Страница 16 из 66
2. По мере роста атомных возможностей СССР он приобретет способность поразить наши атомные базы и сооружения и, таким образом, серьезно помешать способности США осуществить атаку, описанную выше. Вполне вероятно, что в ближайшее время у СССР будет достаточное количество атомных бомб и достаточно средств доставки, чтобы поднять вопрос, смогут ли Великобритания и ее нынешняя неадекватная система ПВО выступать в роли передовой базы, с которой может быть использована значительная часть ядерных средств США.
Оценивается, что в течение следующих четырех лет СССР приобретет способность нанести серьезный ущерб жизненно важным центрам США при условии, что удар будет нанесен внезапно и что удар будет встречен нашей системой обороны, не выходящей за рамки наших сегодняшних расчетов. Такой удар может нанести настолько серьезный ущерб, что экономическое превосходство США будет значительно ослаблено.
Эффективное противодействие советским возможностям потребует наряду с другими мерами значительного совершенствования систем о воздушном предупреждении, ПВО и настойчивого развития и реализации системы гражданской обороны, которая тщательно интегрирована с военной системой.
Ко времени, когда атомные возможности СССР могут достичь уровня, позволяющего нанести внезапный удар без достаточно эффективного нашего противодействия, вероятность решительного первого удара не может быть исключена.
3. На начальных этапах атомной войны преимущества инициативы и внезапности приобретают особую значимость. Полицейское государство за «железным занавесом» имеет огромное преимущество в поддержании необходимой безопасности и централизации в принятии решений, необходимых для развития этого преимущества.
4. В настоящий момент наши атомные возможности по нанесению удара возмездия, вероятно, адекватны задаче сдерживания Кремля от преднамеренной прямой военной атаки против нас или других свободных народов. Однако, когда там посчитают, что обладают достаточными атомными возможностями для нанесения внезапного удара по нам для нивелирования нашего атомного превосходства и решительного изменения военной ситуации в их пользу, Кремль может склониться к нанесению быстрого и скрытого удара. Существование двух крупных атомных потенциалов в таком отношении может действовать поэтому не как сдерживающее средство, а как побудитель к войне.
5. Дальнейшее увеличение числа и мощи нашего атомного оружия необходимо с тем, чтобы гарантировать эффективность любого американского удара возмездия, но не сможет самостоятельно изменить основную логику вышеназванных положений…
6. Если СССР разработает термоядерное орудие быстрее, чем США, риск усиления советского давления против свободного мира или атаки против США значительно возрастет.
7. Если США разработают термоядерное оружие быстрее СССР, США должны быть готовы воспользоваться моментом и оказать возросшее давление на СССР.
В. Атомный арсенал и использование атомного оружия.
1. Из предшествующего анализа очевидно, что в долгосрочных интересах США эффективное исключение атомного оружия из арсенала мирного времени… Если этого не произойдет, у нас нет другой альтернативы, как увеличивать наши атомные возможности так быстро, как позволяют наши возможности. В любом случае является императивом как можно более быстрое увеличение нашей общей воздушной, наземной и военно-морской силы, так же как и наших союзнико, до уровня, когда она не будет жестко зависеть от атомного оружия»[111].
Однако, несмотря на столь неблагоприятные оценки специалистов, подготовка к атомным ударам активно продолжалась.
23 ноября 1948 года Советом национальной безопасности была составлена директива СНБ 20/4 — руководство для командования вооруженных сил. В авторский коллектив документа входили: вице-президент СНБ А. Баркли, государственный секретарь Дж. Маршалл, министр обороны Дж. Форрестол, военный министр К. Ройал, министр военно-морского флота Д. Салливан, министр авиации С. Саймингтон, директор ЦРУ контрадмирал Р. Хилленкоттер, директор Управления национальных ресурсов Д. Стилмен и исполнительный секретарь СНБ адмирал С. Соуэрс. Директива составлялась на базе предыдущего документа СНБ 20/1, утвержденного 18 августа 1948 года. Этот документ, занявший 33 страницы, был впервые опубликован в США в 1978 году в сборнике «Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945–1950 гг.».
В директиве СНБ 20/4 заявлялось:
«Самую серьезную угрозу безопасности США в обозримом будущем представляют враждебные замыслы, громадная мощь СССР и характер советской системы». Далее в документе перечислялись действия Соединенных Штатов как в мирное время, так и во время войны. Определенное место в СНБ 20/4 было уделено вопросам психологической войны. В частности, отмечалось: «Если Соединенные Штаты используют потенциальные возможности психологической войны и подрывной деятельности, СССР встанет перед лицом увеличения недовольства и подпольной оппозиции в зоне, находящейся под советским контролем»[112].
Положения директивы СНБ 20/4 были приняты к исполнению американскими штабами, цитировались и учитывались при составлении оперативных планов.
21 декабря 1948 года главнокомандующий ВВС доложил Комитету начальников штабов составленный во исполнение указанных директив оперативный план САК ЕВП 1—49. В нем отмечалось, что война начнется до 1 апреля 1949 года. Планы объектов и навигационные карты для операций против первых 70 городов будут розданы по частям к 1 февраля 1949 года. Собственные потери, по оценкам разработчиков плана, могли составить примерно 25 % от числа участвующих бомбардировщиков, что впрочем, по их мнению «не воспрепятствует использованию всего запаса атомных бомб». Вывод составителей плана звучал однозначно: «Мощное стратегическое воздушное наступление против ключевых элементов советского военного потенциала может быть проведено по плану»[113].
Не менее скрупулезно были подсчитаны и примерные потери советской стороны. Согласно секретному докладу «Оценка воздействия на советские военные усилия стратегического воздушного наступления» от 11 мая 1949 года, материальный ущерб, после первой фазы воздушного наступления приведет к снижению промышленного потенциала СССР на 30–40 %. Что же касается людских потерь, то только в результате реализации первой фазы атомного наступления они составят 2 700 000 человек и, «в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны» еще 4 000 000. Правда, по мнению составителей доклада, атомное наступление само по себе не вызовет капитуляции и не уничтожит корней коммунизма, но значительно облегчит использование других средств союзной военной помощи и снизит собственные потери. Выводы в документе звучали в пользу атомного оружия: «С точки зрения наших национальных интересов преимущества немедленного применения в войне атомного оружия стоят превыше всего. Должны быть употреблены все разумные усилия, дабы подготовить средства для быстрой и эффективной доставки максимального количества атомных бомб к намеченным целям»[114].
Известно о существовании и других планов начала боевых действий США против СССР с применением атомного оружия. Так, по словам бывшего личного представителя Сталина при Мао Цзэдуне генерала М. Ковалева в конце марта — начале февраля 1949 года он встретился с китайским подпольщиком Лю Сяо (позже, в 1950-х — начале 1960-х годов посол КНР в СССР). Он сообщил ему, что китайцам удалось добыть сверхсекретные планы «азиатского варианта» развязывания третьей мировой войны. Его суть: заключение военного союза между США, Японией и чанкайшистским Китаем; высадка трехмиллионной армии в портах Северо-Восточного и Южного Китая; привлечение к союзной армии японского милитаризма и гоминьдановской армии. Генеральному наступлению всех этих войск на континентальном Китае должен был предшествовать внезапный массированный ядерный удар по более чем ста заранее отобранным объектам в Маньчжурии, Советском Приморье и Сибири[115].
Авторы плана атомной войны исходили из предположения, что в ближайшие годы СССР не сможет создать потенциал ответного удара. В 1946 году в беседе с «отцом американской атомной бомбы» Р. Оппенгеймером Трумэн спросил его: «Когда русские смогут создать бомбу?» «Я не знаю», — ответил ученый. «Я знаю», — сказал президент. «Когда же?» — последовал вопрос «Никогда», — ответил Трумэн[116].