Страница 41 из 77
Лавируя между минными полями, «Магдалена» через три дня после выхода из Любека пришвартовалась у причалов шведского порта.
На берег сошли двести бывших узников лагеря смерти. Многих из них пришлось нести на носилках.
Здоровых сразу же отправили в баню. Там им выдали чистое белье и верхнюю одежду. Впервые за долгое время люди снова почувствовали себя людьми.
Представители французского посольства вручили каждому открытку, на которой можно было написать несколько строчек родным. Открытки подлежали отправке через официальные дипломатические каналы.
Мишель тоже написал такую открытку, но, не доверяя официальным каналам, попросил еще одну и отправил ее по почте. Опасения Мишеля оказались справедливыми: неофициально отправленная им открытка пришла в Париж через пять дней, а официальная — через десять.
Однако об освобождении Мишеля его жена узнала не из открытки. На второй день после прибытия Мишеля в Швецию его жену посетил представитель английского военного командования и сообщил ей, что Мишель жив и скоро вернется в Париж. «По указу короля, — сказал англичанин, — Мишель удостоен высшей военной награды — ордена «За выдающиеся заслуги».
Мишель чувствовал себя гораздо лучше, чем многие из освобожденных узников Нойенгамма, но тем не менее потребовалось шесть недель, прежде чем он смог отправиться на родину.
18 июня в Швецию прибыл специальный самолет английских ВВС, который должен был доставить Мишеля сначала в Лондон, а затем во Францию.
Выяснилось, что с посылкой самолета англичане немного запоздали. Днем раньше Мишель вместе с десятью другими бывшими узниками Нойенгамма был репатриирован. Этой привилегии он удостоился по единогласному решению своих соотечественников.
Самолет, на борту которого находился Мишель, летел вдоль берегов Дании, Голландии, Бельгии и Франции. В течение всего полета, продолжавшегося около пяти часов, Мишель смотрел в иллюминатор.
«Замечательное путешествие!» Эти слова, вероятно, не выражают настроения Мишеля: ведь он не просто возвращался домой из ссылки. Он возвращался свободным человеком, гражданином свободной страны. Ведь еще совсем недавно Мишель мог об этом только мечтать.
Над Дьеппом самолет лег курсом на Руан. Обойдя Оффре слева, самолет пролетел неподалеку от стартовой площадки снарядов «Фау-1» у Боннето-ле-Фобура. Мишель мог теперь собственными глазами увидеть последствия налета английской бомбардировочной авиации на этот район. Повсюду были видны воронки и исковерканные взрывной волной пусковые рамы.
Сбылась самая сокровенная мечта Мишеля. Он увидел руины того дьявольского сооружения, в дело уничтожения которого внес такой большой вклад.
Через полчаса самолет приземлился. Мишеля встретили жена и дочь.
О. Пинто
ТАЙНЫЙ ФРОНТ
ВВЕДЕНИЕ
По национальности я голландец, но бо́льшую часть жизни провел в Англии. В общем, англичане мне нравятся, но в их характере есть несколько особенностей, которые до сих пор остаются для меня загадкой. Одна из них состоит в необычном отношении англичан к неудачам. Большинство других народов по традиции широко отмечает свои достижения и успехи и тактично замалчивает неудачи. Англичане с этой точки зрения являются полной противоположностью.
В любом английском школьном учебнике истории можно прочитать о том, как в 1066 году Уильям Завоеватель вторгся со своей армией на Британские острова. Другие народы назвали бы этого человека Уильямом Агрессором или Уильямом Тираном. Англичане же почему-то удостоили его более почетного титула. Немало теплых слов можно прочесть в английских книгах и о Бостонском чаепитии — событии, явившемся кульминационным пунктом в серии ошибок, которые в конце концов привели Англию к утрате ее американских колоний.
Такое же отношение наблюдается у англичан и к событиям двадцатого века. К числу знаменательных эпизодов истории в Англии относят битву за Англию, бои у Эль-Аламейна, открытие второго фронта и форсирование союзными войсками Рейна, события в районе Дюнкерка и высадку десанта у Арнема. Но ведь два последних эпизода — крупнейшие неудачи, особенно события в районе Дюнкерка.
Каждый, кто пережил это время, хорошо помнит, как близки мы были тогда к поражению. Каким-то чудом английской экспедиционной армии, насчитывавшей около четверти миллиона солдат, удалось вырваться с континента, но все вооружение этой огромной армии досталось противнику.
В течение нескольких недель оборонительные позиции у Маргета, расположенного ближе других английских городов к занятому немецкими войсками побережью Франции, представляли собой лишь несколько рядов колючей проволоки, прикрываемых огнем двух пехотных отделений под командованием младшего лейтенанта.
Со временем оборону организовали. Были сооружены противотанковые рвы и долговременные огневые точки, вдоль побережья протянулись полосы минных полей, войска заняли свои позиции.
Гитлер наконец нанес свой удар по Англии, но это был удар с воздуха, и английской авиации, испытывавшей недостаток в резервах, удалось отстоять небо Англии от врага. Но только весной 1941 года, то есть спустя девять месяцев после событий в Дюнкерке, английские сухопутные войска окончательно оправились от поражения и стало возможным подумать о наступательных действиях.
Мы, вероятно, никогда не узнаем, почему Гитлер откладывал осуществление планов операции «Морской лев» и со временем все же отдал предпочтение бомбардировкам Британских островов. Может быть, после мощного удара по союзным войскам на континенте у него не хватило сил для дальнейших решительных действий. Может быть, Гитлер рассчитывал, что англичане, потерпев поражение на континенте, капитулируют без боя. Может быть, наконец, у немцев на подготовку десантных средств ушло слишком много времени, а когда они были готовы, оказалось, что англичане опередили врага и создали мощную оборону.
Лично я считаю, что если бы немцам удалось перебросить через Ла-Манш две-три дивизии в Англию в течение первых двух месяцев после событий в Дюнкерке, они сумели бы захватить плацдарм и, может быть, добиться полной победы. Вряд ли можно думать, что Гитлера сдерживали заботы о безопасности своих войск. В других случаях, например во время захвата острова Крит, Гитлер показал, что способен беспощадно рисковать жизнью людей в любой авантюре.
С моей точки зрения, ошибка Гитлера состояла в том, что он не извлек одного важного урока из опыта гражданской войны в Испании. Этот урок должен был подсказать ему необходимость развертывания «пятой колонны» в Англии.
Понятие «пятая колонна» родилось во время гражданской войны в Испании. Один из генералов перед наступлением на крупный город сказал, что он рассчитывает на свои четыре колонны: танковые войска, артиллерию, пехоту и обслуживающие части, но самые большие надежды связывает с «пятой колонной» — своими сторонниками в городе, которые должны поставлять ценную информацию, подрывать боевой дух обороняющихся путем распространения ложных слухов и создания пораженческих настроений.
В те тревожные дни 1940 года в Англии, конечна, ходило много самых различных слухов о предстоящем вторжении немцев на острова. Однако, несмотря на эти слухи и пропагандистские заявления немецкого радио, англичане не поддались панике ни в самое тяжелое для страны время, ни в какой другой момент войны.
Ни усилия Риббентропа, являвшегося немецким послом в Лондоне перед началом войны и пытавшегося привлечь на сторону нацистов видных английских деятелей, ни кипучая деятельность английских германофилов не позволили немцам создать в стране «пятую колонну». Большую роль сыграло и принятие закона, предоставлявшего правительству право интернировать без суда немецких граждан и тех, кто открыто выступал с пропагандой пронемецких настроений.