Страница 10 из 13
— Мордевольт — не маг, — возразил Браунинг. — Он не может летать через Астрал.
— Летали его сообщники, — сообщил Асс. — Харлей, Развнедел и мадам Камфри. Я уверен, что Труба окажется здесь.
Комната Мордевольта по захламленности чертежами и устройствами походила на комнату Гаттера в масштабе 2:1. То есть хлама здесь было вдвое больше, а житель был всего один. Впрочем, сейчас и одного жителя не наблюдалось. Как и Трубы. Зато коричневые пунктиры просто исполосовали всю комнату.
Отец Браунинг повертел носом и всплеснул руками.
— Поздравляю, коллега, — сокрушенно произнес он. — У нас еще один висяк.
— Что такое?
— Похоже, Мордевольта похитили.
— Я сразу заподозрил, что дело здесь нечисто, — сказал Асс.
Мордевольт и похитители
Профессор Уинстон Мордевольт поудобнее устроился в привязанном к нему кресле и принялся с интересом рассматривать своих собеседников. Двое громил в масках неторопливо играли мускулами. Бугры бицепсов прокатывались от плеч к локтям, отражались в суставах и катились обратно.
Уинстон поднял брови. Громилы ничего не ответили, только ускорили игру мускулами.
— Хм? — спросил Мордевольт, но вместо ответных слов снова удовольствовался зрелищем: похитители принялись подключать новые группы мышц.
Когда игра мускулами начала напоминать пинг-понг, в комнату пружинистым шагом вошел человек в черной маске с двумя полосками — видимо, главный. Голос его звучал глухо, словно сквозь ватно-марлевую повязку.
— Ну что, будем в молчанку играть? — пружинисто подпрыгивая, приступил он к допросу. — Выкладывай все, что знаешь, а то сам знаешь, нам терять нечего, и нечего тут Ваньку валять, а то так наваляем...
— М? М-м-м? — возмутился Мордевольт.
— Без кляпа любой дурак все расскажет, — парировал собеседник, — но я не дурак тебе кляп доставать, а если достану, смотри — я тебя везде достану... Ладно, вынь ему кляп.
— Чем могу быть полезен? — спросил Уинстон, как только кляп был извлечен.
— Рассказывай, как устроена Труба, живо! — рявкнул захватчик, рассчитывая на эффект неожиданности.
Расчет оправдался.
— Хорошо, — согласился Мордевольт. — Садитесь, приготовьтесь записывать.
От неожиданной сговорчивости пленника главарь сбился, замялся и сел.
— Итак, — сказал профессор, — для начала напомню основные постулаты теоретической магии. Как следует из закона сохранения и превращения волшебства...
Через пять минут движение бицепсов и трицепсов стало не таким быстрым. Через десять — замедлилось до скорости задумавшейся черепахи. Через пятнадцать минут игра мышцами превратилась в рефлекторное подергивание конечностями.
Через полчаса один из здоровяков таким же ватно-марлевым, как и у главного террориста, голосом попросил:
— Можно выйти?
— Только недолго, — рассеянно разрешил Мордевольт, не заметив, что улизнули оба охранника. — Ложные представления Нострадамуса о причинно-следственных связях стали, тем не менее, отправным пунктом...
Когда продолжительность лекции превысила пятьдесят минут, профессор заволновался:
— Что-то звонка нет. У кого-нибудь есть часы? Эй! Вы что, спите? Вот вы, — Уинстон ткнул носом в главного похитителя Мордевольтов, — повторите, что я только что рассказал о корпускулярно-волновом дуализме заклинаний!
— Я... это... — даже под маской было видно, что главарь спросонья хлопает глазами. — Я учил... Что? Какой дулизм?! Какой дулизм?! Что ты мне мозги пудришь? Про Трубу давай конкретно докладай!
— Да, — задумался докладчик, — наверное, я был недостаточно конкретен... я имею в виду, чересчур академичен. Но вы можете развязать мне руки? Со схемами и графиками получится более наглядно...
— Никаких графиков! Как она работает?
— Нелинейное преобразование флуктуации...
— Конкретнее!
— Калибровка спонтанного излучения...
— Еще конкретнее!
Голос главаря звучал все звонче. Мордевольт пожал плечами:
— Труба передает магию от одного человека к другому.
— Это я и без тебя знаю! Ты мне доложи, как она...
Тут террорист сорвался в кашель и выбежал из комнаты, а когда вернулся, голос его звучал сдержанно и глухо, словно через свежую ватно-марлевую повязку:
— Так, начнем с самого сначала.
К счастью, с самого начала главарь не начал. Теперь он задавал умные короткие вопросы. Выслушав ответ, похититель убегал из комнаты. Там его, видимо, посещало озарение, и главарь возвращался с новым, еще более умным и коротким вопросом. За три-четыре ходки террорист перешел на «вы» и «профессор», а также добрался до гениальной мысли:
— Профессор, а вы можете сделать новую Трубу? Материалы будут предоставлены любые и по первому требованию.
— Сделать новую Трубу? Безусловно, могу. Только мне нужно уточнить некоторые теоретические выкладки. Дело в том, что последние изыскания в области Второго Начала Третьего Конца Света...
На сей раз озарение посетило главаря прямо в комнате. Он схватился за голову и затряс ее так, будто собирался вытряхнуть из ушей попавшие туда слова.
— Не надо! Ничего не говорите! Просто напишите все, что вам нужно: материалы, оборудование, ассистенты, теоретические выкладки. И укажите, сколько чего нужно, в штуках.
— В штуках?
— Или килограммах.
— Мне нужно две пачки.
— Две пачки — и все? То есть две пачки чего?
— Две пачки бумаги. Желательно чистой. И карандаш, который удобно держать в зубах.
Новое слово
Путем долгих переговоров Сен вынудил Порри уступить ему половину спальни. «Вынудил» очень правильное слово, потому что большую часть переговоров Аесли бродил за Гаттером и нудил без пауз, перерывов и знаков препинания:
— Слушай это нечестно у тебя целая комната а у меня ничего мы же друзья а друзья так не поступают давай поделим комнату...
После того как Порри сломал любимый штангенциркуль[23], он сломался сам. Разгородив жизненное пространство кроватями, мальчики с головой погрузились в решение Очень Серьезных Проблем.
Точнее, Гаттер погрузился в свои игрушки и теперь почти не мешал Аесли погрузиться в решение Очень Серьезной Проблемы.
Система распределения выпускников Первертса оказалась весьма сложной конструкцией. Оценки пятикурсника за все годы обучения суммировались, из суммы вычитались штрафные баллы, приплюсовывались призовые очки и добавлялись часы посещенных лекций, деленные на продолжительность практических занятий, а потом все это умножалось на загадочный Коэффициент Трудового Участия, равный 0,625. Что это за коэффициент и зачем он нужен, не знал даже Лужж, к которому Сен пришел за разъяснениями.
— Это традиция, — сказал ректор, стараясь не встречаться взглядом с Сеном.
— То есть сумма баллов умножается на традицию? — уточнил Аесли.
— Ну, вроде того...
— А смысл?
— Традиция, — объяснил Лужж и тоскливо посмотрел в окно. — Сен, ты иди, у меня тут одно дело...
«Отче наш — сто двадцать три...», — послышалось Аесли, когда он прикрывал за собой дверь.
Следующий этап распределения выглядел относительно разумным. Имена выпускников заносили в список, расставляя в соответствии с набранной суммой баллов. Затем этот список прикладывали к таблице вакансий, которые также были ранжированы — от перспективных и престижных до гиблых и дремучих. Таким образом, лучшие ученики попадали в столичные департаменты Министерства магии, а худшие — на покрытые плесенью заброшенные фермы по разведению плесени.
Какую функцию выполнял Распределительный Колпак, Аесли не понял и снова отправился за советом — на этот раз к МакКанарейкл.
Декан факультета Орлодерр встретила своего ученика вопросом, какого домового он все еще здесь.
— А где я должен быть? — опешил Сен.
Оказалось, Сен вместе с Мергионой и Порри должны не просто быть, а непрерывно пребывать в неустанных поисках Трубы Мордевольта и самого Мордевольта.
23
Видно, Сен его здорово достал. Вы когда-нибудь пытались сломать штангенциркуль?