Клуб победителей

Макс кивнул.

— Все бывает. Но когда я его видел, он выглядел как никогда раньше. Подтянутый, уверенный в себе. Неужели на самом деле возможно так измениться?

Карина кратко рассказала о том, что знала.

— Организация находится под покровительством правительства? — в глазах Макса светился неподдельный интерес, перемешанный с недоверием.

— Понимаю, в это сложно поверить, но…

— Но это же интересно. То есть можно взять память любого чела, стереть ее, а на чистое место записать память другого чела. И что в итоге получится?

— Ничего хорошего, человек теряет свою индивидуальность и, вообще, не знает кто он такой.

— Черт! Но это же открытие! — парень казался восторженным. — Знаете, меня всегда интересовало устройство мозга, память и все такое… Я столько книг прочитал об этом.

Карина коротко кивнула. Радость Макса раздражала, и он тут же это почувствовал.

— Извините, увлекся, — он вскочил. — Если парень еще там, я хочу переговорить с ним.

Карина сделала несколько глотков коктейля, глядя по сторонам. Максим вернулся достаточно быстро.

— Ничего не смог узнать! — заявил он. — Мне так и не удалось его расколоть. Твердит, как заведенный: запишитесь на собеседование, запишитесь на собеседование. Ну, записался на завтра. На двенадцать.

— Зачем?

— Сделаю вид, что хочу дотянуться до этого успеха. Надо только подготовиться.

По чистой случайности Макс собрался сделать то, что не могла, но хотела бы сделать она сама. Все оказалось так просто. Внезапно зашевелившийся червячок тревоги заставил спросить:

— Ты делаешь это из-за Аси?

— Не только. Но, вообще, есть и другой интерес. Я учусь в МГУ на журналиста. За лето надо раскопать что-нибудь интересное и статью написать.

— Ты должен быть осторожен, это опасно.

— Думаете, они сотрут меня?

— Вовсе не исключено.

— Как бы ни так?! Я выведу их на чистую воду. Послушайте, а дядя Женя сейчас в этом центре?

— Надеюсь, — Карина старалась не вспоминать слова Антона о том, что потерявший память человек — кандидат в психушку. — Как ты думаешь, Ася до сих пор любит отца?

— Конечно. Сколько бы мать ей не твердила, что он предал их, не хочет в это верить. Они раньше были очень близки. Я Асю с матерью-то почти не видел, все с отцом. Гуляли вместе, по магазинам ходили. Если я помогу ему вырваться оттуда, Ася, наконец, поймет, что у меня серьезные намерения.

— А это так?

Максим серьезно кивнул.

— Эта история для меня шанс проявить себя.

Они шли по Тверскому бульвару, разрабатывая план. Максим попробует обмануть машину, рассказывая историю своего друга. Как он влюбился в девушку, а та его бросила и прочее. Никакой информации о себе давать не будет.

Вдруг Карина остановилась.

— Боюсь, ничего не выйдет. Им нужны люди, которые владеют какой-нибудь недвижимостью. Заставляют написать доверенность, что ты согласен продать ее.

— Великие хитрецы! — усмехнулся Макс. — Есть у меня комната, бабушка оставила. Дарственную оформила. Родители против были, но она меня очень любит. Говорит, хочет, чтобы у меня жилье было свое, когда женюсь.

— Но ты же понимаешь, что можешь потерять эту комнату.

Максим потер лоб.

— Могу, конечно. Но это не единственное мое жилье. Ася потеряла больше, и то выжила. К тому же я всегда могу признать сделку недействительной.

— Интересно, каким образом, если ты, находясь в уме и здравой памяти, даешь генеральную доверенность на продажу.

— Ну я не совсем в уме. На учете в психдиспансере состою.

— Что ты сказал? — Карина даже остановилась.

Парень застенчиво улыбнулся.

— Родичи поставили. Мне когда шестнадцать было, я здорово влюбился. Предки всерьез наши отношения не воспринимали. Мол, школьная любовь, у кого не бывает. А потом Аленка залетела, и мать отправила ее на аборт. Я хотел, чтобы она родила, но она отца боялась. Да и не только в отце дело было: не хотела она с пузом в школе ходить. Боялась, смеяться будут. Ну, я ее понимал, конечно. Мы сами еще дети были. Уверяла меня, что врач хороший. Уехали на три дня в деревню, вроде как отдыхать, а вернулась мать одна. — Максим остановился, сглотнул. — Зарезал ее этот хороший. Я тогда на похоронах чуть не умер. Сначала, думал, все выскажу матери, а потом увидел ее на похоронах и понял, что ей еще хуже. Вина-то на ней. Единственная дочь. После того, как Аленки не стало, жизнь для меня кончилась. Есть не мог, ночами не спал. Из комнаты не выходил. К себе никого не пускал. Только воду пил. Если бы родичи меня не трогали, я бы выкарабкался. Но они испугались, врача вызвали, а им только попадись. Так что я до сих пор на учете.

Карина молчала. Не зря ей показалось, что в глазах Максима притаилась грусть. И вообще, глаза такие взрослые, внимательные, такие бывают у тех, кто через многое прошел.

— Ну а ты и расскажи им про это. Пусть сотрут. Зачем тебе эта боль?

— Нет. Это лучшее, что у меня было. Мы же понимали друг друга без слов. Она вся моя была. Вся без остатку. Я не хочу терять эти воспоминания. Я для них другую историю придумаю, не свою. Вот пусть ее и стирают. Аленка навсегда со мной.

— Ну а как же Ася? — не удержалась Карина.

— Ася мне нравится. Хочу, чтобы мы были вместе. С тех пор, как Алена погибла, уже четыре года прошло. Справился я с этим. Понял, что надо жить дальше. Со мной все в порядке.

— Я вижу, — усмехнулась Карина. Рассудительный и спокойный парень никак не производил впечатления, что он пациент психоневрологического диспансера. Она вдруг осознала, что может ему доверять. Максим сделает все возможное, чтобы вытащить Женю. Главное только, чтобы сам не попался. Опасно все это.

— Телефон у тебя отберут, так что лучше оставь его дома, сделаешь вид, что забыл. А то вся информация попадет к ним в руки. И, прошу тебя, еще раз подумай. Мало ли что может произойти.

— Да, верно, я не подумал.

— Ну а как связь с тобой будем держать — не знаю.

— Вы за меня не переживайте. Со мной все будет в порядке. Я на месте сориентируюсь, как с вами связаться. Родичам скажу, что к другу на дачу поеду на пару недель, а там мобильник не берет. Лето ведь, они сами хотели, чтобы я из города уехал.

— Удачи тебе! — Карина протянула руку и ощутила его крепкое рукопожатие. Макс побежал в сторону метро, а она опустилась на скамейку на бульваре и закрыла глаза. Разговор измотал ее. Хотелось немного посидеть на солнце и расслабиться. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки?

Глава 30

В ожидании встречи с непокорным клиентом Караев пил газированную холодную воду, только что принесенную Иркой. Сегодня вместо шортиков чертова девка надела короткую джинсовую черную юбку с кармашками и розовым поясом.

— Сука! Опять вырядилась.

Она призывно облизнула губы.

— Все для вас, для вас стараюсь.

Караев залез под юбку и ущипнул голые ягодицы.

— Вали пока отсюда, не до тебя. Но без разрешения не уходи даже на обед. — Константин Борисович взмок от вспыхнувшего вдруг желания. Сука, но как хороша. И еще в этих золотых босоножках. Ирка издала смешок и удалилась, виляя бедрами. На золотой ремешок попал лучик солнца, и он призывно сверкнул.

— А ну стой! — девушка обернулась через плечо. Хитрая усмешка маленьких зеленых густо-подведенных глаз.

— Что-нибудь кроме воды, Константин Борисович?

Запер дверь и повалил ее на ковер возле стола и моментально кончил. С последними конвульсиями почувствовал ее оргазм. В который раз пришел в недоумение. С другой бабой нужно полчаса стараться, а здесь… И ведь не притворяется, он явно чувствовал сокращения ее влагалища. Каждый раз хотел спросить, всегда ли она так быстро кончает или только с ним, но не решался. Вытер пот со лба и рывком поднялся, шлепнув ее по попе.

— Убирайся, шлюха!

Она быстро ускользнула, успев за несколько шагов до двери поправить юбку и заколоть волосы. Караев знал, что первое, что сделает, когда придет, накрасит губы алой помадой, которая ему нравилась и которая ей так шла.