Страница 8 из 20
– Чего? Какой еще родственник? Откуда?
– Из Кержача.
– Какого еще Кержача?
– А я знаю! Твой родственник, ты и разбирайся!
– Что за напасть?
Ушатов и Белый спрыгнули с коней, встали у ворот.
На улицу вышел бородач с дубиной в руке.
– И где тут?..
Но договорить он не успел. Белый ударом кулака сбил его с ног, скрутил веревкой и заткнул рот кляпом. Митяя привязали к Степану.
Белый поднялся.
– Все в порядке. Пусть сторожа немного отдохнут.
– Не замерзнут? – спросил Ургин.
– В этаких-то тулупах? Да и мы, надеюсь, долго не задержимся. После в сарай их оттащим.
– Узнай у молодого, Леша, кто, кроме Марина, сейчас в доме.
– Ага!
Ратник Ургина склонился над парнем, быстро с ним поговорил, поднялся и доложил:
– А мы вовремя заглянули к купцу. Он с утра семью к родителям жены отпустил и сейчас, коли верить Митяю, сидит в доме один. Работники разошлись. Будут утром, да и то, если пурга угомонится.
– Не врет Митяй?
– Нет, князь! Я его предупредил, что отрежу глупую башку. Он испугался, аж затрясся. Поклялся, что правду сказал.
Подошел Шутов.
– Князь, тут их оставлять не след. – Он кивнул на Митяя и Степана. – Мало ли кто пойдет по улице. Увидит их, развяжет. Они сразу за помощью побегут.
Ургин отдал команду:
– Лешка и Ефим, занесите сторожей во двор. Да ворота прикройте. Коней тоже внутрь и на привязь.
Как только закрылись ворота, Ургин приказал:
– Лемех, остаешься здесь, Ушатов за дом, в сад. Белый со мной!
Шутов, находившийся рядом, попросил:
– Князь, позволь пойти с тобой!
Ургин внимательно посмотрел на него и сказал:
– Пойдем! Но гляди, Михайло, бросишься на купца, я сам рубану тебя саблей. Марин нужен нам живой! Ты понял меня?
– Понял, князь. Я только в глаза его посмотрю, когда он поймет, что пришло время отвечать за преступления.
Ургин с Алексеем Белым и Михаилом Шутовым вошли в дом. Купец Лука Марин сидел в горнице за столом, пред ним стояла чаша. Марин был пьян.
Он поднял осоловевшие глаза и рявкнул:
– Что за черт? Кто такие?
– Встречай гостей, Лука Авдеевич, – ответил Белый.
– Каких гостей? Кто позволил вам зайти в дом? Эй, стража!
– Ты не ори, купец, нету у тебя стражи, и нам позволения спрашивать не надо.
Дмитрий вышел вперед.
– Я князь Ургин, царский посланник. Пришло время, купец, отвечать за все свои преступления. Особенно за участие в убийстве царского наследника младенца Дмитрия. Уж за него царь с тебя, собака, по полной спросит. Да и за убийство семьи Шутова.
Только сейчас Марин увидел соседа, вышедшего из-за спины князя. Он побледнел, сразу же протрезвел, дико, по-звериному зыркнул на пришедших, почуял, что за ним пришла смерть. Мозг купца пронзила мысль о бегстве. Удастся вырваться из подворья, значит, поживет еще, а не выйдет, так все одно не жить. Царь не простит ему убийство Дмитрия.
Он опустил глаза.
– Твои обвинения, князь, напрасны. Все скажут, что когда погиб царевич, я был здесь, в городе. Князь Ростов прислал ко мне своего человека, чтобы оповестить Старицкую о гибели младенца. За это с него и спрашивайте. Я всего лишь выполнил просьбу вельможи, о заговоре ничего не знал. Да и насчет семьи Шутова я ни при чем. Он сам спьяну подпалил подворье. Вот и погорело все. Погибли его жена, сын и дочь. По тому делу велось следствие, и виновником был объявлен Шутов. Его земли я получил по закону. Так что напрасны твои обвинения, князь Ургин.
– Это все ты в Москве расскажешь. Собирайся, поедешь с нами!
– А наместник о вашем приезде знает?
Ургин повысил голос:
– Ты плохо понял меня, пес? Сказал, собирайся, на Москву поедешь, там с тобой разбираться будут! – Дмитрий повернулся к Белому и тем самым совершил ошибку.
Оправдываясь, купец незаметно, медленно вытянул саблю из ножен, прислоненных к скамье. Когда Ургин с Белым на мгновенье отвлеклись, он опрокинул пред собой стол, вскочил и занес саблю над Дмитрием.
Михайло Шутов крикнул:
– Князь! – Он бросился на Марина и принял на себя удар.
Белый же развернулся и врезал купцу кулаком прямо в физиономию. Марин сбил лавку, отлетел к печи и завалился на бок. Тело его пробила судорога.
Ургин бросился к Шутову, но помочь Михаилу уже не мог никто. Из рассеченной шеи на пол стекала черная кровь. Шутов хотел что-то сказать, но не смог. Кровь пошла ртом.
Князь поднялся.
– Погиб Михайло, Лешка.
– Если бы не он, то удар Марина достался бы тебе, князь.
– Да! Оплошали мы, Лешка.
– Кто же знал, что купец на драку решится и что у него под столом сабля?
– Брать его следовало без разговоров, вязать да выталкивать из дома. Это моя вина, что погиб Шутов.
– Не вини себя, князь. Михайло сам искал смерти и погиб как воин. Теперь встретится на небесах со своей женой Анной и с детишками.
Ургин вдохнул, нагнулся к телу Шутова.
– Спасибо тебе, Михайло. Прости!
Дмитрий закрыл ему глаза, поднялся и приказал Белому:
– Вяжи собаку Марина и выталкивай во двор. Я пойду дам команду, чтобы сани нашли да запрягли коней. Не тащить же эту тварь на себе!
– Да, князь.
Ургин дошел до двери, и тут Белый окликнул его.
Дмитрий повернулся.
– Что?
– Тут тоже вроде промашка вышла.
– Ты о чем?
– Да Марин-то мертв.
– Что?
– Угу! Видать, ударился башкой обо что-то. Волосы все в крови.
– Да что же это такое? Были два свидетеля, и тех потеряли. Ладно послушник, но Марин!.. Его мы обязаны были брать живым.
– Что ж поделать, князь. – Белый вздохнул, осматривая свой пудовый кулак. – Так уж вышло. Но правду-то мы узнали.
– Узнали, Лешка, мы многое, да только подтвердить ничего не сможем. А государю нужны доказательства. Опять враги царя уйдут от возмездия. В этом наша вина.
– Ничего, рано или поздно попадутся. Княгиня Старицкая не успокоится, покуда жива. Она ненавидит Ивана и только сына своего видит на престоле. Значит, и дальше будет строить козни государю. Но сколько ниточке не виться, а конец все одно наступит.
– Ладно, делать нам здесь нечего. Надо уходить.
– Михаила Шутова оставим?
– Не в лесу же его тайно хоронить.
– Так обвинят Михаила в убийстве Марина.
– Ему уже все равно. Но правда дойдет до людей. Те же Митяй со Степаном расскажут, как все было, и похоронят Шутова по-христиански.
– Может, дом обыщем, князь? Глядишь, и найдем чего-нибудь интересное.
– У нас нет времени. За ночь надо уйти как можно дальше.
Вскоре они покинули Вологду, соединились с людьми, оставленными за пределами города, и двинулись в обратный путь.
По возвращении в Москву князь Ургин, не заезжая домой, направился в Кремль. Стража пропустила его во дворец. Дмитрий вошел, низко поклонился и заметил незнакомого человека малого роста, находившегося при царе.
Иван вышел навстречу Ургину.
– Ну, здравствуй, Дмитрий.
– И тебе, государь, здравствовать, – ответил Дмитрий.
– Да ты проходи, присаживайся.
Иван сел в кресло, Ургин – на скамью.
– Как поездка на Соловки?
Дмитрий посмотрел на незнакомца.
Царь сказал:
– Это дворянин Григорий Скуратов-Бельский, за малый рост прозванный Малютой. Его мне князья Захарьины представили, посоветовали взять на службу. Интересные вещи поведал мне Малюта. Оказывается, благочестивый наш протопоп Сильвестр – желанный гость княгини Ефросиньи Старицкой. Встречаться с ней он старается скрытно. После таких разговоров Сильвестр собирает ближних бояр из Избранной рады, чаще всего Алексея Адашева да Андрея Курбского. Раньше он общался и с князем Семеном Лобановым.
Ургин спросил:
– И откуда это известно Малюте? Он что, следил за Сильвестром? По чьему, позволь узнать, государь, велению?
– Малюта следил не за Сильвестром и даже не за княгиней. По своей воле. Он имеет обиду на людей Старицких. Они в свое время при попустительстве князя Андрея надругались над его сестрой. Княгиня при этом тоже присутствовала. Насильничали девицу двое. Один помер, другой жив и по сей день служит у Ефросиньи. За ним охотился Малюта. Отомстить хотел. Свидетелем встреч Сильвестра с княгиней он стал случайно. Я прав, Малюта?