Страница 12 из 30
- Эт-то ещё что такое? Бунт на корабле? Ничего не выйдет! Всё равно по-моему будет!
И не было случая, чтобы дрессировщица не заставила львят подчиниться своей воле.
В вольер принесли большой деревянный шар. Львята постепенно привыкли к нему, стали класть на него лапы, толкать навстречу друг другу, играть, как с большим мячом. Шар положили на жёлоб и закрепили брусками. Бугримова бросила на шар кусочек мяса.
- Алле!
Львята поочерёдно вскакивали на шар, съедали мясо.
- Отпускайте крепления!
Шар покатили по жёлобу. Самур перепугался, соскочил на пол, и уже больше никакими силами не удалось его снова загнать обратно.
А смельчак Аракс почувствовал баланс. Шар катили по жёлобу, а львёнок, сохраняя равновесие, перебирал лапами и получал награду. Вскоре он научился катить шар сам. Дрессировщица становилась впереди с кусочком мяса в руках. Аракс тянулся к мясу. Бугримова отступала. Львёнок двигался за приманкой…
К удивлению и радости дрессировщицы, её питомцы довольно скоро привыкли к ошейникам. Конечно, первое время они им очень не нравились, мешали. Братья пытались сорвать их когтями, но толстые сыромятные ремни не поддавались. Сначала ошейник надевался на час, потом на два, на три, потом на целый день.
Через неделю малышам пришлось смириться с тем, что на их шеях постоянно были надеты ошейники с большими металлическими пряжками. Львята настолько привыкли к ошейникам и поводкам, что дрессировщица рискнула выводить их на улицу. Такие прогулки очень нравились и львятам, и любопытным горожанам.
Аракса с Самуром стали приучать к манежу. Клетку подвозили к артистическому выходу, открывали её. Бугримова, держа львят за длинные поводки, разгуливала с ними по арене. А помощники стояли за барьером и не разрешали братьям перелезать через него.
Как-то дрессировщица вошла в вольер и заметила, что на Самуре нет ошейника.
- Где ошейник? — спросила она у служительницы.
- Упал, наверное, расстегнулся, куда-то закатился…
- Ищите!
Всё перевернули вверх дном — не нашли. Ломали головы : куда же он мог пропасть? Дрессировщица догадалась:
- Он съеден! Его перегрызли и съели!
Поднялась паника. Ведь на ошейнике была большая металлическая пряжка. Одному из львят грозила смерть.
- Кто съел? Который из двух? — волновались служащие.
- Готовьте слабительное! — приказала Бугримова.
- Кому же его давать? Араксу или Самуру?
- Обоим!
Через двое суток выяснилось, что ошейник сожрал Аракс. Но, к счастью, это никак не отразилось на его здоровье.
Игривый, необыкновенно любознательный, Аракс всюду совал свой курносый нос, не боялся новых предметов. Обязательно ему требовалось всё обнюхать, потрогать. Рос он страшным задирой, был малышом очень весёлого нрава, здоровым, резвым, полным энергии озорником.
И это прекрасно! Ведь флегматичные животные плохо работают. Лучше, пожалуй, иметь злого хищника, чем чересчур ласкового. Обычно ласковые и нежные львята вяло исполняют свои трюки.
А какой был Аракс хитрый! Ночью одним глазом спит, а другим всё видит!
В Уфе в одной программе с Бугримовой выступала дрессировщица собак Рудини. Одна её крохотная собачушка очень ценной породы проникла во львятник.
Служителям Бугримовой всегда крепко влетало за неаккуратность: во время кормёжки у клеток львов они порой роняли небольшие кусочки мяса, не убирали их. Цирковые кошки и собаки отлично знали об этом, всегда стремились проникнуть во львятник — что-нибудь стащить, чем-либо поживиться. Львы хватали, подсунув лапы под прутьями клетки, зазевавшихся котят и собачек.
Так случилось и на этот раз. Проказник Аракс заметил собачку Рудини, но даже и усом не шевельнул, притворился спящим. Когда крошка приблизилась к его клетке, он улучил момент, схватил её и подтянул к себе.
Собачка подняла пронзительный визг. Пронзительный настолько, что Аракс даже поморщился:
«Фи! Невоспитанная барышня, ты совсем не умеешь вести себя, не жалеешь моих нервов, моих бедных барабанных перепонок! Что ты разоралась? Всех вокруг перепугаешь. Так и есть! Взбаламутила людей! И не стыдно тебе? Бегут сюда, слышишь? Эх ты, негодница, пакостница, паникёрша! Уж и поиграть с тобой нельзя! Шуток не понимаешь! А ещё артистка!»
К величайшему сожалению Аракса, собачку у него отняли и заметили, что он своими когтями распорол бедняжке живот.
К счастью, не была задета брюшина. Львёнок скорчил невинную рожу, умильно поглядывая то на людей, то на свою жертву.
Бугримова позвонила в ветеринарную больницу. Но была ночь, никто не мог оказать первой помощи пострадавшей.
- Погибает моя Фрикаделька, совсем погибает! Боже мой, как она растерзана! Страшно глядеть! Кто теперь будет вместо неё крутить сальто-мортале по прямой? Ведь это незаменимый талант! О моя бедная, несчастная премьерша! О моё солнышко! О моя рыбочка!..
Фрикаделька подвывала в тон своей хозяйке.
Пришлось Бугримовой выступить в роли ветеринарного врача.
Хорошо, что она всё умела! Хирургической иглы и специальных шёлковых ниток у неё, правда, не нашлось, поэтому она продезинфицировала простую штопальную иглу и обычный шёлк. Спирт всегда есть в аптечке Бугримовой. Она смело приступила к операции, наложила на раны множество швов.
На пятый-шестой день Фрикаделька сама начала сгрызать нитки со швов и зализывать ранки. Премьерша собачьей труппы была спасена.
Подошло время отпуска. Ирина Николаевна уезжала лечиться, и ей пришлось на месяц оставить своих питомцев.
Из-за отсутствия её хозяйского глаза и произошло несчастье. В новом цирке, куда перевезли животных, была очень тесная конюшня. Игнатов и Нюра не смогли добиться, чтобы для Аракса с Самуром выстроили хоть небольшой вольер. Целый месяц львята просидели в тесной клетке. А для молодняка — не то, что для взрослых львов — обязательно нужен простор, им надо много двигаться. Иначе они не смогут развиваться нормально.
Бугримова вернулась из отпуска. Она очень соскучилась по своим маленьким питомцам. Накупив мороженого, дрессировщица вошла во львятник.
Львята очень обрадовались, встретили её приветливым рыком.
- Здравствуйте, дорогие мои! Вот попробуйте-ка! Это ваше любимое, в стаканчиках…
Заметив мороженое, львята в радости запрыгали по клетке. Пошла настоящая потеха. Они лизали мороженое, лизали руки дрессировщицы, испачканные стекающей сладкой сливочной жижей, довольно урчали, захлебываясь от жадности.
Отругав Игнатова и Нюру за то, что они так долго содержали Аракса с Самуром в тесной клетке, Бугримова тут же отправилась к директору и потребовала, чтобы вольер был построен немедленно…
Львят выпустили в вольер. И вот тут Бугримова, к ужасу своему, заметила, что Аракс плохо двигается, еле ходит. Вызвали ветеринара.
- Рахит, — определил он. — Лечить будет трудно.
Кварц и витамины не помогали. Аппетит львёнка ухудшался с каждым днём. Надо было принимать решительные меры.
Дрессировщица рассудила так:
«Самое лучшее средство — создать львёнку условия, которые он имеет на воле. Там мать-львица ловит для своего детёныша пташек, мышей, мелких животных. В условиях цирка их могут заменить морские свинки или кролики».
Всё было организовано очень быстро. В цирк привезли крольчат. Одного из малышей посадили в вольер, выпустили Аракса.
- Возьми его, Аракс! — крикнул Игнатов.
Увидев рядом с собой прыгающего, перепуганного кролика, львёнок тотчас же за ним погнался. А поймав, обнюхал, и… стал с ним играть.
- Куси его, Аракс!
Но Аракс и не думал трогать кролика. Ему очень понравилась эта живая игрушка, эта новая забава.
Наигравшись вволю, он оставил в покое кролика и улёгся спать. Рядышком, спиной к спине, прикорнул и крольчонок.
Никакие команды и науськивания не помогали. Львёнок привык к крольчонку, а крольчонок к львёнку.
- Надо подсадить другого кролика, — предложил кто-то из помощников.