Страница 58 из 76
— Трофимов! Сынок! Какими судьбами?
Перед Акимом стоит Трофимов. Он с дороги, в военной форме. Они обнимаются.
— Я из Нижнего… — сразу мрачнеет Трофимов. Он с беспокойством отводит Акима в сторону. — Ты не знаешь… что Михалыч… чем-нибудь недоволен? Говорил обо мне?
Удивленно мотает головой Аким:
— Не-е… Да ты чего сентябрем смотришь?
— Понимаешь, приказ мне лично явиться. Вот боюсь, что на проборку… А?
Парень попытался, воспользовавшись разговором двух друзей, бесшумно открыть дверь кабинета, но это заметил Аким и схватил его за ворот.
— Стой! Мне уж невмоготу… Ради бога, Трофимов, я его подержу, а ты позвони, прошу тебя, в комендатуру…
Парень быстро оборачивается:
— Трофимов, товарищ Трофимов, я вам скажу, зачем я к Михалычу…
Трофимов удивлен:
— Позволь… позволь… паренек, а меня откуда знаешь?
Паренек увлекает его в сторону и что-то, жестикулируя, ему горячо рассказывает.
Дверь из кабинета открывается, и выходит мрачный матрос. Дверь прикрывает собой Трофимова и парня; а когда она захлопывается, матрос видит улыбающегося Трофимова, который дружески похлопывает парня по плечу.
Матрос делает движение к Трофимову, но потом раздумал и быстро скрывается среди заполнивших приемную ожидающих.
Трофимов с парнем подходят к Акиму.
— Аким, я за парня перед тобой ручаюсь. Пусть вместе со мной пройдет к Михалычу.
— Проходи.
Парень кидается сразу к двери.
Трофимов спохватывается:
— Погоди, погоди, я тоже подарок Михалычу привез, хотя и не секретный.
И он поднимает со скамейки мешок с сушками. Аким улыбается.
Трофимов с парнем входят в кабинет. Яков Михайлович стоит возле юриста и внимательно перечитывает какую-то бумагу, делает пометки.
Трофимов несмело окликает:
— Яков Михайлович… явился в ваше распоряжение.
Яков Михайлович увидел Трофимова. Глаза засияли неподдельной радостью:
— Трофимов, Николай!
И он идет навстречу Трофимову, крепко обнимает его. Он оглядывает Трофимова и остается доволен им:
— Послушай, Николай! Сталин собирает старых ленинцев в Красную Армию. Я тебя направляю на Украину.
— Ну, слава богу, Михалыч! Гора с плеч! — произнес облегченно Трофимов.
Свердлов удивленно глядит на него. Трофимов немного сконфужен:
— Я думал, ты меня, Михалыч, крыть вызвал.
— Это за что? Ну, признавайся, чего натворил?
— Ох, Михалыч, я в Нижнем с Мироновым сцепился! Ух, крепко! — замотал головой Трофимов.
— Рассказывай! — серьезно приказывает Свердлов, садясь в кресло.
— Правду сказать, Михалыч, он себя владетельным князем там чувствует, никто ему не смей ничего сказать. Распоряжается, будто это его республика… — Воспоминание о споре с Мироновым снова распалило гнев Трофимова. — Ну, пришлось в областном комитете выступить. Ему, конечно, по партийной линии выговор и впаяли! А ты же помнишь, какой он всегда себялюбивый был! Его теперь от одного моего имени в жар бросает, даром что друзьями считались…
Усмехается Свердлов, любуется Трофимовым, своим воспитанником.
— Удивляюсь…
— Чему?
— Удивляюсь, какой ты оратор стал.
Трофимов смущается от похвалы Свердлова:
— Это потому, Михалыч, что я все время помню твои слова: нужна огромная энергия, чтобы найти свое место в жизни. А с тобой, Михалыч, у меня этой самой энергии еще на десять человек хватит.
Свердлов протягивает руку Трофимову:
— Спасибо, друг. А почему же ты пришел и не поздоровался со мной?
— То есть как?
— А вот так… Здравствуй, Николай.
— Здравствуй, Михалыч.
Ленька так и остался, как пригвожденный, стоять у двери, не спуская глаз со Свердлова, а Трофимов позабыл о нем. Свердлов внезапно обернулся к нему.
— Молодой человек, вы ко мне? — обращается он к парню.
Тот смущен:
— Вы не обращайте на меня внимания, я успею. Кончайте свои дела.
Свердлов и Трофимов весело переглядываются.
— К вашему сведению, я их никогда не кончу!
Трофимов весело командует:
— Ставь сундук, разворачивай мешок!
— Это твой знакомый, Трофимов? — удивляется Свердлов.
Трофимов хитро смеется:
— И твой, Михалыч…
Свердлов присаживается на край стола, он заинтересован:
— Погоди… Погоди… — Что-то знакомое чудится ему в лице парня. — Погоди! Не говори кто…
Трофимов, смеясь, машет рукой:
— Теперь заело… и надолго! Дело чести твоей памяти!
Свердлов вздыхает:
— Нет. Голову на отсечение — с этим парнем никогда не встречался.
Парень в восторге, он торопливо разворачивает секретный сверток и достает огромную цветистую чашку с надписью золотом «На добрую память».
Парень протягивает Свердлову чашку. Свердлов быстро подходит к парню и взволнованно, крепко обнимает его.
— Ленька! Ленька Сухов! Сразу вспомнил чашку.
Ленька взволнован встречей с Михалычем. Он выпаливает одним духом:
— Это мать прислала чашку в подарок, просила простить ее, просила кланяться тебе, Михалыч, и в гости просила приезжать!
Свердлов растроган:
— Да! Это подарок, Николай, со смыслом. Та самая чашка, из которой меня хотели кипятком обварить. Жива, значит, мама?
— Мать жива и девчонки обе живы.
Свердлов задумался:
— Да, Екатеринбург… Пермь… тюрьма… смерть Сухова… ссылка… Сибирь… Какое недавнее и какое далекое прошлое…
Ленька торопится, он осторожно перебивает Свердлова:
— Михалыч, а ты обещание свое помнишь?
Свердлов смеется:
— Еще бы! Три пистолета и пост главного начальника. — Ленька очень доволен. — Ладно, Леня, едем со мной в Нижний порядок наводить или вот с Трофимовым в армию — на Украину?
— Нет, с тобой, Михалыч, в Нижний! — твердо решает Ленька.
— Ну, быть по-твоему, в Нижний так в Нижний! — с веселой торжественностью говорит Свердлов.
Кулисы театра. На переднем плане — часовой-матрос. Из зала доносятся шум и говор.
Из глубины кулис к часовому идут Свердлов, Ленька и небольшая группа рабочих.
Матрос задерживает их.
— Куда? Куда?
— А что такое? — удивляется Свердлов.
— Не велено! — отрезает матрос.
— Не велено?
— Товарищ Миронов приказал никого не пущать.
Свердлов лукаво оглянулся на товарищей.
— Ну, а как же нам быть? Нас сюда приглашал сам председатель ВЦИК товарищ Свердлов.
Матрос грубо винтовкой отталкивает людей:
— Это пущай он в Москве у себя приглашает, а тут Миронов хозяин…
Свердлов возмущен:
— Ах, вот как! Ну, а вот мы к самому твоему хозяину и приехали в гости.
— Чего? — изумлен матрос.
— Ну да, да! — Отстраняя его, Свердлов и его спутники проходят в зал.
Матрос, обвешанный бомбами и патронами, не знает, что ему делать: то ли бежать за вошедшими, то ли оставаться охранять вход.
В зале идет объединенное заседание губкома партии, президиума губисполкома и президиума горисполкома. Среди присутствующих Миронов и Зина.
Выступает матрос, который был у Свердлова во ВЦИК. Он говорит «на надрыве», жестикулирует, и иногда кажется, что разорвет свою тельняшку.
— Что же это такое получается, хочу я знать?..
В зал входят Свердлов, Ленька и сопровождающая их группа людей.
Матрос кричит:
— Приезжает наш товарищ в центр — из него веревки вьют?! — Матрос распинается: — И то не так и это не так. Что же это, опять на нас ездить хочут? А? Когда мы шли на приступ и голыми руками хватали за горло дракона, их не видно было…
Свердлов откуда-то из рядов спокойно басит:
— Где?
Мгновенная пауза. Все оглядываются, ищут спросившего. Но матрос быстро находит прежний тон:
— Всюду мы шли на приступ. Всюду проливали свою кровь…
Громко поддразнивает матроса Свердлов:
— Когда? С кем?
Матрос растерялся, оглянулся на Миронова.
Голос: