Демьян Бедный

Он предвосхищает конец Гитлера от лица его министра пропаганды Геббельса:

Ноябрь 1944 года. Исполняется сто лет со дня смерти великого баснописца Ивана Андреевича Крылова. Торжественное заседание в Большом театре. Вступительное слово говорит Демьян Бедный. Никто в зале не знает, что поэта привели сюда под руки: после недавнего инсульта и пареза правой стороны он плохо владеет рукой, немного расстроена речь. Поэтому Демьян, против обыкновения, читает:

«В старину на Востоке был обычай: передавать боевой булат из рода в род, как драгоценность. Как же у нас прежние литературоведы относились к крыловскому булату, к его оружию — к басне? Смешно вспомнить, но в большинстве распространенных старых учебников по теории словесности о басне было сказано буквально следующее: «Басня — вымершая литературная форма». Аминь, значит. Отжила свое время, покойница. Мертвая форма! Так эта форма после Крылова и пребывала в могильном забвении. И вдруг в 1912 году она оказалась живой, воскреснув на страницах руководимого Лениным боевого органа большевистской партии — газеты «Правда».

Царская цензура поначалу растерялась, а потом, опомнившись, пришла в исступленную ярость. Особо острые басни влекли за собой или штрафы, или конфискацию номеров «Правды», в которых были напечатаны эти басни, разоблачавшие и громившие врагов рабочего класса. Ряд рабочих-редакторов из-за басен подвергся тюремному заключению. Под конец само слово «басня» оказалось запретным. Однажды было представлено в цензуру несколько басен Эзопа в моем переводе. Жирным заголовком умышленно было оттенено: «Басни Эзопа». Но царский цензор свирепо перечеркнул все басни и на полях рукописи красным карандашом крупно вывел: «Знаем мы этого Эзопа!»

Нет, крыловское оружие, басню, хоронили преждевременно, она уже сослужила добрую службу рабочему классу, и она еще пригодится нам в борьбе со злом и пороками, унаследованными нами от прошлого и мешающими нашему социалистическому строительству, в борьбе с любыми врагами нашей Советской Родины и в борьбе с явными и скрытыми врагами нашей героической партии. И учителем нашим в применении этого испытанного оружия был и останется величайший мастер басни Крылов. Он жив. Он неразлучен со своим родным народом. Он — драгоценнейший алмаз в сверкающей короне великой и благороднейшей литературы и благороднейшего народа. Гениальный и мужественный народ, в недрах которого выкристаллизовываются подобные алмазы, непобедим!»

Новый, 1945 год поэт встречает описанием сцены, которую явственно видит на фронтовом шоссе, хотя так и не побывал на нем:

Он думает не только о том, что советские войска скоро будут в Берлине, но и о той обстановке, которая сложится после победы:

Демьяну Бедному под конец жизни выпала не только большая радость вдохновенного, нужного его народу труда, но и великое счастье дожить до Победы. Поэт пережил ее всего на шестнадцать дней. Но они были озарены спокойствием, несмотря на ощущение близости собственного конца. Еще накануне Победы, 24 февраля 1945 года, поэт написал себе эпитафию:

С 24 мая на самодельном календарике одно слово: «Плох». На следующий день Демьяна Бедного не стало.

Если бы поэт не написал себе эпитафии, то лучшей, чем была высказана Гейне, наверное бы, не нашлось: «Я не знаю, заслужил ли я, чтобы мой гроб был украшен лавровым венком. Но на этот гроб вы должны возложить меч, потому что я был храбрым солдатом в войне за освобождение человечества».

ИЛЛЮСТРАЦИИ

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Д. БЕДНОГО

1(13) апреля 1883 — Родился в селе Губовка Александрийского уезда Херсонской губернии (Кировоградская область).