Изгнанники Нирваны

Со стуком поставив на стол полупустой стакан, Фиона экспансивно спросила:

– Мерлин, ты не пытался выяснить, где находится и на что похоже Отражение, которое ты оживил, отремонтировав Дефектный Узор?

Племянник отрицательно покачал головой. Мандор возобновил разоблачительную речь:

– Теперь что касается ее замужества. Любому мало-мальски сообразительному ребенку было понятно, что Ринальдо не жилец. Рано или поздно этот авантюрист должен был напороться на разумного человека, который до отвала угостит его сталью или свинцом. Зато к самой Корал ни у кого претензий нет. Как дочери Оберона ей гарантирована поддержка Амбера, да и со стороны Хаоса королевская возлюбленная пользуется прочными симпатиями. И вот вам итог многоходовой игры: Ринальдо нет, а безутешная вдова стала королевой богатого местечка в Золотом Круге и вдобавок имеет собственное Отражение, о котором мы пока ничего не знаем.

– Скоро узнаем, – не без угрозы пообещала Фиона. – Я этим займусь.

Очень не любившая сознавать, что ее водят за нос, Дара разнервничалась, едва не трансформировавшись в демона-убийцу, но все-таки сумела сдержаться. Злобно покусывая ставшие тонкими губы, она поинтересовалась, на каком этапе Мандор заподозрил Корал в двойной игре.

– Случайность помогла, – признался седой чародей. – Я застукал ее в момент, когда Корад снимала заклятие с тийги, вселившейся в тело Найды. Мы с Мерлином специально и очень строго предупредили девчонку, что этого делать нельзя ни в коем случае, и она тотчас же поступила наоборот: помчалась в спальню и убрала мои шарики. Тийга немедленно освободилась, похитила Глаз Змеи, по такому поводу в королевский дворец Амбера ворвался Логрус, навстречу ему выдвинулся Лабиринт Б, и пошло веселье… Итог известен: Корал стала носительницей Глаза, то есть обладает могуществом, какого не имели даже сильнейшие из первого поколения Повелителей Теней.

Воцарилась угрожающая тишина, лишь изредка шелестели исполинские папоротники за алмазными стенами зала. Отрешенно разглядывая крылатых людей и зверей, порхающих среди листьев-великанов, гости пытались понять сказанное Мандором. Известные прежде факты, изложенные в определенном порядке, неожиданно изменили привычный вид. Трудно было представить, чей дальний замысел мог стоять за ними. Наконец Фиона начала рассуждать вслух:

– Если дела обстоят именно таким образом, то действиями Корал и других персонажей управляет некто способный видеть дальние последствия обычных с виду поступков. На такое способны только Источники Мощи.

– Или их обитатели, хотя это, возможно, одно и то же, – уточнил Мандор. – Ты начала понимать мою тревогу. Нам всем казалось, что власть над Вселенной в следующую эпоху должна была перейти к нашему поколению. Полагаю, при всей экзотичности наших взаимоотношений мы сумели бы вести себя почти благоразумно, не доводя локальные разборки до катастрофы. Однако Логрус и Лабиринт демонстрируют недоверие, откровенно проталкивая на первые роли каких-то третьестепенных персонажей. Меня это немного раздражает и даже пугает.

Корвин искренне пожалел, что здесь нет Льювиллы, которая лучше остальных амберитов умела сплетать и распутывать интриги. Придется поставить сестренку в известность сразу же по возвращении во дворец… Вздохнув, он спросил:

– И поэтому ты собрал нас?

– Да. Мы должны решить, чем ответим на вызов Великих Сил.

– Разве у нас есть выбор? – грустно и нервно осведомилась Дейдра. – Как можно перечить Великим Силам? И вообще, этот пресловутый вызов может оказаться плодом твоего больного самолюбия.

Поигрывая тускло поблескивающими шариками и не поднимая глаз, Мандор уклончиво ответил:

– Никто не требует от вас немедленного решения. Вернемся к себе домой, подумаем, обсудим с теми, кому доверяем. Я уверен, что выход удастся найти. Потом снова соберемся и еще раз поговорим.

Дара спросила недовольным голосом:

– Я могу возвращаться в Ганту?

– Потерпи немного, – сказал Мандор. – Скоро мы окажемся там, откуда видно будущее. Это совсем не вредно.

… Дымят и грохочут вулканы, брызгая на алмазные стены кипящей жидкой грязью. На какое-то время обзор полностью закрыт. Потом волны смывают грязь, и все пассажиры межтеневого экспресса видят безбрежную поверхность океана. Вдали резвятся какие-то плавающие гиганты, их покрытые чешуей тела поднимают целые стены воды, стены превращаются в волны. Они мчатся вдаль, чтобы обрушиться на невидимые за горизонтом берега…

… Серая безжизненная почва, серое небо, серая дымка вместо воздуха. Банкетный зал с натугой протискивается сквозь липкую субстанцию. Темно-серые тени шевелятся в тумане, не решаясь приблизиться к чужеродному предмету, ненадолго посетившему их мирок…

… Мелькают бесформенные яркие пятна, словно кто-то выдавил в стиральную машину тюбики несмешивающихся красок. Разноцветные пузыри то вытягиваются в закрученные спиралью нити, то расплываются пульсирующими кляксами, то рассыпаются пригоршнями конфеток-драже…

… Полная неразбериха со всех сторон, словно на экране телевизора, настроенного на бездействующий канал. В окнах видно лишь мелькание черно-белых полос и коротких красноватых искр, сквозь которые изредка проступают зыбкие силуэты строений, контуры пейзажей, причудливые фигуры зверей, порожденные кошмарами безумного демиурга. Показавшись на мгновение, эти призраки вновь растворяются в бешеной скачке полос и точек…

… Бездонная мгла космоса, усеянная бриллиантовыми блестками далеких звезд. Сбоку тускло светит умирающее фиолетовое солнце – крохотное, содрогающееся в редких конвульсиях пульсаций. Бессильно опадают прощальные протуберанцы. Наискосок плывут обломки разрушенной планеты. Время от времени в бездне вспыхивают ослепительные комочки взрывов…

… Джунгли под зеленым небом. Белый диск светила, выглядывая из-за облаков, обильно льет лучи на поляну. На ветках с широченными желто-красными листьями беззаботно поют разжиревшие птицы, блестят в масляном воздухе их пестрые хвосты. Под мохнатыми пальмами бродят вислоухие клыкастые ящеры и длинными языками слизывают птиц с деревьев. Весело хрустят перемалываемые косточки беззаботных обитателей сонного жаркого леса…

… Скованная стужей равнина. То ли тундра, покрытая толстым ковром снега, то ли схваченное морозом море. Куда достает взгляд, видны только льдины, сугробы, торосы. Никаких признаков жизни, единственное движение – слабые вихри поземки. Мир ледяной смерти…

Поежившись, словно ее коснулся царивший снаружи холод, Дара вдруг принялась жаловаться на тяжелую жизнь.

– Меня все предают. Меня предал Ринальдо – следовательно, и Ясра. Меня предала Джулия – проклятая тварь бежала вместе с Далтом и теперь присоединилась к Мефисто. Даже Корал, которую я совершенно не знаю, – и та плетет против меня интриги.

– Мамочка, ты сама тоже многих обула, – напомнил Мерлин.

– Родной сын против меня! Вместо благодарности!

– Дара, прекрати хныкать, – потребовал Мандор, придав своему голосу повелительный тон. – Прошу всех быть внимательными. Мы почти на месте.

Взгляды обратились на снежную пустыню. Банкетный зал медленно приближался к громадной плоской льдине, что напомнило кое-кому роковой эпизод из бесчисленных фильмов о «Титанике».

– Откуда ты узнал об этом месте? – поинтересовалась Фиона.

– Я попал сюда случайно, – ответил Мандор. – Логрус в сердцевине Узора потребовал отослать меня в место, где можно узнать будущее. Я оказался возле этой ледяной призмы, и в ней, как в магическом зеркале, появлялись трансцендентные картины. Потом забарахлила Колода, и я долго выбирался через разрушенные Отражения

Достигнув конечной точки маршрута, банкетный зал застыл перед сверкающим куском льда, отполированного неведомой рукой. В глубине призмы сменялись обрывки картин, которые, возможно, рассказывали о предстоящих событиях.

… Дара в объятиях Мефисто. Бурно выясняют отношения Мерлин и Корал. Покрытый ранами Ринальдо бьется в агонии. Единорог и Змей застыли напротив друг друга, словно не могут решиться вступить в схватку. Деспил во главе быстро тающей армии демонов Хаоса отбивает атаки дико воющей варварской конницы. Корвин и Дейдра обнимают красивую девушку на фоне серебряных шпилей Авалона. Заросший бородой великан, одетый в звериные шкуры, сверкая налитыми кровью глазами, кидает к ногам Дары связанного Мефисто. Последняя сцена: смущенная Дара пытается спрятать взгляд, Сухей и Мандор что-то говорят, энергично жестикулируя, а рядом растерянно моргают Мерлин и Деспил…