Страница 57 из 61
Пока мы изо всех сил старались перекричать ритмичное уханье машин, я заприметил еще один ряд коробков. Лоуренсу явно не хотелось, чтобы я читал этикетки, но, видно, в этом он уступал мастерам цигуна: то ли электричества его воле не хватило, то ли магнетизма… В глаза бросались названия: «Фа-диез минор», «Соль-мажорный аккорд», «Круг на зерновом поле», «Блинчик». На вопрос, как он умудряется держать в аптечных пузырьках звуки музыки, Лоуренс снова сделал брови домиком и закатил глаза. Продолжая озираться, я высмотрел коробочку «Гог и Магог, Дубы в Гластонбери». На другой красовалась надпись «Лягушечья Икра». Словно мы, не покидая аптечного подвала, перенеслись из антуража «Ромео и Джульетты» прямиком в вотчину Макбета: «Зов жабы слышу я в пруду…»
В этом подвале становится окончательно ясно, что же «не в порядке» с гомеопатией. Она, по сути, превратилась в резервацию для людей, готовых уверовать в целительные свойства чего угодно, лишь бы было «натуральным». Арсенал гомеопатических средств настолько всеобъемлющ, до того неисчерпаем, что устроить им полную инвентаризацию практически невозможно.
Любой препарат, по идее, должен пройти целую систему контрольных проверок. Исходное вещество дают группе здоровых добровольцев, и те подробно регистрируют любые непривычные ощущения или состояния, какие только могут у них появиться в течение последующих нескольких недель. Затем симптомы сравнивают, обобщают, и те из них, что покажутся всеобщими, приписывают данному средству. Если пациент на приеме у гомеопата сообщит о чем-то похожем, тогда его, согласно основному принципу гомеопатии (буквальный перевод греческого слова — «подобная боль»), возможно, удастся вылечить препаратом из этого материала.
Увы, в том же «Гелиосе» очень многие лекарства не проходили проверку по всей форме, да их и без этого иначе как шарлатанством не назовешь. Есть там, например, снадобья, изготовленные из презервативов, из кусочков лавы, из крови ВИЧ-больных и даже из «поветрий антимира»…
А вот что в гомеопатии, напротив, внушает надежды, так это искренняя забота и устремленность в будущее у таких ее адептов, как Боб Лоуренс. Я видел его замешательство, когда речь зашла о настое из музыкальных тонов, и от души сочувствую его призванию. Лоуренс уверял, что сам он не имеет никакого отношения к подобным препаратам, но не вправе запретить другим заниматься их «потенцированием». Он верит в истинную суть гомеопатии, но не знает, как и чем ее обосновать, зато хорошо понимает, что кунсткамера на полках не поможет в этом ни ему, ни остальным. Он хотел бы сохранить эмпирический, по сути, строго научный подход к постулатам гомеопатии, а мельтешащие кругом аферисты делают задачу почти безнадежной. Изо всех сил Лоуренс старается выплыть против течения, бурлящего грязной пеной, но один, как говорится, в поле не воин. Впрочем, не так уж он одинок. В сорока милях к северу от аптеки «Гелиос», в лондонском Музее естествознания, прокладывает свой параллельный курс Вилма Бхаратан.
Наряду с работой музейного ботаника Бхаратан ведет гомеопатическую практику. Но нынешнее состояние гомеопатии она критикует жестко, как ни один из противников. Авторитеты в этой области, по ее словам, растеряв остатки научной, да и просто умственной дисциплины, паразитируют на почтительной людской молве. В изложении своих идей они расхлябанны до беспомощности. Принятая в их среде ботаническая номенклатура ненаучна и бессистемна, что мешает обобщить информацию об известных свойствах растений и их гомеопатической ценности. Но так было не всегда; в прежние времена гомеопатия тесней сочеталась со строго научными методами.
Диссертация Бхаратан — увлекательное чтение для всех, кто желал бы разобраться в проблемах гомеопатии. Вначале автор устанавливает корректные научные названия используемых гомеопатами цветковых растений, привязывает каждую позицию в этой группе к определенным медицинским симптомам и добавляет подтвержденные данные о терапевтической эффективности. Затем окончательно упорядочивает массив данных с помощью компьютерной программы кладистического анализа.
Кладистика — одно из основных направлений филогенетической систематики. С ее помощью биологи классифицируют живые организмы, исходя из родства как по физическим признакам, так и по геномам. Поставив программе задачу сгруппировать растения на основе «гомеопатических» характеристик, Вилма Бхаратан рассчитывала выяснить, существует ли корреляция между этими группами и обычными биологическими таксонами.
Полученная база данных имеет матричную структуру: на сеть таксономических имен наложены полные описания лекарственных свойств каждого растения. Разумеется, в матрицу вошли не любые сообщения гомеопатов, но лишь «статистически подтвержденные» успешными результатами клинических тестов и рутинной врачебной практики. Но в итоге все равно набралось больше четверти миллиарда записей о терапевтических свойствах лекарственных растений. Пока центральный сервер музея обрабатывал и сортировал эти данные, он вроде бы как даже постанывал от натуги: никогда еще оперативную память не нагружали такими объемами…
Как бы там ни было, на выходе получилась красивая и добротная кладограмма — филогенетическое древо, наглядно показывающее, в какой последовательности и в какие сроки произошли от общего предка различные группы живых существ. Вот как выглядит, к примеру, клада, то есть ветвь, насекомых: сперва главный «сук» выпускает один боковой отросток — это отделились жуки. Чуть выше на схеме новое раздвоение: одну линию занимают муравьи, пчелы и осы, другая ветвится опять: слева бабочки вместе с молями, справа мухи. И так далее.
Что касается кладограммы Бхаратан, то она установила не так уж много «общих генов ботаника и лекаря». В большинстве случаев программа не нашла четких корреляций между биологическим родством растений и сходностью их применения в гомеопатии. Лишь одна филогенетическая группа, организованная в точности по описанному выше образцу, столь же согласно отличилась в исцелении сердечно-сосудистых заболеваний. Другая клада проявила ту же общность свойств в лечении женских болезней. Вот, собственно, и все — но Бхаратан довольна. Почему? Как она объясняет, «если б даже такую малость я взялась искать по старинке: в одной руке аптечная опись, в другой пачка врачебных историй, ну а ботанический справочник, само собой, в зубах, и водила бы, и водила глазами с одной бумажки на другую — тогда бы за миллион лет не разобралась!». Поскольку лекарственные растения применяются в самых различных методиках, то в привязке к человеческим органам их невозможно классифицировать ни одним из привычных способов. А при этом они с точки зрения традиционной ботаники еще и принадлежат к разным семействам. Тем не менее компьютер, проработав тридцать два часа, решил их объединить. Дело тут, сдается, в химии.
От аритмии или сердечной недостаточности врач, скорей всего, пропишет лекарство, содержащее сердечные гликозиды. Эти препараты, обычно получаемые из растений, регулируют концентрацию ионов натрия, калия и кальция в сердечной мышце. Четыре таких растения, в том числе наперстянка пурпурная, шире всего используемая в западной медицине, фигурируют в сердечно-сосудистой кладе Бхаратан. Да и все тринадцать видов этой клады богаты веществами, применяемыми для лечения той же аритмии, стенокардии, тахикардии и других сердечных расстройств. Некоторые к тому же снижают уровень холестерина в крови; в общем, выбрать есть из чего.
И выводы, как говорит Бхаратан, весьма интересны. Во-первых, факт, что кладистическая программа построила паттерны, увязанные с подсистемами человеческого организма, бросает вызов расхожей идее, будто действие гомеопатии подобно плацебо. В этом случае ничего бы не получилось. Во-вторых, многие растения в ее анализе проходят как «информационный шум», не играя никакой полезной роли, хотя в гомеопатической рецептуре они присутствуют давно и устойчиво. Так, сердечно-сосудистая клада не включила двадцать семь видов, попавших в общую матрицу потому, что ими гомеопаты традиционно лечат (и, говорят, вылечивают) «от сердца». Иные из них, например табак, несомненно, производят сильные эффекты; тем не менее программа их проигнорировала. Разумеется, это пока предварительные результаты, и их еще предстоит серьезно обдумать. Бхаратан рассчитывает, следуя таким путем, сократить на строго научной основе непомерно разбухшую гомеопатическую фармакопею.