Оракул

— Кари… я… сама… Попробую сама… — Девушке было неловко, что ее тащат словно куль с мукой.

— Молчи, — бросил сквозь зубы Кари, — по лестнице я тебя все равно не подниму, придется самой. Давай-ка!..

Он подсадил спутницу, помогая ей преодолеть первые ступени. Затем Лаура, напрягая последние силы, поползла вверх. Онемевшие руки не слушались, но она, сцепив зубы, лезла. Кари подталкивал сзади — в иной ситуации это выглядело бы смешно. Выбравшись ползком из люка, Лаура перекатилась набок и замерла, переводя дыхание. Кари вылез следом и захлопнул крышку… Потом, подумав с минуту, открыл ее снова: «Когда сюда кто-нибудь придет, все должно выглядеть так, словно Изумруд сам помер, когда колдовал»… Задул лампу, повертел ее в руках, заглянул сквозь приоткрытую дверь кабинета Изумруда… И буркнув: «Я сейчас», снова полез вниз. Вернувшись без лампы, Кари позвал:

— Идем, Лаура, нам нельзя здесь оставаться. Нельзя даже задерживаться. Идем, давай руку. Нам бы только пару кварталов. Два квартала сможешь продержаться? А там Лотрик ждет с фургоном.

Кари отвел девушку на кухню, там она наспех умылась. Привести в порядок волосы Кари уже не позволил — некогда. Тогда Лаура накинула плащ с капюшоном и, опираясь на руку спутника, оставила дом с синим фонарем. Никогда больше она не скажет «дома», имея в виду это место… Никогда не вернется в Ванетинию…

К счастью, никого из знакомых им навстречу не попалось, и до фургона они добрались без приключений. Напрягая последние силы, Лаура вскарабкалась в повозку и в полном изнеможении повалилась на тряпку, которой было застлано дно фургона.

— Давай! — скомандовал Кари, ныряя под полог вслед за девушкой.

Заскрипели ступицы, застучали по булыжнику ободья колес… Фургон тронулся с места и покатил по улице.

— Кари, — позвала Лаура, — а что с Эвильетом-то стряслось?

— Сердце не выдержало, — повторил тот, — ты ведь уже понимаешь, что кукла, на которую надета корона, является как бы прообразом человека, которого изображает, верно? Ну и еще каким-то образом в этой магии участвуют волосы жертвы. А я волосы Эвильета, что ты отдала мне, влепил в эту куклу.

— Влепил?

— Ну да, разрезал куклу, засунул туда волосы из бороды старого дурня и заровнял разрез. Так что все, что он делал против тебя, оборачивалось и против него тоже. Когда он ударил куклу иглой, то испытал такую боль, что перестал соображать, что делает… Рука сама собой продолжала колоть… Не смог остановиться. И сердце не выдержало боли. Вот и все. Тебе тоже ведь досталось… Прости меня, милая… Прости меня… Но другой возможности одолеть старика я не видел.

Фургон ровно и как-то, пожалуй, даже весело катил по мостовой. Голова Лауры, лежащая на коленях Кари, покачивалась в такт, и девушка, измученная событиями уходящего дня, сама не заметила, как задремала.

Разбудили ее голоса, фургон стоял. Лаура огляделась — Кари все так же склонялся на ней, бережно придерживая ладонями ее голову.

— Почему стоим? — поинтересовалась девушка.

— Выезд из города. Здесь всегда приходится ждать, если ты с повозкой… Выстраивается очередь.

— А это не опасно?

— Нет, ну что ты! Нас еще наверняка не успели хватиться. Кстати, хорошо, что ты проснулась. Здесь нам предстоит на несколько минут расстаться. Ворота мы преодолеем порознь.

— Зачем? — Лаура села и, зевая, принялась тереть кулаками глаза.

— Во-первых, потому что вместе мы представляем собой странную компанию. Вы с Лотриком выедете из города в фургоне, словно бы с рынка возвращаетесь. А я пойду один. Сперва вы, а я, как увижу, что вас пропустили, пройду без очереди, налегке. Так мы не вызовем у стражи подозрений.

— А во-вторых?

— Что?

— Ты сказал «во-первых». Значит, должно быть и во-вторых, — к девушке начала возвращаться ее рассудительность.

— А, да. Во-вторых, вскоре после того, как обнаружат тело чародея, тебя начнут искать. Ну, то есть в лучшем случае твоя тетка догадается что-нибудь соврать, чтобы тебя не заподозрили ни в чем… Но если она такая дура, какой мне показалась, то тебя станут разыскивать Изумруды. А заодно — и меня. Наши отношения — не секрет… Тогда начнут расспрашивать стражников, но никто из них не вспомнит, чтобы во время его дежурства город покидали молодой господин и очаровательная девица, — Кари улыбнулся, — тогда нас не смогут выследить… Или, вернее, не смогут выследить сразу. Ну а потом интерес у Изумрудов пропадет. Эвильета никто не любит, так что если убийц не найдут сразу, то и не найдут вовсе…

Полог впереди колыхнулся и в фургон просунулась любопытная мордочка Лотрика. Окинув пассажиров быстрым взглядом, мальчишка объявил:

— Сэр Карикан, подъезжаем к воротам. Три фургона впереди…

— Пора! — кивнул Кари.

Он осторожно помог девушке подняться и пересесть на облучок — рядом с Лотриком. Напоследок он нежно провел рукой по волосам Лауры и велел:

— Капюшон накинь… И рукава опусти пониже.

— Рукава?..

Но Кари не слушал, он нырнул обратно под полог и вскоре выпрыгнул из фургона сзади. Потом он пошел рядом, искоса поглядывая на ездоков. Лаура опустила взгляд и посмотрела на свои руки — что ж там такое с рукавами? Ой-ей-ей… На запястьях вздулись багровые полосы — должно быть, это когда она билась в путах после смерти старого мага… Действительно, стражники не должны заметить этих следов. Лаура торопливо приспустила рукава и поправила капюшон на голове — так, чтобы скрыть беспорядок на голове, но и так, чтобы капюшон не выглядел подозрительно. Аккуратно расправив выбившиеся локоны, девушка прикрыла царапину на щеке и глянула на шагающего рядом Кари. Тот чуть заметно кивнул. Улыбнулся. Лаура почувствовала, как за плечами снова раскрываются огромные радужные крылья. Когда стражник привычно и лениво оглядел их с Лотриком, девушка безмятежно улыбалась — и солдат в воротах, не удержавшись, тоже слегка раздвинул уголки губ… Что-то было во взгляде этой девицы на облучке фургона, что-то такое… Фургон проехал мимо умиротворенного стражника и канул в портал городских ворот столицы Великой Империи…

Когда беглецы миновали ворота и удалились настолько, что их наверняка было не видать с башни, Кари запрыгнул в фургон и, подмигнув Лотрику, увлек Лауру под полог… Юный возница тряхнул вожжами, лошадки слегка прибавили шаг… Кари из недр фургона крикнул:

— Езжай, не останавливаясь, пока не увидишь церкви. Как будет какой-нибудь храм, останови!

Часом позже Лаура, все так же кутаясь в плащ, вступила под руку с Кари под церковные своды. Им повезло — несмотря на поздний час, священник был на месте. Он, правда, пытался возражать и ссылался на какие-то формальности, но несколько серебряных монеток оказались действенным аргументом.

— Венчается раб гилфингов Карикан рабе гилфинговой Лаурении…

— Венчается раба гилфингова Лаурения рабу гилфингову Карикану…

— Клянешься ли ты быть верной супругу твоему?.. Клянешься ли почитать его и…

— Клянешься ли ты любить супругу свою?.. Клянешься ли оберегать ее и…

Желание священника поскорее закончить церемонию полностью совпадало с намерениями путников. Не прошло и двадцати минут, как новоиспеченные супруги, держась за руки, вышли из храма и снова забрались в фургон. Кари велел:

— Езжай!.. Езжай, Лотрик!.. — и задернул полог.

Мальчишке ужасно хотелось оглянуться, но он сдерживался. Сдерживался не меньше десяти минут. Потом осторожно повернул голову и пристроился было к щели между холщовыми завесами. И тут же ему точно в глаз ударила скомканная в клубок ткань. Лотрик неумело выругался и больше не рисковал оглядываться. Глядя на ползущую навстречу серую ленту дороги и загорающиеся в фиолетовом небе звезды, мальчик мечтал. Он думал о том, что, когда повзрослеет, обязательно встретит такую же красавицу, как Лаура, а сам он будет разбитным и веселым, как его господин… И таким же удачливым. И он обязательно женится на своей милой — так же, наспех, в случайно попавшемся по дороге храме. В пути. В пути к счастью. Это и есть настоящая жизнь… Рядом с ним на облучке лежала Лаурина юбка, сбитая в бесформенный ком… Завтра девушка будет беззлобно ругаться, натягивая мятую одежку, и со смехом откидывать голову, стряхивая за спину пышную копну золотистых волос, и привычно отбрасывать со лба непослушные кудряшки… Завтра Кари будет веселым и смешливым, как всегда, но и немного смущенным… Завтра им предстоит расстаться…