Страница 71 из 76
— Если вы говорите о лиловом Ордене любви, — едко молвила Эри, — то его сёстры не выступают открыто на улицах. Орден два века как проклят, и если заявит о себе, им займутся люди Серпа и «колпаки». А здесь — честный торг, клятв не требуют. Кому передавать знание — решает обладатель тайны. К тому же мой отец-духовник велел избегать секретных обществ…
— Подумайте, ан. Какой-нибудь месяц — и вы получите умение только в обмен на слово.
— Я желаю овладеть им немедленно, — упрямо заявила Эри.
Сдержав слова «К чему такая спешка? зачем кормить алчных гушитов?», Карамо поневоле вспомнил себя в возрасте Эриты. Да, то же самое. Жажда, неодолимое влечение, готовность не спать ночами, лишь бы читать запретные трактаты и со сладкой истомой впитывать таинственные строки. Словно жизнь безумно коротка, и надо успеть насытиться ею сегодня, не откладывая на неведомое завтра…
— Ни залога, ни векселя я вам дать не могу, — продолжала Эрита, — но мы с вами — не купцы и не лозовики, чтобы пользоваться заёмными письмами… так это называется? Я ручаюсь своим честным словом.
— Этого более чем достаточно, ан, и свидетелей не надо. Вы хотите получить деньги прямо сейчас?
— Да, если возможно.
«Мне придётся сократить расходы, — подумал Карамо. — Но как не помочь ан-эредите?.. в конце концов, я подданный её отца. А она — дерзкая девица, которая взрослеет на глазах. Если это птенец — то птенец дракона… Поистине, Церес — смелый человек, если решил во что бы то ни стало жениться на юной летучей ведьме! И что потом? левитант как престолонаследник Единой империи?.. Надеюсь, исследование Картерета по кошкам и изучение секретных архивов помогут узнать — откуда этот дар в Красной династии».
O. Находки и потери
Слух о том, что на башню злыдней в Пришлом Селище сел крылатый демон, быстро разлетелся по Панаку. А в переулке ювелиров девка-злыдня явилась — вместе с восьминогой свиньёй, и та свинья сказала человечьим языком, что-де вернётся. Чернь роптала, не зная, чего ждать после эдаких жутких вестей. На рынках галдели:
— Вон, ветер два дня кряду дует не туда, рыбарей жмёт к берегу — скоро мелкой рыбёшки не купишь. Иностранцы зло притягивают и погоду портят, их корабль воздушный небеса винтами взбаламутил.
— Все знамения — к мору и голоду. Люди будут есть людей. А может, к погибели царства. Надо храм прокажённых спалить, тогда спасёмся.
— Тех, кто отринул учение Бахлы, жечь огнём! — орали самые рьяные. — Сечь им головы, вздевать на пики и носить по городу. Их имение — разграбить! Иноземные вещи — в костёр.
Разговоры ширились и множились. Мол, не демон, а целых пять уселось на железную решётчатую башню, и кричали смертные пророчества. Злыдни из Селища принесли им кровавую жертву — обезглавили пять здешних слуг, мясом кормили демонов.
Всем известно — злыдни завидуют баханской мудрости и царскому величию, хотят Гуш под корень извести. Детей крадут, чтоб из их мозга сделать пилюли, съесть и поумнеть, а ещё души-статуэтки покупают — лишают семьи покровительства родимых духов.
Тревожные вести о смятении умов дошли до Лала Боголюба; он повелел послать в город гвардию, чтобы на месте пресечь беспорядки. Пока гвардейские отряды шли от казарм, громилы разнесли фотографическое ателье — единственное в Панаке, — а фотографа с семьёй предали лютой смерти. Зачем он души на пластинки переносит?
Гвардейцы угомонили толпу древками пик и прикладами заморских карабинов, затем командир потребовал выдать зачинщиков. В назидание тех заставили громко покаяться и казнили на улице, лицом к ателье. Их кровью помазали трупы семьи фотографа, а то мстительные духи убиенных житья людям не дадут.
Пришлого Селища эти передряги не коснулись. Зловещий гарцук сидел-сидел на башне, да и полетел прочь. Словно чуял, что несут штуцер. Сарго плюнул с досады — сорвалось!
— Эхма! а то б я показал, как птичку с ветки снять…
Угадав, что момент подходящий, Лара смело двинула к нему. Тут клянчить и заискивать нельзя, мужики робость считают за слабость; наоборот, надо показать волю.
И не без умысла — если держаться с корнетом, Огонёк станет глядеть по-другому.
«Я ему покажу, ушастому. Как Лис говорила: „Девица должна за себя постоять“. Вот увидишь — я всё смогу, не хуже вас, которые в штанах!»
— Сарго, научи правильно стрелять.
Мордастый силач расцвёл, его улыбка еле поместилась на лице:
— Первый раз юбка о настоящем деле просит, не о ерунде какой!.. Тонко суть поняла — стрелять надо уметь. Ну, кого-кого, а уж тебя без платы обучу. Мы вроде родни — одной кровью мечены, а?
— Да что вспоминать, всё прошло!
— Верно, сестричка. Только штатный револьвер тебе тяжёл. Лучше карманный пистоль, для обороны.
— Я привыкну. Вот куплю утюжок…
— К чему это? — У Сарго глаза округлились, как монеты.
— Лисси сказала — держать на вытянутой руке.
— Пусть сама гирю купит и держит. Ты меня слушай… Железо на борт нести — платить за вес. Возьми порожний штоф, налей балластной водой и держи за горлышко, вот тебе утюг.
Договорились сойтись в тире, когда время позволит, поскольку от Карамо пришёл красный артиллерист и объявил барышням волю кавалера — по Селищу зря не гулять, а заниматься с экипажем дирижабля. У тех каждый день учёба — такелаж, отработка аврала, трубники тренируются по газовой и водяной системе, потом парашюты, кислородные приборы и так далее.
Правда, Эрита запропала — что у неё за дела?.. Улизнула и Хайта, сославшись на приказ Карамо.
— Велено быть в лазутчиках, а то здесь кроты шастают. Запросто могут в нору утащить… Крикнуть не успеешь, в лицо прыснут сонной водой — и похитят.
Пришлось вместе с Лис, переодевшись в лётные костюмы, взбираться по лестницам башни в стыковочный узел. Оттуда, сквозь шорох ветра по обшивке «Быка», виделось сверху всё Селище — солдаты, прислуга, команды сапёров, бродящие с заступами и кирками на плечах. Впереди одной группы шагал Касабури, а другую вела Хайта с патой на поводке — кавалер знал, кому доверить поиск подземных ходов.
— Ну-с, барышни, пора знакомиться со снаряжением, — строго начал загорелый обер-кондуктор. — На большой высоте — если мы туда поднимемся, — всем придётся надеть кислородные маски, и вы должны знать, как это делается.
Ларита была полна храбрости и веры в свои силы, смотрела на Мир свысока. Ей казалось, что нет невозможного — всё достижимо, стоит лишь захотеть. Даже лезть снаружи по обшивке дирижабля, перецепляя карабины с одного страховочного линя на другой. Подумаешь, высь! а то мы выси не видали!.. и не по таким крышам лазали…
Её глаза сияли, грудь дышала глубоко и жадно, щёки горели от воодушевления. Глядя на Лару, заулыбалась и Лис — подмигнула, подала руку; они крепко пожали друг другу ладони:
— У нас получится.
— Конечно!
Каучуковая маска с клапанами, трубками и лямками походила на маскарадное свиное рыло и была чертовски неудобной, но Лара постаралась правильно её приладить к голове и помогла Лисси сделать то же самое.
«Я выучусь. Если мужики это умеют, я смогу тем более. Они еле нитку в иголку вдевают, шьют — как овца копытом… неужели я им уступлю?»
Счастливые, они не ведали, что и внизу, и вдали, скрытно от них творились дела, которые вскоре всё изменят. Так неслышная пружина часового механизма движет зубчатые колёса, чтобы в назначенный миг включить адскую машину.
Намерение Карамо посетить фехтовальный манеж и поупражняться с саблей пошло насмарку — не до того! Под Селищем — целая сеть кротовин; упавший духом посланник Глинт впал в растерянность, пришлось вместо него руководить поисками подземных ходов.
В чём-то кавалеру было жаль незадачливого посланника. Слишком рано — не по годам, не по опытности — тот получил ответственный пост и звание «его превосходительство». Светлая кровь дворянина — только первое условие карьеры! Нужны выучка, высшая школа, служба офицера, чтобы заострился ум, окрепли родовые свойства, развилась воля. А смолоду попасть в растлевающую атмосферу вейской лести и томной роскоши, в сладкие объятия прелестниц — пиши пропало. Знал царь Гуша, что дарить молодому племяннику обер-гофмейстерины — дьяволиц, ухищрённых в искусстве ласк и не ведающих слова «стыд». То-то Глинт бродит как слепой, словно потерял сокровище. Привязали его к себе чертовки, очаровали, одурманили… тут всё забудешь — и поставки в империю макового зелья, и строительство фаранского посольства…