Страница 24 из 49
— Эплхардтов? — удивлённо спросил викарий. — Позволительно ли спросить, как это произошло?
Квиллер рассказал историю, умолчав, однако, о своей роли «носильщика» в операции по спасению истеричной дамы-ботаника.
— Она сказала, что живёт в Соснах, и я помог ей добраться до дому. Двое мужчин играли там в крокет, и один из них случайно оказался доктором. Он увез её в повозке, и мне кажется, её переправили по воздуху на материк.
— Так-так-так! — воскликнула миссис Хардинг.
— Три дырки в башмак, — насмешливо откликнулся её муж.
— Ох, Арледж! — Она хлопнула его по руке. — Это у него такое присловье, — нервно пожаловалась она Квиллеру.
— Мы не видели королевского семейства, — сказал викарий, — с тех пор, как Ритчи лишился своей собственности. Нас, как гостей дома Ритчей, приглашали в Сосны на вечеринки на открытом воздухе. Старая леди обычно председательствовала, как вдовствующая королева-мать.
— Освежающее у них было великолепное, — припомнила миссис Хардинг, — а ещё там по всему саду расфуфыривались павлины — распускали хвосты и издавали ужасные крики, когда меньше всего можно было ожидать.
— Увы, Ритчи исчезли, а королевское семейство всё ещё пребывает с нами, — горестно сказал викарий. — Если вас заинтересует достойная историйка, мистер Квиллер…
— Очень заинтересует. — Он придвинул стул.
— В тысяча девятьсот двадцатых Эплхардты купили у правительства западную половину острова и выселили островитян, которые всякого натерпелись как первопоселенцы. Эплхардты основали Клуб Гранд-острова для миллионеров, которые любят природу, — коли сами далеки от неё. Согласно преданию, покупали они землю по десять долларов за акр, а продали её потом по десять долларов за квадратный фут. Подозреваю, что сейчас она стоит больше десяти долларов за квадратный дюйм. — Он умолк из-за кашля, переросшего в приступ.
Миссис Хардинг порылась в сумочке.
— Вот, Арледж, возьми таблетку и будь осторожнее!
— Я видел их поместье только мельком, с тылу, — сказал Квиллер, — но оно, кажется, огромное.
— О да! — сказала она. — Кроме большого дома, там есть домики для женатых сыновей, коттеджи для прислуги, конюшни для лошадей, большой бассейн со службами, теннисные корты…
— Дорогая, ты разговариваешь совсем как агент по недвижимости, — проворчал её муж.
Она бросила на него укоризненный взгляд и продолжала:
— Женатые сыновья — люди свободных профессий. Молодая женщина, которую вы встретили, единственная дочь Эплхардтов. Она не замужем и никогда не была замужем. Есть ещё один сын, очень красивый, который, полагаю, состоял в браке не один раз и у которого, видимо, нет серьезного призвания.
— Блудный сын, — пояснил мистер Хардинг. — Совершенно неизбежный в каждом семействе.
— Сестры Мозли, — сказала миссис Хардинг, — непременно захотят всё это услышать, мистер Квиллер. Дочь Эплхардтов училась в школе, где они преподавали. Уверена, вы уже знакомы с Эдит и Эдной, разве нет?
— Я познакомился с одной из них возле фруктовой корзины, но не понял, Эдна это или Эдит. Она рекламировала бананы как источник чего-то там такого.
— Это была Эдна. Она выше сестры и носит очки.
— Это Эдит носит очки, — поправил её муж. — Эдна носит ортопедические башмаки, а голос у неё мягкий. Эдит преподавала театральное искусство и всегда говорит как из бочки. А Эдна, я думаю, преподавала точные науки. Она миловиднее сестры.
— Ну, вам придётся меня извинить, — сказал Квиллер, когда мистер Хардинг сделал паузу, чтобы отдышаться. — Мне нужно исполнить важное поручение. Позже мы продолжим.
Следующую остановку он сделал у «Курортных помощников». Шелли приветствовала шелковую рубашку как старого друга.
— С одеждой вам и впрямь не везёт, — сказала она.
— Я неповинен. Это моя радость вышла из себя.
— И вы ей это так и спустили?
— Моя радость — мужского пола, при четырёх ногах, хвосте и острых зубах.
— О, не говорите, кто это! Дайте мне догадаться! У вас немецкая овчарка? Нет? Веймарская?
— Холодно, совсем холодно. Я вам дам ниточку. У него тёмная маска.
— Боксёр?
— Нет. Вот что я вам скажу, — предложил Квиллер. — Я заберу выглаженные вещи через час или около того, а вы в промежутке подумаете.
«Островок опыта» стоял последним в шеренге коммерческих учреждений по Дороге Западного побережья и оказался самым импозантным. Участок этого сельского домика был разбит со вкусом, в котором была видна финансовая независимость. Традиционное крыльцо заменяла площадка с видом на озеро, на которую вёл современный пандус. На площадке стояли бочки с розово-лососевыми гранями под стать розово-лососевым зонтам над столиками, но в креслах, обитых розово-лососевым холстом, не было гостей.
Квиллер предположил, что все они пьют на бельведере даровое шампанское. Он позвонил в колокольчик.
Его приветствовала красивая, хорошо одетая зрелая женщина с ослепительной улыбкой.
— Добро пожаловать в «Островок опыта»! Я — Карла, ваша весёлая хозяйка гостиницы.
— Я Джим Квиллер, неизбалованный путешественник с материка.
— Труди! — крикнула она через плечо. — Угадай, кто только что к нам пожаловал! «Перо Квилла» собственной персоной!
В холл, улыбаясь и приветливо протягивая обе руки, быстро вошла другая женщина, над обликом которой явно потрудились дизайнеры и стилисты.
— Мы читаем вашу колонку в местной газетке — она очаровательна! А вашу подпись мы помним ещё с чикагских времён. Вы ищете, где остановиться? Будьте нашим гостем!
— Сказать по правде, я на острове ещё с воскресенья, — отозвался он. — Я путешествую с двумя домашними животными, вот и вынужден был остановиться в одном из коттеджей гостиницы «Домино».
— А почему бы вам не остановиться здесь и не предоставить животным весь этот коттедж? «Курортные помощники» будут их за вас кормить и выгуливать.
— Это не так просто, — возразил он. — Предложение я принимаю, но сейчас моя цель — найти комнату для своих друзей-супругов. Арчи Райкер и его жена — он издатель известной вам «газетки» — хотят провести на острове уик-энд. Я полагаю, им понравится ваша гостиница.
Стоя в холле, он разглядел соседние комнаты и заметил впечатляющий антиквариат, впечатляющий декор — и отсутствие гостей. В гостиной вертелась некая особа, но она была одета в розово-лососевую униформу и обтирала безделушки.
— Позвольте вам всё показать, — предложила Карла. — Красить дощатую обивку белилами — занятие, выматывающее душу, но, по-моему, от этого выигрывает наш деревенский антиквариат, правда?
В гостиной стояли развалистые диваны, которые контрастировали со строгими дорогими столами, секретерами и буфетами. В столовой виндзорские кресла окружали длинный стол-сороконожку, их породистость была очевидна даже для Квиллера. Наверху только одна дверь оказалась закрытой, открытые двери обнаруживали безукоризненно обставленные спальни и гостиные, казалось поджидавшие фотографа из журнала.
— Вы считаете, ваши друзья захотят снять номер-люкс? — спросила Труди, вручая ему карту с расценками.
Здесь было четыре спальни и два люкса. Садовый люкс стоил вдвое дороже спальни, а люкс «английский» ценился дороже всего — в нём стояла кровать «жакоб» с балдахином и витыми столбиками.
— По-моему, мистер и миссис Райкер захотят «английский» люкс, — сказал он, внутренне хихикнув при мысли о негодовании друга. Арчи мог себе это позволить, но он всегда разыгрывал скупердяя. Больше того, он сорок лет высмеивал Квиллера за его шотландскую бережливость. Наступил час сладостной мести.
— Мы поставим в «английский» свежие цветы, — сказала одна из женщин. — Вы случайно не знаете, какие нравятся леди?
— Жёлтые.
— Великолепно! Жёлтые хорошо смотрятся на фоне тёмного дуба. Мы позвоним на материк, и цветы доставят нам на пароме.
Когда все дела были улажены, Квиллера пригласили выпить шампанского на бельведере.
— Смешайте мне что-нибудь безалкогольное, и я с удовольствием к вам присоединюсь.