Страница 99 из 115
распространились евреи в Англии и в особенности в Германии. Здесь мы находим их ранее осевшими в восточных, следовательно, более удаленных областях, нежели в центральной и в
западной Германии. И нам известно в то же время, что почти
все евреи в городах восточной Германии были едва ли не поголовно торговцами. Обычное в десятом-одиннадцатом столетиях выражение Judaei id est mercatores (евреи есть торговцы) чаще всего применяется именно к германским евреям.
Указанным характером еврейской эмиграции в страны средней и северной Европы и следует прежде всего объяснять то
обстоятельство, почему земледельческие занятия и ремесленная профессия встречались среди западноевропейских евреев в средневековую эпоху лишь на более старых, восходящих
еще к римскому времени местах их поселений, именно, в Италии, Испании и в меньшей степени в южной Франции. Напротив, чем далее от древнейших мест еврейских поселений в
Западной Европе, тем определеннее выступает торговля в качестве их преимущественного рода экономической деятельности и тем менее в то же время должны были они проявлять
наклонности к производительному труду и производительной деятельности. Цеховая замкнутость и недопущение евреев в ремесленные цехи, правда, действовали в том же направлении, исключая для евреев возможность занятия ремесленным трудом, но не в них заключалась основная и главная
причина, как обычно принято думать30, малого распространения среди евреев средневековой Европы ремесленной деятельности. В Италии, где торговля не занимала такого исключительного места в жизни евреев, мы встречаем много евреев, занятых в ремесленной промышленности; напротив, для евреев средней Европы в течение средневековой эпохи ремесло
оставалось совершенно чуждым и несвойственным занятием, причем если во Франции еще попадаются отдельные упоминания о ремесленниках-евреях31, то ни относительно гер30 Ср., например, Gudema
S. 67-68.
31 См. выше стр. 296.
335
манских, ни относительно английских евреев мы даже и таких случайных сообщений не встречаем.
Но раз евреи, усвоившие себе торговые привычки и наклонности, не имели более возможности заниматься торговлей, раз они в то же время, с другой стороны, не имели склонности ни к земледельческому, ни к ремесленному труду, то
для них оставался только один путь, именно, профессия менялы, банкира, ростовщика, словом, занятие денежной торговлей
в различных ее формах. Переход их именно к этой профессии представлялся тем более естественным, что в средневековые времена между торговыми и разного рода денежными
операциями существовала тесная связь. Торговые дома занимались в более или менее обширных размерах одинаково и
ссудными операциями, банки при всяком удобном случае
пускали свои капиталы непосредственно в торговые обороты.
В частности, на примере самих евреев мы могли видеть, что
они сплошь и рядом совмещали товарную торговлю с денежной. Мы видели, например, что еще в конце десятого и начале
одиннадцатого столетия многие майнцские и вормские евреи, принимая сами непосредственное участие в торговле на кельнской ярмарке, в то же время ссужали капиталами своих менее
состоятельных соплеменников и товарищей по торговому классу32. Другой подобный же случай совмещения торговых и денежных операций представляют также приводившиеся выше
примеры еврея из местечка Карта33 и еврея Иуды (Германна) из Кельна34. В особенности, надо полагать, такое совмещение
двух близких профессий в одном лице должно было часто
встречаться среди английских евреев еще с конца одиннадцатого столетия.
Если в области торговли благодаря монопольному положению, занятому торговыми товариществами, для евреев не
оставалось места, зато обширная область денежных спекуляций всякого рода для них в это переходное время представлялась еще широко открытой. В этой области они могли
встретиться с конкуренцией только со стороны богатого духовенства. Как во все времена и у всех народов храмы являются обычно первыми местами накопления более значительных первоначально непроизводительно лежащих богатств, 32 См. выше стр. 288.
33 См. выше стр. 288-289.
34 См. выше стр. 278 и 289.
336
то же самое видим мы и в эпоху раннего средневековья. И здесь
точно так же монастыри, равно как и казнохранилища более
значительных и выдающихся архиепископий и епископий, благодаря разного рода сборам в пользу церкви, с одной стороны, благодаря добровольным пожертвованиям и вкладам на хранение, с другой - уже очень рано успели накопить значительные денежные суммы, которые далеко не всегда лежали праздно, но нередко при удобном случае пускались в оборот, находя применение как в ссудных операциях, так и в денежных
спекуляциях иного рода35. В области денежных операций евреи, таким образом, с самого начала, за исключением только, как мы уже знаем, Италии, в общем могли встретить со стороны остального населения лишь относительно слабую конкуренцию36. Мало того, в этой области они оказывались даже в
более благоприятном положении, нежели их конкуренты из
христиан, в виду воспрещения христианам церковными каноническими правилами взимать проценты и заниматься ростовщичеством37.
Тот же самый факт развития и подъема торговли, который
сделал торговую роль евреев и их участие в торговых операциях излишним, в то же самое время в высокой степени должен был увеличить спрос на деньги и, таким образом, впервые
создавал постоянную основу для развития кредитных опера35 Относительно денежной торговли духовенства в средние века
см. Neuma
очень обширный материал.
36 Лампрехт отмечает еще сверх того денежную спекуляцию представителей светской знати и различает даже три эпохи в развитии
залоговых операций в Германии, полагая, что в двенадцатом столетии
этого рода операции производились по преимуществу духовенством, в тринадцатом - представителями светской знати и, наконец, только в
четырнадцатом столетии евреями (Lamprecht. Deutsches Wirtschafsleben im Mittelalter. Band. I, 2 Halfte. S. 1444 f.). Однако вряд ли вообще
когда-либо залоговые операции знати отличались особенно обширными размерами. Напротив, как показывают данные относительно
денежной торговли знати, эта последняя имела место лишь в относительно редких случаях и притом, по большей части, в замаскированной форме (Hoffma
37 См. Funk. Geschichte des kirchlichen Zinsverbots, в частности
относительно воспрещения занятия ростовщичеством представителям
духовенства s. 20 f.
337
ций. С одной стороны, с ростом роскоши и с увеличением спроса
на различные покупные продукты и изделия росла нужда в
деньгах в среде высших аристократических классов, с другой
же - и среди городского населения все более и более начинала
ощущаться нужда в коммерческом кредите так же, как и в
кредите на производительные нужды. Наконец, общее развитие денежного хозяйства и денежно-хозяйственных отношений, явившееся необходимым последствием торгового прогресса, должно было с течением времени в конце концов отразиться и на положении более широких слоев населения, вызвав и в
их среде все усиливавшуюся потребность в деньгах.
Так создавалась, с одной стороны, нужда в производительном и коммерческом, с другой - в потребительном кредите.
Нужда в коммерческом кредите представлялась более значительной только в итальянских торговых городах, причем, как
мы видели, удовлетворялась она здесь в большинстве случаев
при посредстве итальянских же банков. Остальная Европа, напротив, представляла область господства кредита почти исключительно потребительного. И именно в этой-то области