Страница 174 из 182
— Что вы, начальник, — усмехнулся Пашутин. — Разве я позволю. Чисто.
— Володин — так себе, — сказал Бородаев. — Слабак. Из нынешних хиповых мальчиков. Хотят, стервецы, сладко жить, вкусно есть и пить. А рук марать не желают. Лично я против него. Он может нас продать в самый ответственный момент.
— Ладно, — раздраженно сказал Иванов. — Руководит «Санько», а наше с вами дело исполнять приказы точно и в срок. Ты, Пашутин, в армии служил?
— Я на фронте был. Я ведь впервые сразу после войны сел по недоразумению. Иду по путям, а там какие-то фраера соль с платформы тянут. Ну, меня стрелки охраны цап! Я говорю: не виноват я! Они мне карманы вывернули, а у меня там пыль соляная. А я накануне пачку соли с толкучки принес. За ботинки выменял. Ну и дали мне на всю катушку.
— Что Лабковский? — спросил Иванов. — Контачит с Петровкой, тридцать восемь?
— Вроде нет, — ответил Бородаев. — На Петровку не ходил, но с каким-то дедом на Советской площади встретился, разговаривал. Деду сто лет в обед, он не оттуда, это факт. А возле Бутырки Лабковский меня видел, я все сделал, как вы велели.
— Значит, еще донесет, коли пока не донес. — Теперь так: ты, Пашутин, свою биографию, которую мне сейчас рассказал, запомни. Повторишь ее в милиции. Понял?
— Понял. Только страшно мне.
— Ничего страшного. — Иванов снова посмотрел в зеркало — сзади было чисто. — Теперь особенно модно участие народа в охране общественного порядка. Они рады будут. Работай всамделишно, не дай бог — лопухнешься на чем-нибудь. Понял? При первой же возможности начинай!
На заводе Миронов представился сотрудником министерства. Накануне дирекцию по просьбе Николая Федоровича известили о прибытии сотрудника министерства. В особой кладовой дежурила Зина.
— Я бы хотел осмотреть сейф, — сказал Миронов.
— Пожалуйста, — кивнул заместитель директора. — Зина, впустите нас.
Прошли за решетчатую перегородку. Миронов увидел сейф — стальную дверь в стене с кодовым замком и поворотным рычагом.
— Откройте, — попросил Миронов.
— Вам придется выйти, — сказала Зина.
«Красивая девушка… — отметил про себя Миронов. — Тот самый случай, когда не говорят „на вкус, на цвет“. Такие нравятся всем. Лицо открытое и очень милое. Глаза большие, только взгляд слишком пристальный. Цену себе знает. Ишь ты: „вам придется выйти“. Своих парней наверняка держит в струне…»
— Почему? — наивно спросил Миронов.
— А это вы должны знать лучше меня, — без улыбки заметила Зина. — Шифр. Его знаю только я и специальный человек из министерства.
— Да, да. Извините. Мы отвернемся.
— Выйдите.
— Ну, хорошо. — Миронов посмотрел на заместителя директора. Тот развел руками.
Вышли. Двое рабочих везли на тележке по коридору алюминиевый контейнер. Миронов проводил его взглядом.
— Что это?
— Готовые приборы, — объяснил заместитель. — Везут в ОТК. Два раза за смену.
— Понятно, — Миронов посмотрел на часы. Было ровно два.
— Можно! — крикнула Зина.
Когда вернулись в кладовую, сейф был открыт. Миронов увидел плотные, тщательно опечатанные пачки.
— Золото?
— Пятьдесят килограммов, — сказал заместитель. — Через три дня пустим в работу. Зина будет выдавать по мере надобности.
— Не опасно держать в сейфе столько золота сразу? Может быть, целесообразнее доставлять его небольшими партиями?
— Ерунда, — махнул рукой заместитель. — Коллектив у нас проверенный, всех знаем наперечет. А сейф этот вскрыть нельзя — шифр имеет шестьдесят миллионов комбинаций, угадать невозможно. Замок магнитный, новейшей системы. И, самое главное, Зина сюда вообще никого не пускает, кроме меня, начальника цеха и экспедитора.
— Кто он?
— Виктор Володин. Он не вызывает у нас сомнений.
— А у вас? — вдруг спросил Миронов и посмотрел на Зину. — Вы тоже с ним работаете. Может быть, дружите. Как ваше мнение о нем?
— Обыкновенный парень, — она пожала плечами. — Нормальный.
— А его знакомые, круг интересов? — допытывался Миронов. — Вы, вероятно, в одной комсомольской организации?
— Об этом вам лучше с Эльдаром Эсадзе поговорить, — сказала Зина. — Он наш секретарь, он вам все скажет.
«О ссоре ни слова. Ну это, допустим, понятно, — отметил про себя Миронов. — А о том, что дружит с ним, почему промолчала?»
— Спасибо, — Миронов и заместитель вышли в коридор.
— А где вы держите платину? — поинтересовался Миронов.
— У нас чистой платины нет. Полуфабрикат. Точнее, технический порошок. Чтобы его превратить в слиток или в лист, нужен целый завод.
— Тем не менее замки в хранилище надежные? — улыбнулся Миронов.
— Не магнитные, конечно, но вполне надежные. Кстати, познакомьтесь, пожалуйста.
К ним подошел красивый парень с щегольскими, аккуратно подстриженными усиками. На нем был модный костюм и тщательно выглаженный белый халат нараспашку.
— Эсадзе, — представился он. — Вы из министерства?
— Я знакомлюсь с системой охраны и выдачи драгметаллов. Сейчас у вас хранится очень крупная партия золота.
— Заказ СЭВ, — сказал Эсадзе. — Коллектив гордится оказанным доверием. Я уверен, что мы это доверие оправдаем.
«Заученно говорит, — подумал Миронов. — Фразы круглые, готовые, из газеты. Привык давать интервью, заметно оброс жирком».
— Конечно, — кивнул Миронов. — У вас в платиновой кладовой все в порядке?
— Все, — удивленно протянул Эсадзе. — А что?
— Ваше мнение об Ананьевой и Володине? Они, кажется, комсомольцы?
— Ананьева — грамотная, интеллектуальная девушка. — Эсадзе заметно покраснел. — Активная комсомолка. Будем ее выдвигать. — Он посмотрел на заместителя и продолжал уже жестче, с едва ощутимой неприязнью: — А Володин… Вы его джинсы видели?
— Нет.
— Экстра-класс, — насмешливо улыбнулся Эсадзе. — Сто рублей пара. Продают дамы в туалете, это, знаете, в подвале, Столешников, пять.
— Так… Но, вероятно, он сам не мог там купить?
— Вот и я говорю: какие связи надо иметь… — притворно вздохнул Эсадзе.
«Неприязнь к Володину так и прет, — отметил Миронов. — Почему? Влюблен в Зину? Или искренне презирает тех, кто якшается со спекулянтами? Подумаем… А все же факт сам по себе имеет определенное значение. Володин связан с ценностями. Если учитывать случай с джинсами, кристальной честностью не блещет. Это уже попахивает. А вот насчет нападения на Володина в момент перевозки золота — все оказалось чистым вымыслом. Никто не напал. Значит, будут действовать иначе. Как?»