Страница 23 из 76
— Я всегда вожу это с собой, куда бы мы ни отправились. Как и шампунь, — с гордостью сообщает она.
— Ох, ты просто спасительница, Диана.
После того, как почистила зубы над крохотной раковиной, я начинаю серьезно беспокоиться, что же со мной произошло. А когда выхожу, то нахожу его, сидящего на самом краешке сидения, с широко расставленными коленями, в которые он упирается локтями, а черные глаза прикованы к двери в уборную.
Так же, как и его, три остальные взволнованные пары глаз провожают меня, пока я направляюсь к своему месту. Чувствую себя слабой и обезвоженной, быстро падаю на подушки и оказываюсь сидящей на своей дорожной сумке. Ремингтон вытягивает ее из-под меня, убирает в сторону, оставляя в конце дивана, настойчиво обхватывает другой рукой мой затылок и мягко притягивает мою голову к себе.
— Что с тобой произошло?
— Не знаю. Мне не по себе после укусов.
Я скорее чувствую, чем вижу, что Диана где-то поблизости, и, кажется, изучает нас, будучи ни здесь, ни там. Всего лишь хочу, чтобы меня взяли на руки. Хочу взобраться к Ремингтону на колени и свернуться там, обхватив его руками за шею. Уткнуться носом в подбородок, вдыхать его запах, но я слишком устала, чтобы даже сдвинуться с места, поэтому всего лишь поворачиваюсь лицом к одной из его рук, и закрываю глаза, наслаждаясь запахом его мыла.
— Брук, ты уверена, что это началось с укусов?
Мы оба обернулись к Диане в одно мгновение, а на ее лице сияет странная коварная улыбка, которую я никогда не видела ранее. Ее веселые карие глаза остановились на Ремингтоне, потом на мне, после чего она снова заговорила немного дрожащим от волнения голосом:
— Ты спрашивал Брук, не станешь ли ты отцом?
Прошу прощения? Мне кажется, я поперхнулась, а затем проглотила шар для боулинга. И в это мгновение я чувствую, как пара черных глаз смотрят на меня, в то время, как легкие расширяются до предела.
Он ждет до тех пор, пока я не поднимаю на него глаза, голос едва слышен из-за гула самолетных двигателей.
— Что?
Святое дерьмо... Что?
Беременна?
Одно это слово удваивает вес шара для боулинга в моем желудке. Он волнуется, что я беременна? Всматриваюсь в его лицо и... ничего. Сплошная привлекательность и все. Ничего не могу прочесть в его темных глазах.
— Нет, — напрягаюсь я. Все мои внутренние оборонные комплексы приведены в полную боевую готовность из-за страха от того, что что-то вроде этого может с нами сделать. – Во мне противозачаточная капсула. Уже несколько лет. Она останавливает менструальный цикл, и я не знаю, когда она снова... — делаю паузу, смотря, как Диана играет бровями прямо напротив меня.
— Нет. Я.. нет, — и снова смотрю на ее теперь уже улыбающееся лицо, которое заставляет меня сердиться.
Она подносит мне бутылку газированной воды, которую из ее протянутой руки берет Ремингтон.
— Я не могу быть беременной. Этого не может быть, — говорю я, обращаясь только к нему сейчас.
— Я хочу, чтобы тебя кто-нибудь осмотрел, — он открывает для меня бутылку с водой, и пока протягивает ее, поворачивается к носовой части самолета. — Пит, я хочу, чтобы кто-нибудь осмотрел Брук прямо сейчас!
— Понял, сэр, — отвечает Пит. — Я сделаю пару звонков, как только мы приземлимся.
— Убедись, что это будет женщина с блестящими рекомендациями и хорошим опытом, а не какой-то новичок! — добавляет он.
— Я не хочу, чтобы меня кто-то осматривал! — протестую я.
Он выглядит экстра взволнованным, поэтому я погружаю пальцы в его темные волосы, пытаясь немного успокоить. Он шумно выдыхает через нос, и только после того, как замечаю, что он начинает немного расслабляться, утыкаюсь носом в его подбородок. Не знаю, почему, но это единственное место, где я не чувствую болезненность и тошноту, вдыхая чистый приятный аромат Реми.
— Ты пойдешь на осмотр, — хрипло произносит он в мои волосы, после чего обхватывает меня руками и тянет к себе на колени. Я издаю тихий благодарный стон, чувствуя себя до нелепого в безопасности в его руках.
Он опускает голову, прислоняясь к моей шее носом, втягивая воздух, словно и сам пытается успокоиться, после чего его губы мягко движутся к моему уху, где мягко и нежно, при этом выделяя интонацией каждое слово, произносит:
— Если эти скорпионы причинили тебе хоть какой-то вред, клянусь, я убью этого ублюдка и прибью его голову к чертовой перекладине.
— Почему бы тебе хотя бы не сделать тест на беременность? — спрашивает Диана.
Ремингтон соглашается с ней, не открывая своих черных глаз. И я не могу не заметить, испытывая долю паники, что они совершенно не сверкают, и уж точно не смеются.
— Я не беременна. Просто не могу быть, — настаиваю я. Моя штуковина, контролирующая мой менструальный цикл, просто не может меня подвести. Правда?
Очень медленно, он скользит своим цепким взглядом по моему телу, начиная от макушки с конским хвостиком, по груди под моей любимой небесно-голубой майкой, до мягких розовых джинс, и медленно возвращается обратно с абсолютно нечитаемым выражением лица.
— Что? Думаешь, могу? — недоверчиво спрашиваю я, и прежде, чем он успевает ответить, добавляю: — Реми, возможность появления ребенка может быть очень пугающей сейчас.
Он усмехается.
— Кто пугается ребенка?
— Я. Очаровательный ты мой. Я.
Он поднимает мое лицо к себе, притягивая за подбородок.
— Тогда, возможно, я возьму его себе, если он будет похож на тебя.
— Нет, не возьмешь, потому что нечего брать! — он всматривается в меня на протяжении нескольких ударов сердца, и я клянусь, выглядит...
— Ты выглядишь самодовольным, не так ли? — обвинительным тоном шиплю на него, не веря своим глазам.
Он вздернул одну черную бровь.
— Так и есть! Ты выглядишь таким самодовольным, думая, что поспособствовал моей беременности, когда моя противозачаточная капсула говорит мне, что это практически невозможно.
Он издает глубокий гортанный смех, отчего моя кожа покрывается мурашками, а волоски на ней встают дыбом. После этого целует меня именно, как мой парень, однако этот поцелуй не предназначен для нашего возбуждения, просто как способ выразить нашу связь, после чего осматривает меня своими темными глазами, которые сверкают весельем.
— Я предпочитаю думать, что ты носишь моего ребенка, чем отравлена ядом, — наполовину шепчет, наполовину рычит он.
— Ни за что, — уверяю я. И все же, почему меня не отпускает этот двухнедельный блевательный марафон?
Дерьмо.
Черт.
Дерьмочерт!
Он слегка поправляет меня на своей твердой груди, трет мою спину вверх-вниз, после чего говорит мне быстро, тихо, но предупреждающе:
— Я собираюсь уложить тебя в постель, как только мы доберемся до отеля, и будешь лежать смирно. Меня не волнует, что послужило причиной. Ты не поднимешься с кровати до тех пор, пока кто-то не осмотрит тебя и не скажет мне, что с тобой все будет в порядке.
— Ха! Ни за что не буду лежать в постели весь день, даже если мне будет плохо. Я никогда не пропускала ни одного рабочего дня за всю свою жизнь.
Он снова целует мое ухо, ведя себя, как истинный бойфренд, и мне начинает это слишком сильно нравиться.
— Раньше ты жила неправильно.
♥ ♥ ♥
ПОЭТОМУ Я НЕ ТОЛЬКО пропускаю сегодня работу и живу сейчас на грани, я только что помочилась на специальную палочку.