Высшая мифология

Холл наклонился, обнял и нежно поцеловал Мауру. Присутствующие радостно заулыбались. Кейт ждал, что будет дальше, но поцелуй все длился и длился, и конца ему было не видать.

Мастер Эльф кашлянул. Влюбленные наконец оторвались друг от друга и перевели дух. Щеки у Мауры приметно порозовели.

– Поскольку оба вы изъявили желание быть вместе, никто из нас не станет препятствовать вашему союзу, – торжественно объявил Мастер. – Поздравляю вас и желаю вам счастья и всего самого наилучшего.

Сияющие Холл и Маура подошли и обняли его, потом Куррана. Все разразились приветственными возгласами. Новобрачных окружила толпа, осыпая их добрыми пожеланиями. Диана теперь, когда больше не было нужды сохранять молчание, громко всхлипывала, утираясь платком Кейта.

– Надо было купить водостойкую тушь! – улыбнулась она сквозь слезы. Глаза у нее были окружены черными подтеками. Она промокнула их платком. – Знаешь, я так рада!

– Я тоже, – кивнул Кейт.

Он невольно расплылся в улыбке. Эта радость была, очевидно, заразительна: все вокруг тоже улыбались такой же глуповато-счастливой улыбкой.

– А теперь – пир на весь мир! – провозгласила курчавая Роза. И вся толпа, точно стайка голубей, оставивших крошки одной старушки ради другой, развернулась и хлынула к столу. Теперь Кейту удалось протолкаться к Холлу с Маурой. Он опустился на колени, чмокнул невесту в щечку, а Холла крепко обнял и дружески похлопал по спине. Попытался придумать, что бы такого сказать разумного, доброго, вечного, но так ничего и не придумал и ограничился лишь простым:

– Поздравляю. Удачи вам! Маура стиснула его руку:

– Без тебя ничего бы этого не было! Спасибо тебе!

– Да не за что, Маура, – покраснел Кейт. – Я просто очень люблю, чтобы истории хорошо кончались. Слушайте, а что это за странный обычай – пытаться помешать свадьбе? Я в какой-то момент решил уже, что все, свадьбы не будет...

– Это один из самых древних наших обычаев, о неразумный отрок! – буркнули сзади. Энох переступил через лодыжки Кейта и подошел к сестре. Он обнял ее и своего новоиспеченного зятя. – Конечно, я нипочем бы не стал мешать Мауре выйти замуж за этого ухмыляющегося остолопа, раз уж она так решила! Опять же, – тут он грозно уставился на Холла, – я бы его к ней и на шаг не подпустил, если бы думал, что она с ним будет несчастна.

Он говорил нарочито грубоватым тоном, однако же глаза его подозрительно блестели. Э-э, да Энох-то, оказывается, сентиментален! Вот так открытие! Кейт даже рот разинул от удивления – однако тут черноволосый эльф уставился на него, и Кейт поспешно свел губы вместе.

– Я тебе сейчас все объясню буквально в двух словах, – сказал Энох. – Пошли.

В ожидании, пока можно будет пробиться к столу, Энох рассказал, откуда взялся такой обычай:

– Это затем, чтобы молодая пара могла удостовериться, что они действительно любят друг друга и не испытывают никаких сомнений. В этот момент любой из новобрачных имеет право отказаться вступать в брак, если он принял это решение второпях или под давлением. Поспешные решения нам не по нутру, сам знаешь. Быть может, кто-то обидится, но зато не будет двух сломанных судеб: ведь в брак мы вступаем на всю жизнь, а живем мы долго, очень долго.

– Да, хороший обычай, – кивнул Кейт. – Значит, чтобы жениться на своей возлюбленной, ты должен быть стоек перед искушениями и угрозами.

– Да, слафный, очень слафный обышай! – прошепелявил кто-то за плечом Кейта, да так неожиданно, что он вздрогнул. Возникшая рядом старушка подмигнула ему добрыми голубыми глазами. Должно быть, Людмила Гемперт все это время стояла рядом с ним, слушая объяснения Эноха. Она похлопала Кейта по плечу. Ладонь у Людмилы была широкая и на удивление сильная. – Что, врасплох я фас застала? Я тут отдыхала ф одной из их милых комнаток. Ах, мои добрые малыши! Не забыли слабую старушку, пригласили на сфадьбу!

Людмила давно уже вышла на пенсию, а раньше она работала уборщицей в Университете, как раз в то время, когда там поселился Малый народ. И она была первой из Больших, кто по-доброму отнесся к Малому народу. А потому эльфы считали ее чем-то вроде своего ангела-хранителя.

– Ну, без вас свадьба была бы не та! – вежливо сказал Кейт. – Сделать вам копию сегодняшней записи?

Людмила широко улыбнулась:

– О да, я буду ошень рада ее полушить! Но что я скашу своим родственникам, когда они придут и увидят ее?

– А я к ней титры приделаю! – усмехнулся Кейт. – Скажете, что это голливудская короткометражка, называется «Сон в осенний день»!

Пива он решил не пить: а то отяжелеет и не сможет танцевать! Кейт прошел на кухню, чтобы раздобыть воды. Он взял со стола чистую чашку, потянулся к крану, но тут Шелог его остановила:

– Вон, в кувшине чистая вода. Пей сколько хочешь. Внизу еще целый бак. А из-под крана воду не бери, она вонючая.

– А что случилось с водой? – удивился Кейт.

– О, нихьт, – ответила Шелог (она, как и большинство эльфов постарше, говорила с легким немецким акцентом и порой вставляла в речь немецкие слова). – Просто пованивает, и все. Как будто вытекла из-под хлева, а не из-под земли.

– Странно! – Кейт налил себе из кувшина. Вода была чистая, прозрачная, бодрящая, как вино. – Поискать вам фильтр для воды?

– Нет-нет! – воскликнула Шелог. – Для чего, когда мы можем делать это сами? Ах, Кейт Дойль, мы ведь теперь у себя дома, и сил у нас больше чем достаточно! Разве ты не заметил?

– Заметил! – улыбнулся Кейт. – У вас здорово выходит.

Тут появился Холл со стопкой грязных тарелок и поставил их в раковину.

– Слушай, не хочу портить тебе праздник, но что у вас такое с водой? Она пахнет, как со свинофермы, несмотря на то что тут нет ни одного свинарника на несколько миль в округе. Одна корова и семь овец не могут так портить воду, а тем более подземный водоносный слой!

– Ах, это! – сказал Холл. – Оланда прислушалась к сердцу воды. Она говорит, эта грязь – не природная. Кто-то сливает мерзкую, вонючую жижу в ручей где-то между источником и нашим водозаборником.

Брови Кейта гневно насупились.

– Что за дела такие – преднамеренное загрязнение воды? Это нужно прекратить немедленно! Попытайтесь заставить какие-нибудь местные власти заняться этим. Напишите в редакцию местной газеты или еще куда-нибудь.

– Это в ту газетенку, что выходит раз в неделю? – удивился Холл.

– Да не важно, что она маленькая! Ваша община что, большая, что ли? Все местные жители читают эту газету, потому что она им ближе, чем какая-нибудь «Чикаго Трибюн» или «Нью-Йорк Таймс». Ты умеешь, если захочешь, писать так, что за душу берет. Вы относитесь к окружающей среде заботливее, чем кто бы то ни было еще. Вы умеете слушать и слышать жалобы ручьев и деревьев. У вас ничего не пропадает впустую. Я помню ваши дома в библиотеке, построенные чуть ли не из опилок.

Холл задумчиво погладил подбородок:

– То есть ты хочешь сказать, что на жалобу обратят внимание тем скорее, чем лучше она сформулирована?

– Ага.

– Да, но станут ли они прислушиваться к сетованиям мифических существ?

– Мифические существа в газеты не пишут. А если пишут, значит, они уже не мифические. Если дело дойдет до проверки, я могу приехать и взять переговоры на себя. Только не сейчас, естественно. Сегодня же твоя свадьба! Иди лучше потанцуй с женой, – ухмыльнулся он. Музыканты в углу в это время заиграли плясовую.

– Я как раз хотела его позвать, – сказала Маура, заглянувшая в комнату в поисках своего жениха. Она взяла Холла под ручку и вытащила на середину зала. И они закружились в танце.

Все друзья и родственники прихлопывали в такт. В здешней музыке было не меньше волшебства, чем в свадебных венках из колокольчиков. Кейт обнаружил, что и сам притоптывает ногами и что ему отчаянно хочется выскочить в круг и изобразить нечто вроде полечки, какую он всегда отплясывал на свадьбах и прочих праздниках.

Подошел Пэт Морган, бывший сосед Кейта по общаге. Бывший – потому, что теперь они сняли на двоих дешевую квартирку совсем рядом со студгородком. Пэт ткнул Кейта в бок ручкой десертной вилочки.