Страница 51 из 52
Он заставлял свою команду съедать по пирожку каждый раз, когда они приезжали в «Макдоналдс». Ужасно смешно — эти придурки обязательно обжигали себе нёбо начинкой. Всем эта шутка давно надоела, кроме Дэйви.
Констебль Дрейпер втащил «рэндж-ровер» на макдоналдскую парковку и побежал за кофе. Дэйви никогда не пользовался услугой «покупай не выходя из машины», ему казалось, что получать еду через окно автомобиля — это как-то несолидно. Пока Дрейпера не было, Дэйви велел второму парню — констеблю Питеру Коллихерсту — достать блокнот и кое-что записать.
— Инспектору такому-то, имя и адрес — вот тут, на наклейке…
Дэйви помахал в воздухе первой страницей отчета о вскрытии. Коллихерст оторвался от блокнота, взглянул на наклейку и кивнул. Дэйви продолжал:
— …В полицейский отдел Западного Йоркшира и тэ-дэ, и тэ-пэ, данным письмом уведомляем, что смерть Джона Паскаля, главной задницы в отставке, не представляет для нас никакого интереса. Мы полагаем, что его смерть — событие местного масштаба, просто старик решил подработать охранником в местной церкви. Что ж, мы рады, что чокнутому старикашке было чем занять себя на склоне дней. Ну, и там дальше еще что-нибудь придумаешь… Сотри все ненужное, напечатай как следует и отправь по электронной почте. Все ясно?
Дэйви был спокоен. Он знал, что Коллихерст непременно сварганит что-нибудь приличное. Грин потому и держал его в команде, что, каким бы недотепой этот парень ни был, а грамоте все-таки обучен.
Дэйви перечитал записку, прикрепленную к первой странице. Да, как ни крути, невозможно представить себе, чтобы полиция Западного Йоркшира на полном серьезе решила обратиться к ним за помощью. Определенно, это не более, чем простая формальность. Дэйви отцепил записку и передал ее Коллихерсту.
— Если не сможешь придумать, что написать, переработай что-нибудь вот из этого.
— Хорошо, шеф. — Коллихерст пробежал записку глазами, запоминая особо удачные места. А через секунду спросил: — Шеф, а вы тут на обороте приписку видели? Инспектор Западного Йоркшира спрашивает, увидит ли он вас на похоронах Паскаля. Вы поедете?
— Нет. Я навестил Дорис Паскаль, чтобы принести свои соболезнования, как только узнал о смерти ее мужа.
Коллихерст этого не знал. Да вообще-то никто не знал.
— Как она, шеф?
— Ох, сам понимаешь. Что тут скажешь? Сходил к ней, погоревали вместе. Думаю, она почувствовала себя лучше после моего визита, я как бы забрал себе часть ответственности за произошедшее.
Часть ответственности, а еще — видеокассеты, которые миссис Паскаль обнаружила в письменном столе погибшего мужа. Старая ведьма знала, что на этих кассетах. Она наверняка была в курсе того, как умер Джон Конуэй, про Кевина Доннелли могла и не знать. Возможно, она даже поверила в воображаемые оправдания Паскаля — что какой-то голубой бродяга забрался к нему в дом с намерением развратить и осквернить его жилище, его святое убежище и добродетель. А может, и нет — она хоть и выглядела чокнутой, но все-таки не настолько сумасшедшей, как Паскаль.
Дрейпер вернулся с тремя чашками кофе, пончиком и двумя яблочными пирожками. Дэйви сказал ему:
— Эй, аккуратней, не хватало еще тут все вокруг залить кофе. Если почувствуешь, что проливаешь, уж лучше лей себе на штаны, чем на сиденье. Чтобы никакого кофе там, где он может что-нибудь испортить.
Он дождался, пока констебли начнут жевать свои пирожки, и только тогда спросил, как там дела с отпечатками.
Коллихерст заговорил первым, разбрызгивая вокруг целый фонтан фруктовой дряни:
— Офефяфками?
— На машине Кевина Доннелли, ты, чучело!
Это была чистая импровизация: рассказав команде о том, что он называл предчувствием, Грин потребовал, чтобы те обзвонили местные участки и нашли машину Доннелли. Она обнаружилась, как Грин и предполагал, в Литтлборо.
Коллихерст с трудом проглотил кусок. Дэйви дал ему передохнуть.
— Ну так как, сынок?
Пирожок комом выпятился у Коллихерста в горле и исчез.
— Не думаю, что у криминалистов уже готов ответ по машине, шеф.
Что ж, когда он будет наконец готов, там обнаружатся отпечатки пальцев Гэри Холлидея. Если нет, Дэйви отправит их обратно к машине. Холлидей рассказал Джейку Пауэлу, что взломал ее, должны же там были остаться хоть какие-то следы. Дэйви даже не беспокоился на этот счет. Он мог связать имена Гэри Холлидэя и Кевина Доннелли и каким-нибудь другим способом. Ему уже удалось разыскать парочку свидетелей, которые помнили драку Доннелли и Холлидея на вокзале Пикадилли.
Когда они снова выехали на дорогу, Дрейпер спросил:
— Дело почти закрыто, да?
Дэйви кивнул. Почти.
— Как думаете, шеф, удастся вам отыскать кассеты?
Дэйви оторвался от кофе. Сыграл под дурачка.
— Какие еще кассеты?
— Ну, те, из-за которых Холлидей и Доннелли сцепились на вокзале.
Дэйви пожал плечами.
— Почем я знаю? Пара свидетелей думают, что вроде бы что-то видели — но что с того? Я поверю, что там были какие-то кассеты, только когда увижу их своими глазами.
Или когда ему вздумается сообщить об их местонахождении. В настоящий момент они лежали в вещмешке на полу «рэндж-ровера». Дэйви все дорогу держал на них ногу.
— Тогда зачем мы возвращаемся в Колчестер-Холл? — спросил Коллихерст.
Дэйви уставился на него, не мигая и медленно пережевывая шоколадный пончик. Коллихерст наконец отвел глаза, но парню следовало отдать должное: он был не так уж туп.
В Колчестер-Холле уже проводили обыск, и не раз. Последние два дня Грин раскочегаривался, а потом устроил редкостное представление с криками и бранью, обвиняя своих подчиненных в том, что объект не был должным образом обыскан. А раз так, придется ему туда поехать и сделать все самому… Только на этот раз — как следует.
Они припарковались у центрального входа, пришлось обходить здание кругом, чтобы попасть к теннисным кортам на заднем дворе. Дэйви окинул взглядом корты — казалось, там собрался весь уголовный отдел Скотленд-Ярда: стоят, подпирают сетчатый забор.
— Это кто наприглашал сюда столько пидоров? — прошипел Дэйви через плечо Коллихерсту.
— Вы просили провести новый обыск. Это все добровольцы.
— Сами вызвались? Охренеть!
По другую руку от Грина шел Дрейпер.
— Им хотелось взглянуть на то, как работает легендарный полицейский, движимый одним из своих знаменитых предчувствий.
Дэйви недовольно хрюкнул, стараясь не смотреть в сторону добровольцев. Он просто прошел прямиком к зданию душевых, размахивая рукой, в которой нес вещмешок. Дрейпер и Коллихерст не отставали от него ни на шаг. Полицейские выстроились вдоль теннисных кортов, напряженно вытянувшись в струнку, и с трепетом ожидали великого события.
Дэйви вскинул руки над головой.
— К черту этот цирк! — сказал он.
Он швырнул вещмешок Коллихерсту.
— Иди и обыщи тут все, — сказал он. И, оглянувшись на толпу полицейских, бросил Дрейперу: — А мы, давай-ка, покараулим двери, чтобы эти парни своими дерьмовыми ножищами не нарушили неприкосновенность места происшествия.
— Где искать? — спросил Коллихерст.
— Да просто переверни всю эту додбаную каморку вверх дном! Только смотри, не возись слишком долго.
Коллихерсту понадобилось меньше десяти минут. Увидев, что он уже выходит, Дэйви начал делать ему знаки, намекая, чтобы убирался, мать его за ногу, обратно, прошло слишком мало времени!
Но Коллихерст проплыл мимо него с широкой улыбкой на лице, которая означала что-то вроде: «шеф, отвали»; кассеты он держал над головой. Остальные сотрудники уголовного отдела стали отклеиваться от сетки теннисных кортов, с топотом и улюлюканьем окружая Коллихерста.
— Спасибо, спасибо… — Коллихерст, похоже, думал, что получает «Оскара», и он так потрясен, что просто… просто слов не хватает.
Дэйви понимал, что они перегибают палку.
— А НУ ЗАТКНИТЕСЬ, НА ХРЕН, ВСЕ!
Хорошо, что хоть голос у него такой громкий. Все стихли, и Дэйви смог перейти на тон пониже.