Влюбленный игрок

Энтони начал раздевать ее – осторожно, ласково. Кэт представила, как эти чувствительные мягкие пальцы ощупывают тело пациента в поисках больного места. А сейчас те же пальцы заставляли ее ощущать полноту жизни. Мэйсон опустил Кэт на кровать. Затрепетав, она прильнула к нему всем телом. Хотя его ласки возбуждали*ее не так быстро, как ласки Моргана, все же Энтони умел медленно накалять ее страсть, так что в конце она уже дрожала от желания. Руки Кэт молча молили его войти в нее.

– Да, Кэт, – простонал он.

– Да!

Он быстро вошел в нее. Кэт тихо ахнула и задвигалась вместе с ним в ускоряющемся ритме. Наконец она издала приглушенный крик восторга и, приподнявшись, прижалась к нему.

– А-ах, Энтони, – стонала она. – Да, да!

Сердца их бились в одном бешеном ритме, они сливались в единое целое, на краткий миг экстатического восторга сделавшись одним существом.

Она поцеловала Энтони в плечо, чувствуя, как шевелятся волосы от его частого дыхания.

– А ты страстная женщина, Кэт. Даже Лаура... – Он замолчал.

Кэт не стала настаивать. Она поняла, что Мэйсон хотел сказать о чем-то сокровенном, что было между ним и его покойной женой, и не хотела украдкой заглядывать в чужой мир.

Энтони лежал рядом, Кэт слышала его ровное дыхание. Потом усталость взяла свое, и она заснула, но вскоре испуганно подскочила на постели, разбуженная громким стуком в дверь каюты. «Отец!» – первое, что пришло ей в голову. Но она знала, что Мик никогда не ворвался бы к ним в столь неподходящий момент, даже если бы и догадывался об их отношениях.

Тут она услышала незнакомый голос:

– Док? Доктор Мэйсон, вы здесь?

Энтони сел на кровати, ничего не понимая со сна.

– Да, что случилось? – произнес он наконец.

– Я привел своего друга. Ему срочно нужна ваша помощь, док, – настаивал голос. – Он сильно поранил ногу.

Энтони уже был на ногах и торопливо одевался.

– Сейчас иду! – крикнул он и обернулся к Кэт: – Тебе лучше одеться. Незаметно уйдешь с судна, пока я буду заниматься с этим парнем в операционной.

Энтони взял фонарь и поспешно вышел из каюты, оставив дверь приоткрытой. Он зажег фонарь, и за дверью вспыхнул свет. Одеваясь, Кэт слышала их голоса.

– Да, дела плохи, – сказал Энтони. – Как это случилось?

До Кэт доносились громкие стоны больного.

– Мы пошли за дровами для нашей судовой печки, док, – слабым голосом рассказывал второй мужчина. – У Джеда был топор. Стемнело, мы нашли бревно, он стал рубить, поскользнулся, упал, да и хватил себе топором по ноге... Господи, вы только посмотрите, сколько крови! – Тут он закашлялся, и Кэт поняла, что его тошнит.

– Когда это случилось? – резко спросил Энтони.

– Несколько минут назад, док. – Мужчина опять начал давиться. – Мы были недалеко отсюда.

– Да, рана плохая. Боюсь, он задел артерию. Помогите мне наложить на ногу – жгут, а потом я отнесу его в операционную и обработаю рану.

– Не могу, док, – взмолился мужчина. – Я не переношу вида крови. Видите, мне дурно.

– Но мне нужна помощь. Один я не смогу остановить кровотечение, и ваш друг может погибнуть.

– Я не могу, док! – захныкал мужчина. – Мне стыдно признаться, я же не баба, но я не раз терял сознание при виде крови.

Одевшись, Кэт вышла из каюты.

– Я помогу вам, доктор Мэйсон, – сказала она. На палубе лежал раненый мужчина с разорванной брючиной, Энтони стоял перед ним на коленях и прижимал большими пальцами артерию на внутренней стороне бедра. Кругом все было в крови. Второй мужчина, бледный и трясущийся, удивленно открыл рот, увидев Кэт. Его лицо было ей незнакомо, значит, и он ее не узнал, подумала она с облегчением.

Энтони с сомнением посмотрел на нее.

– Я не хочу впутывать тебя в это дело...

– Ты сказал, что, если тебе не помочь, он может умереть.

Он кивнул:

– Это так. Бедняга может умереть в любом случае. Неизвестно, сколько он потерял крови. Но чтобы я обработал и зашил рану, надо зажать артерию, иначе он точно умрет.

– Значит, я должна помочь. Скажи мне, что надо делать.

– А ты справишься?

– Справлюсь, – твердо сказала Кэт и опустилась рядом ним на колени. – Покажи, что делать.

– Видишь, где мои большие пальцы? Здесь поврежденная артерия. Надави на нее со всей силой, а я сбегаю за жгутом.

Кэт осторожно потянулась к ране. От сладковатого запаха крови сводило живот. Почувствовав у себя на пальцах горячую, скользкую жидкость, она чуть было не передумала, но быстро взяла себя в руки и, найдя показанную Энтони точку, надавила на нее пальцами.

– Дави со всей силы, – сказал Мэйсон, вставая. – Я сейчас принесу жгут.

Кэт чувствовала, как сильно пульсирует артерия, точно кровь стремится прорваться из-под ее пальцев. Крепко зажмурившись, она давила с такой силой, что стало больно рукам. По счастью, Энтони быстро вернулся.

– Подержи еще чуть-чуть, – попросил он. Встав рядом с ней на колени, доктор обмотал резиновой трубкой ногу мужчины над самой раной и туго затянул.

– Теперь отпускай, только медленно. Я должен посмотреть, хорошо ли держит жгут.

Кэт медленно отпустила пальцы. Энтони поднес фонарь ближе к ране и удовлетворенно кивнул.

– Отлично! Кровотечение остановлено. – Поднявшись на ноги, он подал руку Кэт.

Она качнулась, почувствовав обморочную слабость. – Тебе плохо? – встревожено спросил Энтони.

Глотнув полным ртом ночной воздух, она кивнула и выпрямилась.

– Ничего, сейчас пройдет. Просто... – Она вяло махнула рукой.

– Я понимаю. – Он повернулся к другому мужчине и сказал приказным тоном: – А теперь помогите мне перенести вашего друга в операционную. Не могу же я оперировать его прямо на палубе.

– Нет, док, я не могу, – простонал мужчина.

– Можете и сделаете, иначе, клянусь Богом, я возьму свой револьвер и прострелю вам башку. Вы меня поняли?

Мужчина молча кивнул.

– Там, за дверью, носилки. Несите их сюда, да поживее, черт возьми! Мне надо как можно быстрее приступать к операции.

Мужчина суетливо побежал в главную каюту, и Энтони обернулся к Кэт:

– Ты можешь еще немного мне помочь? Надо, чтобы кто-то подержал фонарь. На этого парня я не надеюсь. Еще хлопнется в обморок и оставит меня в кромешной тьме.

– Конечно, Энтони. Я уже в порядке.

Кэт солгала. У нее еще сводило живот и подкашивались ноги, но она решительно настроилась побороть свою слабость.

Друг пострадавшего вернулся с носилками, и оба мужчины уложили на них раненого. Тот стонал и поднимал голову, бормоча что-то невнятное. Взявшись с двух сторон, они подняли носилки и пошли в каюту. Кэт высоко держала фонарь, освещая им дорогу. Они перенесли больного в операционную Энтони и положили на высокий стол.

Энтони взял из шкафчика пузатую бутылку и швырнул ее мужчине.

– Это ром, – презрительно бросил он. – Чтобы вы не скучали. Выйдите, посидите в соседней комнате.

Энтони закрыл дверь и тихо сказал Кэт:

– У меня даже нет револьвера, но угроза подействовала.

Он взял деревянный стетоскоп и приложил его к сердцу, больного, прислушиваясь.

– Сердцебиение нормальное, во всяком случае, пока. Для такой потери крови это даже удивительно.

Потом Энтони достал из шкафчика небольшой пузырек, приподнял голову больного и заставил его выпить глоток.

– Лауданум – настойка опия, – объяснил он Кэт. – Операция будет немного болезненной. Будем надеяться, что это средство поможет ему отключиться.

Он зажег две масляные лампы и протянул их Кэт.

– Встань в ногах и держи пониже, чтобы у меня во время работы было как можно больше света.

Энтони прошел в угол к тазику для умывания, налил в него спирта и тщательно вымыл руки.

– Парацельс говорил, что многие хирурги сами инфицируют больных, занося микробы в рану грязными руками. В то время над этой теорией смеялись, и до сих пор многие врачи считают ее вздорной. Но я убежден в его правоте, поэтому, перед тем как приступить к лечению, особенно если предстоит операция, я тщательно стерилизую руки. Однажды я присутствовал на операции, так хирург во время работы курил сигару и стряхивал пепел где попало.