Браво, Аракс!

Над самой головой Ирины Николаевны по покатому полу затопали ноги, раздался гул голосов: начался антракт.

Отбросив пуховку, она глянула напоследок в зеркало, поспешно раскрыла старенький сундук — кофр, покопалась в нём, раскидывая вещи, лежащие сверху, извлекла со дна кофра какой-то свёрток, выбежала во двор. Уже стемнело. Миновав ворота конюшни, она вошла за кулисы.

У рабочего занавеса, спиной к ней, стоял Сандро Дадеш. Он только что закончил свой номер.

Осторожно подойдя сзади, дрессировщица сорвала цилиндр с головы Сандро.

- Что за дурацкие шутки! — тут же вспылил Сандро; сверкнув глазами, обернулся в гневе и, увидев Бугримову, оторопел: — Эт-то вы, Ирина Николаевна?.. Вы… Вы что?..

Дальнейшее поведение дрессировщицы изумило Сандро ещё больше. Она наподдала ногой по ветхому цилиндру, да так, что из него тут же выскочили пружины, прорвав шёлк, а сам он, подпрыгивая словно футбольный мяч, отлетел в дальний угол конюшни.

Ирина Николаевна эффектным жестом фокусника встряхнула перед самым носом Сандро складным цилиндром. Тот с треском расправился, на его глянцевых, туго натянутых шёлковых боках заиграли блики света.

- Совсем новенький… Господи…

Как заворожённый, Сандро не сводил глаз с цилиндра.

- Носи на здоровье!

Она надела на его голову цилиндр, прихлопнув по сияющей макушке так, что тот съехал на вспотевший лоб счастливого, расплывшегося в широчайшей улыбке Сандро Дадеша.

- Спасибо, Ирина Николаевна… Вы — человек, даю честный слово! Какой человек!.. Вы… Вы… Вы просто сами не знаете что вы за человек!.. Сколько я вам должен?

- Ничего ты мне не должен! Носи, и всё! И не смей даже заикаться на эту тему! А то обижусь — назад отниму! Это подарок!

- Подарок, да? — переспросил Сандро и неожиданно завопил во всю мочь: — Отелло, ко мне!

Из дверей костюмерной высунулась всклокоченная голова ассистента.

- Что случилось, дядя Сандро?

- Скорей!

Как был, в трусах, босой, Отелло подбежал к Дадешу.

- Тащи кинжал!

- Какой кинжал? — опешила Бугримова.

- Он знает какой! Я ему показывал! Прадедушкин, что в ящике лежит, вот какой! Княжеский, старинный! Тащи скорей кинжал! В чём есть беги! Тепло! Потом оденешься!

- Да не нужен мне кинжал! Зачем мне, женщине, кинжал?.. Ну сам подумай, Сандро!..

- Как так кинжал не нужен? — Сандро рассвирепел. — Ты что? Я даже хохочу, даю честный слово! Кинжал всегда нужен! Кинжал всем нужен! На стенку, на ковёр повесишь. Понятно, да? Смотреть на него будешь! Любоваться! Ясно? Серебряный с чернью кинжал! Сванский!

Не какой-нибудь! Горский! Прадедушка знаешь сколько врагов им поколол? И тебе в хозяйстве пригодится!

К рабочему занавесу подкатили передвижные домики со львами. Хищники злобно и угрюмо глядели по сторонам. Бугримова помрачнела.

- Что такое, Ирина Николаевна? — обеспокоенно спросил Сандро.

- Да вот… Случилось что-то с ними… Вижу… Нервозные они, как никогда… Особенно Аракс.

- Может, просто волнуются? Тоже ведь артисты, как и мы. Понятно, да? Премьера всё-таки. Новый город, даю честный слово!..

- Нет, тут что-то другое, Сандро. Я, кажется…

Она не успела закончить фразу. Раздался третий звонок.

Грянула музыка, к клетке устремились униформисты, выстроились перед ней по обеим сторонам тоннеля. На манеж направили лучи прожекторов. В «централку» через боковую решётчатую дверцу неторопливой походкой вошёл высокий, прилизанный, маститый шпрехшталмейстер во фраке и гаркнул на весь цирк:

- Заслуженная артистка Российской Федерации Ирина Бугримова!

Окинув торжественным взглядом зал, он столь же важно и невозмутимо уступил своё место дрессировщице.

Лёгкая, подтянутая, она вошла в клетку стремительно, уверенным шагом, с развевающимся за спиной красным шёлковым плащом. Затянутая в трико, в строгом классическом балетном колете и высоких лаковых сапогах, с непокрытыми чёрными волосами, она долго отвечала поклонами на бурные, несмолкающие аплодисменты.

В воздухе щёлкнул бич. И тут же, как и было услов-лено, грянул оркестр, помощники и ассистенты подняли перегородки между домиками на колёсах, и львы по тоннелю пробежали в манеж.

Как всегда первым, под звуки фанфарного марша, появился Цезарь. Он исполнил трюк «портрет»: постоял немного в большом кольце-подкове в величественном молчании, щурясь от ярких, слепящих прожекторов, «подал себя» с царственным великолепием, поднял лапу, замер, затем подбежал к своей тумбе и ловко прыгнул на нее.

На манеже появились Самур и Аракс. Вместо того чтобы сразу занять свои места, оба закрутились на полу, заметались между тумбами и решёткой.

- Аракс, Самур, по местам! — крикнула Ирина Николаевна, щёлкая бичом.

Самур струсил, метнулся к своей тумбе, вскочил на неё, а Аракс повернулся в сторону дрессировщицы. Не желая подчиняться, он залёг, готовясь к прыжку: оскалил пасть, прижал уши, стал бить хвостом, как маятником, туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.

- Аракс, на место!

Он зарычал, но не раскатисто и громко, как обычно, а несильным, клокочущим, злобным рыком, исходящим откуда-то снизу, из глубины нутра.

«Самый опасный рык… Теперь жди неприятностей…» Бугримова «тушировала» Аракса: легонько ударила кончиком хлыста.

- А ну на тумбу!

Аракс подпрыгнул в злобе, завертелся на месте, но подчинился: нехотя повернулся и не спеша впрыгнул на тумбу, продолжая угрожающе реветь.

Заревел и Цезарь, но возмущённо, гневно, раскатисто.

Отозвался коротким, нервным рыком Самур.

Крадучись, озираясь, наверняка почуяв что-то недоброе, появились в клетке Радамес и Дик.

Бросая насторожённые взгляды то на Цезаря, то на Аракса с Самуром, братья уселись на своих тумбах и тоже зло зарычали.

Так все львы долго рычали, каждый по-своему, задирая вверх морды. И было жутко от этого рыка.

Настроение дрессировщицы испортилось вконец. И зрители, несомненно, почувствовали какую-то особенную злобность и враждебность львов.

В артистическом и боковых проходах появились встревоженные артисты — участники программы.

- Будь наготове! — сказал пожарному артист Константин Бирюков.

- На бум — алле! — скомандовала дрессировщица. Вся пятёрка львов прошлась гуськом по длинному брусу.

- Браво! По местам! Аракс, на шар — алле!

Лев спрыгнул с тумбы, но пошёл не к шару, а всё с тем же клокочущим, негромким клохтаньем начал решительно наступать на дрессировщицу.

- Аракс, на шар! — повторила она команду.

Лев замахнулся могучей лапой. Дрессировщица снова «тушировала» его.

- Аракс, алле!

Аракс взревел и прыгнул. Бугримова увернулась. Мгновенно повернувшись ко льву, она «тушировала» его в третий раз.

Аракс отскочил.

Припав к полу, он готовился к очередной атаке. Его хвост снова выпрямился палкой и захлестал по земле всё чаще и чаще.

- Внимание! — тихо сказал пожарному Бирюков.

- Трезубец! — крикнула помощнику Бугримова. Помощник передал ей сквозь прутья клетки железный трезубец, который она резко поднесла к самому кончику носа льва.

Аракс отскочил, злобно взревев.

- На шар, алле!

Аракс подчинился. Недовольно рыча, он прокатился на шаре по жёлобу.

- На место — алле!

Аракс вернулся на свою тумбу, задыхаясь от бешенства. Ярость его усилилась, он всё время волновался и грозно рычал.

- Цезарь, алле!

Великан спрыгнул с тумбы и приготовился к прыжку сквозь кольцо, но в этот миг разъярённый Аракс внезапно прыгнул ему на спину и вцепился в загривок.

Цезарь сбросил Аракса со спины и стал отбиваться. Но Аракс не струсил. С нарастающей злобой и остервенением набрасывался он на Цезаря. Воя от боли, Цезарь изловчился, ударил Аракса лапищей по спине, навалился на него, в бешенстве кусая куда попало.

Львы покатились по манежу. Они обливались кровью. И вот тут на помощь Араксу бросился Самур.

- По местам! По местам! — кричала Бугримова, разгоняя их бичом и трезубцем.