Манчестерская тусовка

— Так это вы их на это подсадили? — Джонни толкнул рукой коробку с кассетами.

Холлидей расхохотался.

— Господи, конечно нет! Эти молодцы уже много лет так развлекались. Когда я сюда только приехал, целый месяц прислушивался, чего это они там ночами шаркают по коридорам, стараясь не наткнуться друг на друга. Как только полночь, так все и начинается. Свистнут мальчику, который им приглянулся, и ведут его к себе в комнату. А потом, часов в шесть, у всех звенят будильники и ходьба по коридорам повторяется, только в обратном направлении.

— Вы вывели их на чистую воду?

Холлидей снова рассмеялся.

— Пожалуй. Ну то есть, вообще-то я пошел на эту должность, потому что того просила моя чувствительная натура, хотя я никогда никому в этом не признавался, даже самому себе. Только осознав, что я не одинок в своих пристрастиях, я смог возложить на себя подобные полномочия и принять всю связанную с этим ответственность. — Он снова помахал в воздухе бутылкой с виски. — Еще?

Джейк и Джонни отказались. Холлидей пожал плечами.

— Мне кажется, — продолжил он, — в последнее время нам удалось достичь удивительной свободы. У каждого из нас есть свои любимчики — то, что, наверное, можно назвать «постоянными отношениями», но это вовсе не означает, что мы закрыты для других мальчиков. Мы рады принять любого. Все мы — и мальчики, и мужчины — готовы делиться. Но это вам, вероятно, уже известно? — Он постучал по корешку одной из кассет. — Вы ведь, наверное, видели кое-что из наших вечеринок.

Холлидей поставил пустую чашку на стол. Потер руки и спросил:

— Итак, сколько я вам должен?

— Сто шестьдесят.

— Отлично. Вам придется сходить со мной. С собой у меня таких денег нет, а оставить вас здесь одних я не могу, вы же понимаете.

— Из-за того, что мы можем увидеть?

Холлидей снова рассмеялся.

— Господи, нет же! Потому что это — закрытое исправительное заведение. У правительства все же есть кое-какие правила.

Мальчики вышли за ним из кухни и вернулись обратно к парадной лестнице. Комната Холлидея была на втором этаже, налево по коридору. Всю дорогу он продолжал говорить. Не сказать, чтобы голос его был мягким, но и никакого напряжения в нем тоже не чувствовалось.

— С самых первых дней своей работы здесь я культивирую у воспитанников и наставников ощущение того, что нас объединяет нечто необыкновенное. И пока все мы понимаем, что, объединяясь, оказываемся взаимно опутаны и повязаны, можно спать спокойно. Такие вот вечеринки и видеозаписи помогают обеспечить безопасность.

В руке у него снова появилась связка ключей, на двери висел новенький серебристый замок какой-то сложной системы. Комната была небольшой, но достаточно просторной, чтобы в ней уместилась книжная полка, письменный стол и две кровати. Сам Холлидей спал на той, что побольше — настолько широкой, что вдоль ее переднего торца встала металлическая койка.

Койка была застелена несколькими серыми одеялами. Мальчик, лежащий под ними, не пошевелился и не открыл глаза. Возможно, он спал. Джонни только мельком глянул в его сторону — как будто хотел проверить, не занял ли кто место Кевина Доннелли. Все выглядело точь-в-точь, как тот рассказывал — и приглядываться нечего. Джонни подошел к окну в дальнем конце комнаты и уставился на что-то в саду. Джейк последовал его примеру.

Внизу были теннисные корты, а напротив — одноэтажное здание раздевалки в глубине сада. Раздевалку собрали из заводских заготовок и тупо выкрасили в белый цвет, который бросался в глаза даже в темноте.

Холлидей незаметно подошел к ним сзади.

— Не хотите заглянуть в раздевалку? — Он указал на сборный домик. — Мне ничего не стоит прямо сейчас устроить вечеринку.

Они резко обернулись. Холлидей смотрел на них все с той же спокойной улыбкой. Но теперь он держал в руках пачку двадцатифунтовых банкнот и, прежде чем отдать деньги Джонни, скрутил их в плотную трубочку.

— Ну так как?

Джонни ничего не сказал. Холлидей повернулся к Джейку.

— Ну так как, Джейк? Хочешь чего-нибудь? Могу разбудить для тебя Уильяма.

Джейк помотал головой, но Холлидей не сдавался.

— Ну давай же, я уверен, что тебя хватит на то, чтобы измочалить двух-трех моих ребятишек! Начать можно, например, с Уильяма. Должен признать, в последнее время я уделял ему мало внимания.

Джонни направился к двери. Холлидей отошел в сторону, чтобы дать ему пройти.

— Я только предложил — без обид.

Джейк вслед за Джонни вышел в коридор, и Холлидей сказал им вдогонку:

— И предложение остается в силе.

Джонни ушел не оглядываясь. Джейк оглянулся.

Он увидел, как Холлидей протянул руку к постели Уильяма и сказал все тем же своим ровным голосом:

— Билли, малыш, поднимайся. Давай-ка проводим гостей.

Пока они спускались по лестнице и шли к входным дверям, за ними слышались шаги двух пар ног. Уверенная поступь Холлидея и торопливый топот голых пяток. Джонни открыл первую дверь, но, оказавшись в передней, они вынуждены были остановиться и дождаться, пока Холлидей отопрет замок на внешней двери. Услышав побрякивание ключей, ребята оглянулись. У них за спиной стоял Холлидей, на губах все та же улыбка, а в руке — ладошка худенького мальчика лет четырнадцати с совсем еще детским лицом. Из одежды на мальчике были только плавки «спидо», выступающие ребра дрожали в кафельном холоде передней.

— Может, Уильяму проводить вас до машины?

Парадная дверь открылась, и в помещение тут же ворвался вихрь лютой зимней стужи.

— Твою мать, — тихо выругался Джонни и, вжав голову в плечи, широко зашагал к воротам — если бы не высокие каблуки, на которых запросто можно было навернуться, он бы наверняка шел быстрее. Джейк поскакал его догонять. В конце дорожки медленно раздвигались ворота.

Глава семнадцатая

Джейк остановил машину перед тюремными воротами в удобно расположенной зоне парковки и задумался, почему тут так скупо используется пространство. Вокруг тюрьмы на многие мили ничего не было, территория могла бы тянуться хоть до самого горизонта. И все же расстояние от тюремной стены до внешнего забора едва достигало тридцати футов. Никакого объяснения этому не было. По крайней мере, Джейк его не находил, а инспектор Грин сказал, что он же не специалист по пенологии.[77] Ха-ха-ха!

Подросток-охранник в панельной сторожке у ворот заглянул к себе в папку и спросил:

— Свидание с Гэри Холлидеем?

Джейк кивнул.

— Хорошо… мистер Пауэл. — Охранник куда-то нырнул — то ли потянуть за рычаг, то ли крутануть телефонный диск. Ворота распахнулись. — На главном входе вас опять попросят назвать имя.

Джейк кивнул. Вряд ли он умудрится забыть собственное имя, пройдя от этих дверей до следующих. Он отдал честь инспектору Грину, который остался дожидаться в машине. Последнее, что тот ему посоветовал, было: «Смотри, не угоди за решетку».

Здание выглядело совсем новым, здесь содержались подследственные заключенные. Владела тюрьмой частная охранная фирма, которая сама же ее и обслуживала. Лучшего места для этого было просто не найти. Когда они подъезжали к тюрьме по единственной ведущей сюда дороге, Джейк спросил у Грина, что было в этом здании раньше. Грин думал, что ферма. Если так, то от прежнего здания совсем ничего не осталось. Джейк попытался вспомнить, не знал ли он когда-нибудь, что за здание было тут изначально, но быстро забросил эту затею. Он родился за грядой холмов к востоку отсюда и редко ходил в эту сторону. К тому же вряд ли он узнал бы местность с этого ракурса. Все вересковые пустоши выглядят одинаково, пока не найдешь какую-то определенную точку обзора.

Тот же охранник в коричневой форме, что спросил его имя на главном входе, проводил Джейка в комнату для свиданий. Они поднимались по лестнице, недоступной для заключенных, и Джейк слегка замедлил ход, чтобы еще раз окинуть взглядом вересковую пустошь — никем не укрощенный склон Пеннин, зеленый и багровый, как синяк. Тут и там среди перезрелой травы вырывался на поверхность торф, и эти раны чернели на поверхности склона, будто широко разинутые рты. Джейк поднял глаза к центру горизонта, где небо выгибалось дугой, чтобы коснуться земли. Небо — светлое, как на передержанном фотоснимке, а земля — тяжелая, как свинец.

77

Пенология — наука о содержании тюрем и наказании преступников.