Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 5 из 18



— Ну и что? — доносится вопрос из-за двери. — Не извиняться же мне перед ней!

— А почему бы и нет? Девочка очень старается быть хорошей…

За дверью Маришка энергичным кивком подтверждает правильность этой характеристики.

Капитан продолжает:

— Я видел, она вам китель постирала и погладила.

— Извиняться перед девчонкой? Ну нет, ни одна женщина никогда этого не дождется. У меня есть принципы. Я презираю женщин.

— Но это ужасно, — говорит огорченный капитан.

— Я имею основания. — Старпом встает. — Вы говорили, что обезьяна на судне хуже динамита… А женщина на судне хуже обезьяны. Словом, извиняться перед девчонкой не хочу, не могу и не буду.

Он открывает перед капитаном дверь, и не успевшая отскочить Марианна получает дверью по лбу.

— Извините, — машинально говорит старпом.

Маришка смотрит на него с ненавистью. Потом, безжалостно скомкав китель, кидает его на пол, к ногам старпома.

— Я вам китель принесла!

Вечер. На корме «Евгения Онегина» на фоне роскошного тропического заката драит палубу матрос Мотя. Рядом стоит Маришка.

— Мотя, ты мне друг? — упрашивает она.

— Нет, Марианна Андреевна. Я не друг, я влюбленный.

— Ну, тем лучше, — соглашается девушка. — А ты знаешь, что такое любовь? Ты можешь броситься в огонь?

— Могу, Марианна Андреевна.

— А коня можешь остановить на скаку?

— И коня могу, Марианна Андреевна. Только прикажите. Любое доказательство представлю.

— Вот и представь. Отомсти за меня одному человеку.

— За вас? Пожалуйста. Пусть это будет хоть сам председатель судкома. Говорите — кому?

Двенадцать звериных глоток рыком возвещают о появлении старпома.

Олег Петрович неторопливо идет по мокрой палубе. Вот проверил найтовы у шлюпки. А вот провел рукой по поручням — нет ли грязи и ржавчины.

Марианна молча показывает Моте пальцем на широкую старпомовскую спину. Мол, вот кому нужно за нее отомстить. Мотя так же беззвучно ужаснулся и замотал головой.

Старпом уходит, оставляя на сухой стороне палубы цепочку влажных следов.

— Ну нет, кому хотите, только не железному моряку Я его очень уважаю. Это знаете какой человек? Что ни скажет — закон. Никогда не ошибается.

— Но он сказал, что я хуже обезьяны! — взывает Марианна к Мотиному сочувствию.

— Ну, может быть, на этот раз он немного ошибся… — Мотя оставляет швабру. — Марианна Андреевна! Я вас больше жизни люблю. Я часто мечтаю, чтобы на вас кастрюля с горячими щами вылилась!

Девушка недоуменно глядит на него.

— А я бы вам тогда свою кожу отдал для пересадки. Как в газетах пишут, — объясняет Мотя. — Все для вас сделаю, но против железного моряка не пойду!..

Марианна обиженно отворачивается. Она смотрит на отпечатки башмаков, оставленные Олегом Петровичем, и, подражая выправке старпома, идет, ступая в оставленные им мокрые следы. Для этого Марианне приходится делать огромные, нелепые шаги.

Пройдя немного, она, все так же передразнивая походку старпома, возвращается обратно. Ее глаза весело блестят.

— Ну и не надо мне от тебя ничего, — говорит она Моте, — и кожу свою можешь при себе оставить. Я без тебя придумала, как отомстить этому черствому, бездушному типу.

Каюта старпома. Олег Петрович беседует с «подпольной» обезьяной. Они сидят за столом друг против друга.

— …Задал ты мне задачу… — задумчиво говорит старпом, пуская изо рта замысловатые кольца дыма. — Если узнают, что я тебя приютил, конец моему авторитету понимаешь? Я строгий человек, железный человек. Меня боится и уважает вся команда — и вдруг… А как будет злорадствовать эта девчонка, которую я ненавижу. Ненавижу? Ненавижу Ты что на меня так смотришь? Не веришь? А я говорю — ненавижу Гм… ненавижу? Ненавижу определенно ненавижу… Так вот, чтобы тебя не обнаружили, дверь будет всегда заперта, и ты открывай только мне. На три стука. Понял?

Он стучит в дверь три раза, и шимпанзе с готовностью становится на голову.

— Ну нет, не совсем то… Вот смотри, — втолковывает старпом, сопровождая свои слова действиями. — Три удара в дверь… Я тяну задвижку… И получаю кусок сахара. — Он кладет себе в рот кубик сахара. — Теперь давай ты.

Олег Петрович снова стучит условным стуком, и на этот раз обезьяна открывает задвижку.

Старпом дает ей сахар, и в этот момент раздается негромкий стук в дверь. Обезьяна бросается отворять.



— Ты что, до трех считать не умеешь? — шепчет старпом, с трудом удерживая ее. — Это чужой!.. Сгинь!

Шимпанзе кидается на постель и с головой накрывается одеялом.

Олег Петрович открывает дверь.

В коридоре пусто. Глухая ночь. Только тарахтит машина да покачивается судно.

Старпом хочет уже закрыть дверь — и вдруг застывает на месте. Он видит на полу возле своей каюты четкие следы тигриных лап.

В конце коридора неясный шум. Старпом вздрагивает. Он снимает с пожарного стенда топорик и осторожно идет по следам. Они выводят на палубу…

Ночное море вокруг.

Старпом крадется все дальше. Следы кончаются у клеток с тиграми. Олег Петрович считает зверей. Все на месте. Он ощупывает задвижки… Все нормально. Но на обшивке палубы явственно чернеют тигриные следы.

— Мистика! — растерянно шепчет старпом.

Запись в журнале:

«Снова начались таинственные происшествия. Ночью по судну ходил тигр. Видны следы. Человеческих жертв пока нет. За необеспечение безопасности старпому объявлен строгий выговор».

Маришка стоит у борта, подставив лицо солнышку, и чему-то загадочно улыбается.

Дверь камбуза распахивается, и в облаке пара появляется кок.

— Маришка! Ступай в кладовку мне перец нужен!

— А мышь? — жалобно говорит Марианна.

— Давай, давай! На полусогнутых! — и Филиппыч скрывается в камбузе.

…Марианна приоткрывает дверь кладовки. Точно: в луче света, клином упавшего на пол, сидит мышонок и с интересом смотрит на девушку.

— Брысь, брысь, я тебя прошу… — уговаривает Марианна.

Но мышь направляется в ее сторону.

Девушка с визгом выскакивает из кладовки и захлопывает за собой дверь.

— И чего она ко мне лезет? — жалуется Маришка матросам, которые неподалеку плетут маты. — Она по ночам ко мне в каюту приходит. Вчера под одеяло залезла. Мотя, сходи за меня в кладовку.

— Иди, не опасайся, — говорит Сидоренко, ухмыляясь. — Нету уже там мыша. Я позаботился.

— Нет, есть! Я видела.

— И чего ты их так боишься? — говорит Сидоренко. — Не стыдно тебе?

— Нисколько… Я, когда маленькая была, никого не боялась. Ни лошадей, ни собак, ни коров… и они меня не трогали и сами все за мной ходили. У меня даже лисенок жил… А как выросла, стала бояться… Мотя! Ну сходи…

Мотя поднимается.

— Вообще-то я тоже мышей не уважаю… Но, — заканчивает он, понизив голос, — чего для вас не сделаешь!.. Я на все готов…

…Он осторожно открывает дверь в кладовку.

— Выключатель слева, — шепчет Маришка.

Что-то щелкает. Вскрик. Снова щелчок, и снова вскрик, даже стон.

— Ой! Что там?

Мотя появляется в дверях. На его ноге защелкнувшаяся мышеловка, на руке — тоже. Он поворачивается, чтоб захлопнуть дверь, и мы видим, что на тыльной стороне Моти тоже висит большая крысиная западня. Но в свободной руке храброго матроса трофей — банка с перцем.

— Откуда там мышеловки? — удивляется Марианна.

— Я поставил, — говорит Сидоренко. — Только я их не на Мотю, а на мыша ставил.

Он отцепляет от дружка капканы. Марианна берет у Моти перец.

— Спасибо, Мотенька… А за твое геройство я тебя поцелую в лобик.

На мостике — капитан и старпом. Старпом смотрит в бинокль. Но обозревает он не морские дали: бинокль наведен на Маришку. Тем временем капитан размышляет вслух.

— По возвращении в Одессу я буду ходатайствовать о том, чтобы вам вернули звание капитана. Как вы на это смотрите?