Страница 25 из 76
Лена. Ну, что вы! Выздоравливайте. Только смотрите никому не рассказывайте, что я у вас была. Не люблю я…
Открывается калитка, и во дворе — Корытов.
Корытов. А-а, мои кадры здесь! Здорово, полковник! Ты как же это успела? (Воропаеву.) Она, брат, сегодня на вывозке леса четыре нормы сделала! Да еще к тебе за двадцать километров прибежала!
Воропаев. Пешком? Вот это друг, вот за это спасибо, Лена!.. Не забуду.
Лена. Ну, чего там! (Уходит.)
Корытов (подходя и здороваясь). А говоришь — нету внимания к человеку… Видал, какая душа? Ну, как самочувствие? Не знал я, брат, что ты до такой степени болен… да… Ты уж того, извини, брат, нескладно у нас с тобой вышло! Ну, да я кое-что предпринял. Домик тебе коммунхоз отведет.
Воропаев. Нашел, о чем вспоминать. Бывает всяко… Домик! Дома эти у меня прорезываются, как зубы мудрости.
Корытов. Замотался, брат, я… жуткое дело! А тут еще предстоит такое… Ты ничего не знаешь?
Воропаев. Откуда же я узнаю?.. Что такое?
Корытов. Ты ничего не слыхал?
Воропаев. Да ничего.
Корытов. Кон-фе-рен-ция! Вот что.
Воропаев. Районная? Так что ты волнуешься? Снимут, думаешь?
Корытов. Ай, не то.
Воропаев. Или областная?
Корытов. Не то, не то. Союзных держав. Вот что, брат.
Воропаев. Где?
Корытов. У нас. Тут!
Воропаев. Не может быть!
Корытов. Как не может быть, когда съезжаются!
Воропаев. Значит, приближается мир! Выиграли войну! Эх, чорт возьми, нашел я время свалиться.
Корытов. Тут твой знакомый генерал Романенко прибыл, искал тебя… Крутой, крутой товарищ… Заберу, говорит, Воропаева. Какому-то Василию Васильевичу будет докладывать.
Воропаев. Василию Васильевичу? Он здесь? Ого! Значит, дела!
Корытов. Да ты помолчи, не напрыгался, тебе б все в первый ряд! Стой, где стоишь, вот и все… Впрочем, у тебя сколько языков?
Воропаев. Три.
Корытов. Не по анкете, а в натуре?
Воропаев. Три, три.
Корытов. Могут, брат, нам пригодиться. Наедут иностранцы, мало ли что… Как считаешь?
Воропаев. Это ты правильно.
Корытов. Вот, а говорил — стихия… Не-ет, брат!
Воропаев. Это ты, по-моему, говорил — стихия, ну, да ладно. А скоро это?
Корытов (иронически). Как встанешь, так и начнут. Тебя одного дожидаются.
Воропаев. Когда так… (Встает.)
Городцов (входя во двор). Тормоза… тормоза… Тебе что сказано Комковым? Лежать?
Воропаев. Забирай своего Комкова… и пусть он не вылезает, пока не позову. Весь мир у нас в гостях… Все наши судьбы будут решаться, а я — лежать… Вот и встал. Я нужен, понимаешь… Смерть на неопределенное время откладывается… Пошли, Корытов!
Корытов (думая о своем). Вот какие дела на мою голову!
Действие третье
Картина первая
Двор в здании райкома. Из комнаты в первом этаже слышен стук пишущей машинки. Курят, оживление, шум. Здесь Юрий, Наташа, Лена, Огарновы, Городцов.
Лена. Вы только слушайте, иду дальше — опять едут. Какой-то старый… сигара во рту, как палка, глаза навыкате… и во всех вглядывается, будто у него что украли…
Наташа. Толстый и глазами сверлит — это Черчилль, а высокий, пьяный — это Гарриман… А Рузвельт — тот, говорят, красивый, лицо хорошее такое, печальное…
Лена. Я о товарище Сталине думаю. Раз в жизни повидать случай вышел, а не придется.
Наташа. Да, едва ли.
Лена. Вдруг он скажет, — а кто это такая, а как вы живете, товарищ Журина, что делаете?
Варвара. А ничего, мол, не делаю… За полковниками стреляю.
Городцов (Юрию). Ну, как с демонстрацией, какая будет директива?
Юрий (заглядывая в комнату). Геннадий Александрович! Алексей Витаминыч! Можно вас на секунду?
Выходят Корытов и Воропаев.
Корытов. Ну, чего вы собрались? Сказано же вам, никаких демонстраций организовывать не будем.
Юрий. А доклад в клубе? О международном положении? Народ интересуется…
Корытов. И собраний специальных не надо. Конференция вас не касается.
Наташа. Как не касается? Мы побеждаем — и не касается? Не будь нас, и конференции этой не было бы.
Корытов (Воропаеву). А может, правда, доклад устроить? Так сказать, добьем врага трудом.
Воропаев. Ты же сам говорил: Васютин вчера и сегодня звонил из обкома, сказал — работать, как работали. Идите, милые, идите, мы и без вас ошалели.
Городцов. Я так думаю, порядок встречи надо бы заранее утвердить.
Корытов. Какой порядок встречи?
Городцов. Я серьезно говорю. Вот, к примеру, приедет к нам в колхоз товарищ Сталин, выходит из машины, я выскакиваю, даю рапорт. Потом веду. Куда первым делом? У меня в правлении по холодному времени куры племенные, — веду, скажем, до Варвары, у нее домик приятный, или как? Сразу до хозяйства вести? Нет, серьезно, товарищи, это ж вопрос.
Корытов. Иди работай, никто тебя тревожить не будет.
Огарнов. Тревожить — не тревожить, а установку надо бы дать. Все ж таки политика.
Корытов. Мы не принимаем участия в конференции. Нас не касается…
Варвара. Как так не принимаем? А я уже сегодня приняла одного.
Корытов (тревожно). Кого?
Лена подает ему на подносе стакан узвару.
Что это?
Лена. Узвар из сушки… отведайте.
Корытов. А, спасибо. (Пьет.) Так что у тебя?
Вбегает Ленка.
Ленка. Пришвартовались! Два корабля! Матросы на набережную вышли! Песни поют, танцовать ловят!
Корытов. Погоди ты со своими танцами. (Варваре). Ну?
Ленка. Ну, я побежала. Там сейчас обязательно драка будет! (Убегает.)
Варвара. Да я сегодня вроде как в том самом… Ну, называется ВОКС… прием сделала. Подкатывает, понимаешь, виллис, и пожалуйста — корреспондент американский. На третьем взводе. Ну, я прошу его…
Корытов. Жуткое дело… (Воропаеву.) Ты был там?
Воропаев. Впервые слышу.
Варвара. …подаю закуску.
Корытов. Какую еще закуску в данном случае?
Варвара. Ну, какую… помидорчики соленые, капустку, ну, конечно, и литр поставила. Нельзя же! Закусил он, выпил, песни стал играть… шустрый такой… плясать пригласил.
Корытов (растерянно садится на скамейку). Лена, дай мне выпить чего-нибудь…
Варвара. Вынул книжечку, стал про колхоз спрашивать. Ну, я тут соловьем залилась, и про Витаминыча, и про Наташу с Юрием, про всех, про всех.
Воропаев. На каком языке вы с ним разговаривали?
Корытов (указывая на Воропаева). Ведь специально же его выделили как знающего.
Варвара. А какой тут, подумаешь, язык! Налила двести грамм, он сам понимает, как дальше действовать.
Наташа. Он говорил по-русски. И неплохо.
Корытов. Несла какую-нибудь чепуху, а он, не будь дурак, записал — да в газету. Вот они какие, советские колхозники, полюбуйтесь! (Городцову.) А ты чего смотрел? (Воропаеву.) Твой выдвиженец! Полюбуйся!
Варвара. Что вы на меня кидаетесь? Уж будто я такая дура, — не знаю, как иностранца принять!