Верный меч (ЛП)

Один человек бросился на меня, выставив перед собой копье. Я повернулся как раз вовремя, чтобы заметить его и опустить свой меч, отклоняя его удар и одновременно полоснув по руке. Он бросил оружие и отшатнулся назад в толпу, кровь струилась из раны, окрашивая тунику.

— Назад! — заорал я, надеясь, что они поймут если не мои слова, то угрожающий тон, и воспримут первую кровь, как предупреждение.

Вместо этого они подались ближе, держась пока вне досягаемости меча, не понимая, что я в любой момент могу сделать шаг вперед и перерезать их всех на месте.

— Назад! — снова закричал я, размахивая мечом, чтобы отогнать их.

Позади меня раздался крик одной из женщин: несколько горожан хватали ее за руки и за юбку, пытаясь вытащить из седла. Ее лошадь плясала на месте, мотая головой; когда платок соскользнул с ее головы, я узнал Беатрис. Я дернул поводья и повернул, потом пришпорил кобылу и, высоко подняв меч, опустил его на плечо одного из наглецов, в то время, как Радульф бросился вперед и вонзил копье в грудь второго. Третий англичанин повис на ногах Беатрис и изо всех сил тянул вниз, но она вцепилась в гриву лошади, и он увидел меня, только когда я рассек ему затылок и опрокинул на землю.

— Ты цела? — спросил я Беатрис.

Ее волосы падали из-под платка на лицо, наверное, страх парализовал ее, потому что она ничего не сказала, а только глядела перед собой широко раскрытыми пустыми глазами. Я не знал, что больше испугало ее: мужчины, которые пытались схватить ее, или тот способ, которым я убедил их оставить свои намерения.

Крики вокруг нас усиливались. Мне не хотелось убивать крестьян, но выбора у нас не было. Я поклялся виконту защищать его женщин и готов был умереть, прежде чем нарушу эту клятву. Я не подведу его, как подвел лорда Роберта.

Я положил руку на руку Беатрис и кивнул Радульфу. Лицо под забрызганным кровью шлемом было мрачно, губы плотно сжаты. Размахивая мечом перед толпой, я вернулся в начало колонны. В ста шагах впереди виднелась река, но нас от нее отделяло множество обезумевших горожан.

— Надо поворачивать назад, — сказал Филипп рядом со мной. — Здесь мы не пробьемся.

Я оглянулся назад, на десятки человек, стоящих у нас за спиной.

— Поздно, — ответил я. — Будем продвигаться дальше.

Я посмотрел в сторону замка, черной тенью на фоне серого неба возвышавшегося над городом. Именно оттуда должен идти Мале, если он еще не передумал встретиться с нами на корабле. Если, конечно, он сможет пройти. И тут же я заметил спускающийся в нашу сторону отряд всадников, десятка два копий, если не больше, с высоко летящим над ними знаменем. Даже в сумерках я мог разобрать красную лисицу на желтом фоне. Гилберт де Ганд, конечно, кто же еще.

Впервые в жизни я почувствовал что-то вроде облегчения при встрече с ним. Он со своими людьми зашел во фланг противника, разрывая толпу мечами и копьями. Горожан продолжали кричать, только на этот раз это были крики паники, а не гнева.

— За Нормандию! — возможно, это был голос Гилберта, хотя я не был уверен. — За Святого Оуэна и короля Гийома!

Теперь враг бежал, по крайней мере те, кто не был срублен мечами рыцарей Гилберта или растоптан копытами коней. Горожане обтекали нас с обеих сторон, думая только о спасении собственной жизни.

— Вперед, — крикнул я Гилфорду и всем остальным.

Я ехал впереди, колено к колену рядом с Филиппом, все еще держа меч в руке, чтобы поразить любого, кто подойдет слишком близко, пока вдруг не оказался лицом к лицу с Гилбертом, который гнал бунтовщиков нам навстречу.

— Опять ты, — сказал Гилберт, останавливаясь, как только заметил меня. — Кажется, ты здесь повсюду. Он снял шлем и вытер лоб рукавом. В полумраке рассвета он выглядел более изможденным, чем когда-либо. Подбородок зарос щетиной, рот, как всегда, сложен в куриную жопу. — Враг наступает, — сказал он между двумя вздохами. — Скоро они будут у стен.

— Я знаю, милорд, — ответил я, убирая меч. — Я сопровождаю леди Элис и Беатрис к пристаням по приказу виконта.

Он взглянул вверх и увидел их. Беатрис все еще была очень бледна, особенно сейчас, когда небеса посветлели, но оправилась достаточно, чтобы привести в порядок волосы и поправить платок. Элис ехала рядом с ней, обнимая одной рукой за плечи. За ними следовали Радульф и Годфруа.

— Мале явно доверяет тебе, хотя Бог знает, почему, — Гилберт бормотал так, словно говорил сам с собой. Он осмотрел нашу колонну и повернулся ко мне. — Берегите их. Дорога отсюда пока безопасна.

— Спасибо, милорд, — сказал я.

Он кивнул и обратился к своим людям:

— За мной! Отряд, за мной!

Он поднял копье с вымпелом в воздух и галопом бросился в погоню за бегущими, его рыцари следовали за ним, как стая гончих. Их красно-желтые щиты мелькали в глазах, копыта лошадей громыхали по земле, разбрасывая комья грязи. На мгновение я даже пожалел, что не могу сейчас встать под знамя Гилберта де Ганда. Если враг собирается напасть, я хотел бы быть сейчас там, мстя за смерть Роберта, Освинн и всех моих товарищей. Но у меня было другое задание, и я с тяжелым сердцем смотрел им вслед.

— Следуйте за мной, — сказал я.

Жители снова начали выползать из переулков, затишье продлится недолго. И грохот щитов — стройный ритм — раздавался с севера, с неба, из-под земли. Мятежники наступали, враг приближался, и нам нельзя было медлить.

Сараи, курятники и плетеные заборы теснились по обе стороны дороги: в некоторый местах мы могли проехать только по двое. Я видел реку впереди, серую и сонную под одеялом тумана, который лежал такой густой пеленой, что нельзя было разглядеть домов на другом берегу. Дождь продолжал плеваться, и мне казалось, что тучи над нами тяжелеют, несмотря на полоску света на востоке. Тела англичан лежали в грязи, кто на спине, кто на боку, с открытыми глазами, как их застала смерть, и я старался не наступать на них.

А потом дома вдруг закончились, открылся широкий простор и мы выехали на берег. Здесь были корабли всех размеров, от рыбачьих лодчонок, до солидных купеческих плоскодонных кораблей, но в дальнем конце я заметил боевой корабль, который видел неделю назад. Вблизи он был еще великолепней: огромный корпус, по крайней мере, шагов сорок в длину с черно-желтым парусом, лежащим на палубе. Это действительно был крылатый дракон. Длинное и гладкое змеиное тело, несомненно, стремительное на открытой воде.

Рядом с кораблем на берегу стоял сам виконт. Он снова был в кольчуге с полудюжиной рыцарей в полном вооружении. Он ничего не сказал, когда я подъехал ближе; лицо было строгим, губы плотно сжаты, его глаза неотрывно смотрели на жену и дочь. Я спрыгнул с седла и подошел к дамам, что помочь им спешиться, дав знак Филиппу подойти к леди Элис. Я протянул руку Беатрис. После недолгого колебания она взяла ее; ее пальцы были тонкими, но пожатие крепким, и я заметил, как уверенность возвращается к ней вместе с румянцем, когда она перекинула ногу через спину лошади и грациозно соскользнула на землю.

Леди Элис бросилась к мужу и обняла его.

— Уильям, — сказала она, и слеза скатилась по ее щеке.

— Элис, — сказал виконт, прижимая жену к груди, а затем он развел руки, чтобы обнять так же и Беатрис. Муж, жена и дочь стояли, обнявшись вместе.

С корабля донесся крик, с борта на нас смотрел темноволосый мужчина с бородой. Капитан, догадался я. Он руководил мужчинами, которые подносили мешки с пристани и передавали их через борт другим, которые укладывали груз под доски палубы.

— Обер, — позвал Мале, и мужчина кивнул. — Как скоро вы сможете отплыть?

— Очень скоро, милорд, — ответил он, подойдя к борту и спрыгнув вниз на пристань. — Мы почти закончили погрузку. Здесь все?

— Нет, — сказал виконт. — Мы надеемся дождаться еще двоих.

Он был прав, я не видел Уэйса с Эдо. Я тоже очень надеялся, что они не попали в засаду, потому что понял, что имеет ввиду Мале. Возможно, придется отправиться в путь без них, если они задержатся.