Не для тебя (ЛП)

Готов дать ей жизнь, которую она заслуживает. Я не был бы чертовым певцом в группе, который переспал с большим числом женщин, чем он способен сосчитать. Сын священника возможно был настолько охренительно невинным, что это в голове не укладывалось. У него возможно была такая работа, на которой девчонки не бросают в него свои трусики, и у него определенно было образование. Подняв голову, я увидел свет фар от машины на парковке. Была уже почти полночь. Грин должен скоро вернуться. Он не притащит за собой вечеринку. На счет этого я был спокоен.

Машина подъехала к зданию, но не припарковалась. Затем я увидел ее темные волосы, когда она подбежала к ней. Встав, я наблюдал, как Блайт открыла пассажирскую дверь и села в машину. Я не мог ее остановить.

Она уезжала с ним. Машина Линка выехала со стоянки и уехала прочь. Но они не направились в сторону города. Они направились за город. Сукин сын! Схватив ключи, я пустился бежать. Я найду его, и когда я это сделаю, я выбью из него все дерьмо. Он не сможет у меня ее забрать. Она была моей.

- Что сказал врач? Твой отец говорил с врачом? Кто ему звонил? - распрашивала я, перевозбужденная от того количества эмоций, что бушевали во мне.

Линк позвонил мне полчаса назад. Я не ответила, потому что не могла говорить. Мои слезы высохли, но мое тело все еще болело от приступов рвоты, когда я наконец полностью свыклась с мыслью о том, что другая женщина будет вынашивать ребенка Крита и родит его для него.

Часть его. Я потеряла ее.

Я свернулась калачиком на полу ванной и содрогалась от рыданий. Линк звонил еще четыре раза и я поняла, что уже почти полночь. Что-то было не так. И я была права. Что-то было не так. Пастор Уильямс попал в больницу.

Он находился в отделении интенсивной терапии. У него был сердечный приступ. Не с самым лучшим исходом. Вероятно, они недоумевают, как он все еще жив. Я выросла в доме с человеком, но совсем его не знала. Все, что я знала, так это то, что он читает проповеди по воскресеньям и то, что иногда останавливает свою жену от произнесения ругательств в мой адрес. И когда она била меня, он останавливал ее, если ловил за этим делом.

Затем, два месяца назад, он подарил мне квартиру, машину и шанс на жизнь, отправив меня подальше от дома. Это был самый приятный поступок, который кто-то когда-либо делал для меня. Но он даже не обнял меня, когда я уезжала. Он не стоял у двери и не махал вслед рукой, как это делают родители. Его даже не было рядом, когда я покидала дом. Он встал рано утром и поехал в церковь даже не попрощавшись.

Но теперь он оказался в больнице. Я была единственной его семьей… если это так можно было назвать. Я его опекун, или была его опекуном все девятнадцать лет моей жизни. Его мать умерла когда мне было десять. Она никогда к нам не приезжала и не разговаривала со мной. Его отце умер еще когда пастор Уильямс был маленьким мальчиком. Я узнала об этом только из его проповеди. Все, что я знала о его жизни, все это же знали и его прихожане.

- Блайт, я останусь с тобой. Все хорошо. Он выкарабкается. Он сильный парень, - сказал Линк, сжав мою руку.

Я в недоумении посмотрела на него. И он нахмурился, прикоснувшись к моей щеке. - У тебя очень заплаканное лицо. Я не должен был сообщать тебе это по телефону. Я не… Отец не думал, что ты так с ним близка. Мне очень жаль.

Я умыла лицо после звонка Линка на счет Пастора Уильямса. Он спросил, хочу ли я поехать в Южную Калифорнию и я согласилась. Я хотела поехать. Не потому что мне было необходимо увидеть Пастора Уильямса, а потому что мне нужно было уехать отсюда. Это было поводом проветрить мозги. Это конечно звучало жестоко. Но что еще я должна была чувствовать? Я даже не знала этого человека. В любом случае, мои глаза выглядели опухшими, и под ними виднелись синяки от рвоты и рыданий.

- Все хорошо. Я в порядке. Это не… - Я замолчала. Я не была готова рассказывать кому-либо о Крите. Я еще не могла это пережить. Если я начну говорить об этом, станет только хуже. - Я в порядке, - вместо этого повторила я. Экран телефона Линка загорелся. Он посмотрел на него и что-то пробормотал. А затем вновь посмотрел на меня. - Мне нужно ответить, иначе она не перестанет звонить.

Кто она? Мне стало интересно, но я просто пожала плечами.

- Привет, - сказал он. - Нет, уф, мне нужно отвезти подругу навестить ее отца. Он в больнице. - Я замерла. Я не относилась к Пастору Уильямсу как к своему отцу. - Да, буду. Нет, я буду в больнице. Давай я тебе сам позвоню. - Он вздохнул, заехал на стоянку торгового центра и припарковался за Старбаксом.

Затем он посмотрел на меня. Он произнес губами, Скоро буду, а затем вышел из машины. Я наблюдала, как он спорит, или по крайней мере это выглядело как спор с тем, кто был на другом конце линии. Я откинула голову назад и закрыла глаза. Я устала. Я чувствовала усталость всем своим телом. Этот день начался так замечательно. Но я не смогла закончить его так же идеально. Я не должна была позволять себе думать, что смогу сохранить все таким образом.

Крит был моим совершенством. И он оставил на мне свой след. И снова. Жизнь меня деформировала. Он показал мне, каково это, чувствовать себя принадлежащей кому-то. Я буду бережно хранить в памяти это воспоминание и буду любить его до конца жизни. Не важно, что случилось и к чему это все в итоге приведет, мое сердце будет принадлежать ему.

Но я была нежеланым ребенком. Я знала, каково это. Как это одиноко и болезненно. Ни один ребенок не заслуживает это испытать. Каждому ребенку нужны родители. Если я останусь с Критом, останется вероятность, что он не позволит себе принять этого ребенка. А этот ребенок заслужил, чтобы у него был отец. И если я останусь с ним, я буду им преградой. Когда он пойдет к Бритт, чтобы помочь с ребенком, я останусь одна. Они будут связаны своим общим ребенком, а я буду лишь помехой.

Дверь открылась и Линк залез назад в машину. - Прости за это, - сказал он, кладя телефон в карман. - Хочешь, подъедем к окошку и возьмем кофе? Я думаю, один стаканчик мне не помешает.

- Да, и мне тоже, - ответила я, глядя в окно.

***

Спустя некоторое время, в начале четвертого утра, Линк и я отбросили попытку перебороть сон и он остановился у мотеля. Мы сняли два номера и я уснула еще до того, как моя голова коснулась подушки.

Квартира была разгромлена. Я даже разбил телевизор. Я швырнул в него стол в порыве своей ярости. Я стоял посреди поломаных частей мебели и чувствовал себя опустошенным. Кровь на котяшках моих пальцев засохла. Я не стал тратить время на то, чтобы смыть ее, прежде чем нанес три удара кулаком в стену.

Я звонил ей всю ночь. И каждый раз попадал на автоответчик. Ее телефон был отключен. Я схватил телефон, чтобы снова попытаться дозвониться, и как и в предыдущие пятьдесят раз, я услышал сигнал автоответчика. Я поехал за ними, но его машина скрылась из вида. Я не знал, направились ли они на восток или на запад. Я попытался рвануть на восток, но после бесполезного часового пути, я понял, что поехал не туда. Остановившись, я набрал ее номер и снова автоответчик.

Опасаясь, что она вернулась домой и он не увез ее из города, я вновь направился к ее квартире и постучал в дверь, прождав пятнадцать минут. Она так и не вышла. Ее там не было.

- Дееерьмооо, - протянул Престон, войдя в квартиру. Обернувшись, я увидел Рока, Тришу и Престона. Должно быть им позвонил Грин. Он вернулся домой час назад и просто смотрел на меня.

Все, что я умудрился произнести, так это - Она ушла от меня.

Грин ничего не смог на это ответить.

- О, Крит, - произнесла Триша, пройдя по обломкам стола и притянув меня в свои объятия. Я поддался, но не мог поднять руки, чтобы обхватить ее. Триша была единственной, кто меня понимал.

В последний раз я испытывал такую ярость, когда мне сообщили, что мой дядя Мик умер. Он был единственным взрослым человеком, которому я доверял. Единственным, кто был рядом, когда мне это было необходимо. Я разнес наш трейлер на куски, разгромив все, к чему прикасался. Однако последствия не были столь ужасными. Сейчас все было гораздо хуже.