Страница 59 из 112
— Д. Г. Маркс, ты посмотришь партию? — спросил Малик.
Путешествие в Белуджистан могло оказаться увлекательным, но не имело никакого смысла. Если Малик решит меня кинуть, он это сделает, неважно, увижу я груз или нет. Я чувствовал, что больше выиграю, если выкажу полное доверие.
— Малик, если ты говоришь, что имеешь пять тонн такого гашиша, я полагаюсь на твое слово. Не нужно проверок.
— Как пожелаешь. Мы доставим партию в Карачи для упаковки и устранения запаха. Д. Г. Маркс, ты смыслишь в производстве бумаги? Я хочу купить в Великобритании подержанные бумагоделательные машины. Здесь, в Пакистане, бумажное производство станет прекрасным бизнесом.
— Я разузнаю что к чему, когда вернусь в Лондон. Что еще тебя интересует?
— Английские привилегированные школы. Это для моих детей.
— Буду рад помочь, Малик. Я здесь ненадолго. Мне нужно попасть в Гонконг. Я передам твоему человеку из Международного кредитно-коммерческого банка пятьсот тысяч долларов. Обдумаю, когда лучше отправить груз. За несколько дней до назначенной даты вернусь в Карачи с полумиллионом долларов наличными. Ты дашь мне авианакладную, а я тебе — деньги.
— Идет! Хороший план. Но не забудь сообщить, каким рейсом прилетишь. Да, кстати! Д. Г. Маркс, телефоном в Пакистане пользоваться небезопасно. У меня есть свой оператор, двоюродный брат. Когда он дежурит, я уверен, что телефон не прослушивается, но и только. Ты можешь налететь на кого-нибудь другого. У тебя есть законный бизнес с телексом в Лондоне?
— Конечно. Хочешь, чтобы я связывался с тобой по телексу?
— Это предпочтительней. У меня большое туристическое агентство в центре Карачи, рядом со зданием «Американ экспресс». Я дам тебе номер телекса. Всегда отправляй телекс по легальным каналам. И вообще, Д. Г. Маркс, подумай насчет законного бизнеса здесь, в Пакистане, такого как бумагоделательная фабрика. У нас должно быть какое-нибудь легальное предприятие.
— Малик, а твое туристическое агентство может доставать дешевые билеты на рейсы ПМА?
— Конечно. Вся таможенная полиция и правительственные чиновники пользуются услугами моего агентства «Тревел интернэшнл». Мой двоюродный брат занимает высокую должность в ПМА. У нас цены для своих, не официальные. Но самолеты ПМА не летают в Гонконг. Я достану тебе бесплатный билет до Гонконга и обратно на рейс «Люфтганзы». Это единственная авиакомпания, чьи самолеты курсируют между Карачи и Гонконгом.
— Огромное спасибо, Малик! Однако я не за себя хлопочу. У меня есть друг-китаец, управляющий туристическим агентством в Лондоне. Большинство его клиентов — это люди, которые отправляются на Дальний Восток. И поскольку самолеты ПМА летают и в Англию, и в Китай, я подумал, не сможет ли он удешевить свои услуги и обойти конкурентов, направляя пассажиров сюда. Просто мелькнула такая мысль.
— Замечательная мысль, Д. Г. Маркс. Китайцы — хорошие люди, отношения между Пакистаном и Китаем превосходные. Мы добрые соседи. Ты знаешь, что ПМА первыми открыли воздушное сообщение с коммунистическим Китаем? И не секрет, что Китай проводит испытания наших атомных бомб. Организовать поездку в Китай через Пакистан не так уж сложно. Я поговорю с семьей.
Три дня спустя я находился в Гонконге, в «Шангри-Ла». Позвонил Эрни с телеграфа через Флэша, обрисовал обстановку. Комбс велел отправлять груз из Карачи как можно раньше, в любой день.
Я забронировал билет на рейс «Люфтганзы» до Карачи на следующий день. С телекса общего пользования отправил весточку Малику: «Прибываю завтра с немецкой компанией. Представитель британский бумагоделательной фабрики». Переправил пятьсот тысяч долларов из Банка Гонконга и Шанхая другу Малика в МККБ, а другие полмиллиона — в номер «Шангри-Ла». Эту немалую сумму на время полета следовало припрятать. Я не видел серьезных причин для беспокойства. Сдать чемоданы в багаж в аэропорту Гонконга. В конце концов, Малик гарантировал, что меня не будут обыскивать в аэропорту Карачи. А вдруг вместо Карачи самолет по какой-то причине посадят в другом аэропорту? Тогда мне, возможно, придется давать объяснения. Деньги надо закамуфлировать.
Я позвонил Эйприл, попросил купить три дорогих однотипных чемодана, книги о системе школьного образования в Англии, а также бумагоделательном производстве и адресовать покупки в «Шангри-Ла». Связался с Сэмом Тейлором, сказал, что доволен одеждой, что возвращаюсь в Лондон и мог бы рекомендовать его изделия своим знакомым. Не снабдит ли он меня рекламным материалом? Сэм прислал коробку образцов материй, буклетов и выкроек. Я снова побеспокоил Эйприл, дав ей задание купить отрезы различных материй и организовать их доставку в гостиницу.
Я завернул пачки денег в вуаль и шелка и уложил чемоданы, поместив поверх тканей пачки безобидных документов и всякую рекламную дребедень.
Спустя сутки я стоял рядом с каруселью в зале прибытия аэропорта Карачи. Ситуация для меня непривычная: путешествуя в одиночку, я почти всегда обходился ручной кладью. — не любил сдавать чемоданы в багаж, выстаивать очереди, тягать тяжести. Три моих чемодана появились раньше прочих. Преимущества первого класса: ты не связан смехотворными весовыми ограничениями и получаешь багаж первым. Я уже нашел носильщика и отсыпал ему горсть пакистанских рупий. Мы подошли к стойке таможенного контроля — в аэропорту Карачи нет зеленого коридора.
— Какова цель вашего приезда? Дела, отдых или официальная миссия?
— Дела.
— Можно посмотреть ваш паспорт?
Я ожидал этого вопроса. Как еще он узнает, что меня не надо обыскивать? Малик должен был назвать ему мое имя. Я протянул таможеннику свой паспорт.
— Я вижу, вы были в моей стране несколько дней назад. Какого рода ваш бизнес, сэр?
Вот так, сюрприз! Малик уверял, что все пройдет гладко.
— Круг моих деловых интересов довольно широк. Этот визит в Пакистан предпринят в целях организации бумагоделательного производства.
— С кем будете встречаться в моей стране?
— С предполагаемыми покупателями бывших в употреблении бумагоделательных машин. Я представляю английскую фирму, которая демонтирует и продает оборудование закрытых бумагоделательных фабрик.
— У вас есть визитная карточка, сэр?
— Да, есть. — Скажешь «нет», обыщут.
В моем бумажнике лежало три рода визитных карточек: одни рекомендовали меня менеджером «Уэст-Энд секреториал сервиз»; вторые — управляющим «Дринкбридж Гонконг Лимитед», которая, судя по другим документам, занималась перевозкой воды; третьи — сотрудником «Дринкбридж Л имитед». Решительно нигде не говорилось, что я продавец подержанного бумагоделательного оборудования. Я выудил наугад одну визитку.
— Если верить этой карточке, вы торгуете алкоголем. Вы в курсе, что алкоголь в Пакистане запрещен? Какое отношение он имеет к бумагоделательному бизнесу? Пожалуйста, откройте этот чемодан, сэр!
Гребаный Малик! Почему я должен проходить через все это? Я открыл чемодан, указанный таможенником. Оттуда выпало несколько книжек о привилегированных школах.
— Вы и книгами торгуете? Пожалуйста, сэр, откройте еще и тот чемодан!
Мне было уже не до шуток.
— Видите ли, «Дринкбридж» — английская семейная компания уже много лет. Ее деятельность охватывает несколько направлений, в том числе грузовые перевозки, операции с недвижимостью и промышленным оборудованием. Мы продаем вина по всему миру. Большую долю зарубежных прибылей реинвестируем в национальную экономику, развитие образования и культуры. Мы намерены финансировать строительство бумагоделательных фабрик и школ в Пакистане.
Я открыл второй чемодан, продемонстрировав специальные издания, относящиеся к производству бумаги.
— Пожалуйста, мистер Маркс, проходите! Добро пожаловать в Пакистан!
Он подобрался слишком близко. И еще у него осталась моя визитка. Где же Малик?
Носильщик выкатил чемоданы на улицу. Я по-прежнему не наблюдал никаких признаков присутствия Малика или Аф-таба. Пакистанец не только не сдержал обязательства оградить меня от таможни, но и не потрудился встретить. Бросил на произвол судьбы с полумиллионом долларов. Ну и куда мне идти?