Страница 36 из 59
В помещении, отведенном под архив, окон не было. Надписи на стеллажах были выполнены на шести официальных языках ООН57, так что найти нужные документы не составляло труда. Повезло Фаруху. Буквально через три минуты после начала поисков он вытащил на стол пластиковый короб. Внутри лежали заполненные бланки уведомлений об инспекционных поездках. В них значились место проведения инспекции и ее время. Как правило, это был тот же самый день, в который заполнялся документ. Первая поездка состоялась 27 ноября 2002 года, последняя – 17 марта 2003.
– Кельц покинул страну 1 февраля, – напомнил Дэвид, – бумаги, заполненные после этой даты, можно не рассматривать.
На документах стояли фамилии тех, по чьей инициативе отправлялся запрос. Как правило, это было несколько человек сразу. Всего, как подсчитал дотошный репортер, представители ООН планировали посетить около семисот объектов. До своего отъезда они успели побывать лишь на трехстах сорока. На тридцати семи требованиях среди прочих стояла фамилия бельгийца.
Фарух сорвал висевшую на стене карту Ирака и, расстелив ее на столе, начал маркером отмечать места, которые значились в документах. После того, как была нанесена первая дюжина точек, стало понятно, что все они компактно сосредоточены вокруг одного и того же места к югу от столицы. Когда помощник завершил работу, он торжествующе посмотрел на репортера.
– Удивительная избирательность! Наш волчонок предпочитал охотиться в одном месте.
– Эль–Хилла, что там? – спросил Дэвид, ткнув в точку на карте.
– Ничего особенного. Просто город. Намного интереснее, что находится рядом с ним.
– И что же?
– Руины Вавилона.
Из оцепенения взломщиков вывела серия последовательных ритмичных щелчков. Дэвид бросился к распахнутой двери и выглянул в коридор.
– Это замки. Кто–то запирает их, – произнес журналист.
– Нас обнаружили, – Фарух показал на висящие под потолком видеокамеры, – надо сматываться.
Он схватил со стола карту, сунул ее за пазуху, и молодые люди бросились бежать. Но вскоре им пришлось остановиться. Первая же дверь у них на пути была заперта. Также оказались закрыты все двери, ведущие в соседние комнаты. Архив и примыкающая к нему лаборатория были блокированы.
Сработала звуковая сигнализация, а над надписью "Выход" загорелась еще одна: "Пожар, срочно покиньте помещение!". Менее чем через минуту сверху из тонких, покрашенных в красный цвет труб с шипящим звуком стал вырываться газ. Белыми струями он быстро опускался вниз, постепенно заполняя помещение.
– Это система пожаротушения. Она вытесняет кислород, – крикнул Дэвид и рванул ручку двери на себя. Преграда не поддалась.
Фарух бросился к висящей под потолком видеокамере и стал размахивать руками перед самым объективом.
– Бесполезно, – воскликнул репортер, пытаясь перекричать звук сирены, – те, кто запустили систему, знают, где мы находимся. Они и так все прекрасно видят.
– Сколько у нас времени? – спросил помощник.
– Пара минут, не больше. Затем мы потеряем сознание.
Межкоридорные двери были сделаны из стали. О том, чтобы взломать их, не могло быть и речи. Оставались лишь боковые, ведущие в лабораторные блоки. Дэвид бросился к огнетушителю. Он начал наносить удары стальным тубусом по толстому темному стеклу. Хуссейн схватил второй огнетушитель и присоединился к журналисту. Дверь покрывалась трещинами, но держалась.
В ушах репортера начало шуметь. Голова кружилась. Хотелось бросить все и разорвать руками грудную клетку.
– Стекла не разбить, – закричал Дэвид, – ломай петли.
Они стали по очереди бить в те места, где находились петли. Наконец дверь не выдержала и сорвалась внутрь. Вслед за ней в комнату ввалились и мужчины. Но это не принесло ожидаемого облегчения. В мерцающем свете пожарной сигнализации репортер увидел идущие под потолком тонкие красные трубы. Из них так же, как и в коридоре вырывался белый газ.
Первым потерял сознание Фарух. Последнее, что он запомнил, было полное отчаяния лицо Дэвида, в бешенстве наносящего глухие удары по какой–то жестяной поверхности.
Глава XX. Аполлон
Вавилон,
15 августа 331 года до н.э.
Глаза глядят в глаза, зрачки сверкают
На поединке взоров роковых:
Те жалуются, эти отвергают,
В одних любовь, презрение в других.
И слез бегущих ток неудержимый –
Как хор над этой древней пантомимой.
Шекспир, "Венера и Адонис",
пер. Г. Кружкова
Взгляды всех женщин были обращены на Агнию. Зависть в них мешалась с ненавистью. Еще бы! Такой красавец и предпочел эту замухрышку. И что он в ней нашел? Закуталась с ног до головы. Ничего и не разглядишь. То ли дело они – сочные, пышные, выставившие напоказ все свои прелести и готовые к любви. А она? Одно лицо–то и видать. Ну, глаза большие, ну цвет необычный для этих мест – голубой. И больше ведь ничегошеньки!
Избранница Аполлона вела себя крайне глупо. Сидела, хлопала длиннющими ресницами и никак не решалась взять протянутый ей жетон. Уже и пара одетых в черное служителей, что болтали о чем–то своем на ступенях храма, обернулась в их сторону, привлеченная странной немой сценой, а она все чего–то ждала.
Внутри Агнии все трепетало. Надо было совершать простые, предписанные представлениями о приличиях действия: взять кругляшок и отправиться за человеком, который остановил свой выбор на ней. Надо было. Но она не могла.
Вокруг уже и возмущенно зашипели, но Агния все не решалась. У нее кружилась голова, и можно было не сомневаться – стоит ей только попытаться подняться, тут же рухнет обратно. Пара кастратов, поняв, что происходит нечто необычное, стала спускаться по ступеням. Назревал скандал.
Агния кончиками ледяных пальцев взяла теплый медный жетон. Храмовые служители растянулись в улыбках. В рядах сидящих женщин недовольно зацокали.
Юноша развернулся и неспешно направился вглубь сада. Девушка, пошатнувшись, встала. Она шагала как в тумане. Перед опущенными глазами, которые начали застилать слезы, маячили его кожаные ботинки с необычными бронзовыми шипами на пятках. Ее же голые ноги почти не ощущали гравий, по которому ступали.
По обеим сторонам дорожки росли постриженные кусты. Она вывела молодых людей на поляну. На ней под пологом шатра были расстелены ковры. В цветных, переливавшихся на солнце, стеклянных вазах лежали фрукты. Рядом стояли кувшины с вином. Аполлон, получается, не поскупился и доплатил за отдых по высшему разряду.
Агния пыталась сконцентрироваться и взять себя в руки. Ей следовало принять решение о том, что же делать дальше. Бежать назад? Но он силен и атлетически сложен и без труда ее догонит. Остаться здесь и смириться с неизбежным? Но ведь там, у бассейна, вскоре появится Ферзан со своим слугой. Он выберет себе женщину и пойдет с ней в один из укромных уголков этого огромного сада. Следом, как только у каскада вновь останутся одни только женщины, войдет отец, а затем по очереди все его люди. Как поступит Элай, когда не обнаружит Агнии на месте? Бросится ее искать? Если так, то он сразу привлечет к себе ненужное внимание. Поднимется тревога. Сбегутся служители Иштар. А у входа в храм будет дежурить многочисленная охрана царского вельможи. Что сделают они, когда начнется шум?
– Меня зовут Кайс, – представился молодой человек.
Обращался он к ней хотя и по–гречески, но с явным персидским акцентом.
– Я Агния, – едва слышно выдохнула гречанка, совсем забыв, что не следовало называть своего настоящего имени.
– Мне надо поговорить с тобой.
Девушка подняла на странного молодого человека удивленный взгляд: разговоры в месте, где они находились, если и вели, то после, а не до.
– Мне кажется, что тебе не нужно было приходить сюда, – продолжил между тем перс, – это мерзкое место, и это мерзкий обычай. Разве ты не понимаешь? Богам можно служить иначе.