их языке он назывался сакс.