Битва

Володя поздоровался с женщиной, присел на стул, расспросил, потом пропальпировал живот.

– Похоже, камни в желчном пузыре. Надо сдать анализы, сделать УЗИ. Привози её завтра ко мне. Утром сможешь?

– Запросто.

Володя написал номер своего мобильника.

– Зайдёшь в приёмный покой, отзвонишься. Я выйду, провожу куда надо. Потом решим, куда её.

Женщина, до этого молча слушающая их разговор, запричитала:

– Ой, боюсь я операции… А вдруг у меня рак?

– Успокойтесь, Вера Семёновна! С чего вам в голову такие мысли приходят? У вас все симптомы желчнокаменной болезни. Если она подтвердится, то такие операции проводятся без разреза, эндоскопически. Через неделю уже дома будете.

Уже на выходе сосед спросил:

– Сколько я должен?

– Виктор, я же по-соседски, а ты о деньгах!

– Жизнь такая. Если по пятьдесят грамм коньяка?

– Не откажусь. Но лучше у меня, маму твою не надо беспокоить.

– Отлично! Я через две минуты буду.

Володя только успел разуться и вымыть руки, как заявился сосед.

– И выпить и закусить! – Он поднял пакет. – Сам холостяковал одно время, небось в холодильнике пусто.

Володя вспомнил, что холодильник и в самом деле пустой, закуску не соорудить. Загулялся, а ведь хотел в магазин зайти.

– Проходи на кухню.

Виктор был бизнесменом средней руки и владел в городе какой-то фирмой. Но достатком не кичился, хотя ездил на «Вольво» и в целом был мужиком свойским. Он стал выгружать из пакета сырокопчёную колбасу, банку красной икры, рижский батон, плитку тёмного шоколада и бутылку коньяка.

Володя выпивал нечасто, но в алкоголе толк знал. Принесённый коньяк он оценил – французский, марочный, скорее всего, из дьюти-фри. Отнекиваться не стал, достал рюмки, тарелки, быстро нарезал закуску, открыл банку икры, сделал бутерброды и разлил коньяк по рюмкам.

– Давай за твою маму, чтобы всё обошлось.

Они выпили. Коньяк имел хорошее послевкусие и аромат.

Оба взялись за бутерброды. Чёрт, вкуснотища!

Володя обычно особого внимания еде не уделял, культа из неё не делал, но когда на столе были деликатесы, не оценить не мог.

Они повторили ещё по рюмочке.

– Как коньяк? Лимончика бы сюда, да нет его…

– И шоколадом неплохо.

Они немного поговорили о политике – как всегда мужики за выпивкой, потом о женщинах.

После четвёртой рюмки соседа повело. Володя понял, что он явился уже подшофе, иначе с чего бы здоровому мужику так быстро опьянеть, ведь сам Володя себя пьяным не чувствовал. И соседа пьяным или выпившим – с запахом – не видел никогда. Неужели болезнь матери так повлияла?

А Виктор распустил язык: раньше они никогда тесно не общались. Здоровались при встрече иногда, сталкиваясь у подъезда, рассказывали свежие анекдоты или горячие питерские новости – это да. Но чтобы за одним столом да всерьёз – не было такого.

– Ты знаешь, Володя, не везёт мне в последний месяц. Всё наперекосяк пошло. Машина сломалась, сейчас в ремонте, с женой крупно поцапались – она сейчас к своей маме уехала, с бизнесом проблемы…

Виктору не столько совет был нужен, сколько выговориться хотелось, видимо, наболело.

– А сегодня ещё и мама, – продолжил он.

– Перемелется. За маму завтра возьмёмся, чем могу – помогу. Машину отремонтируют, как наладить отношения с женой, сам думай, тут я тебе не советчик, у меня опыта семейного нет. А с бизнесом что? Наехал кто-нибудь?

Про бизнес Володя спросил больше из вежливости. Он ничего не понимал в коммерции, но разговор как-то поддерживать надо.

– Партнёр мой в последнее время хитрит. Чувствую печёнкой – какую-то пакость готовит. Мы ведь с ним на паях фирму держим. Некоторые странности замечать за ним стал. Партнёры, с которыми работал давно, больше с ним дела вести стали. Такое ощущение, что он понемногу отодвигать меня стал, на вторые роли. А бизнес-то я начал, ещё в далёком девяносто четвёртом организовал. Начал раскручиваться, а денег не хватало. А тут он, старый школьный товарищ, подвернулся. При деньгах, помощь предложил. А чтобы всё по-честному, оформили бумаги. Половина фирмы моя, половина его – по вложениям.

– Ну, доходы-то пополам?

– Пока да, но чувствую, как стена какая-то незримая вокруг меня воздвигается. Сотрудники его указания в первую очередь выполняют, да и по мелочи много чего.

– А поговорить начистоту с ним не пробовал? Да с фактами?

– Два раза. Как угорь из рук выскальзывает, уходит от разговора.

– Может, продать ему свою долю и новое дело начать? Или его долго выкупать?

– Думаешь, просто новое дело открыть? Связи десятилетиями наработаны – сбыт, поставщики. И, кроме того, жалко: моё детище. На рынке с новой фирмой нынче втиснуться уже тяжело, все места заняты. А мелочовкой заниматься не хочу.

– М-да. Даже не знаю, что тебе сказать…

– Тогда давай ещё по одной.

– Может, хватит? Завтра рабочий день…

– Если я завтра не выйду, компаньон мой только рад будет.

Всё-таки они выпили. Коньяк лёгкой тёплой волной разошёлся по телу. Молча закусили. Володе было жалко соседа, он ему сочувствовал. Бывает в жизни такое – пошла чёрная полоса, и жизнь не в радость.

– Кто бы подсказал, что у компаньона в башке? О чём он думает, что замыслил? Уж я бы ответный ход нашёл.

Наверное, коньяк своё дело оказал, потому что Володя ляпнул:

– Познакомь меня с ним, сведи. Это же несложно?

– Могу представить тебя как поставщика или покупателя. Хотя ты, доктор, в моих изделиях не понимаешь ни черта.

– Это почему? – Володя слегка обиделся.

– Ты хоть знаешь, что мы выпускаем?

– Скажи.

– Промышленные кондиционеры и системы вентиляции.

– Да, признаюсь, далёк я от этого. А ты подскажи, чтобы я полным дураком не выглядел. Мне пообщаться с ним немного надо, в глаза поглядеть.

Виктор с удивлением уставился на Володю:

– Ты не этот… во… телепат? Или экстрасенс? Тьфу, не верю я во всю эту чушь!

– А чем ты рискуешь? Не помогу – так ты ничего не потеряешь. А удастся что-нибудь – вот тебе и подмога.

– Замётано! Ну ты тогда уж постарайся. А за мной не заржавеет.

– Опять ты о деньгах?

– Молчу-молчу…

– Ты сейчас запомнить что-нибудь в состоянии?

– Обижаешь…

– Тогда с утра с матерью – ко мне. А вечером встречаемся, лучше в моей квартире.

– Ага, без свидетелей, – пьяненько ухмыльнулся Виктор.

– Ты мне рассказываешь о нём всё, что знаешь, ну и термины какие-нибудь называешь – откуда я, из какой фирмы. А уж потом сведёшь.

– Договорились.

Виктор поднялся, покачнулся слегка.

– Чушь, конечно, а вот выпил, поговорили – и легче стало. Ты знаешь, я ведь в последнее время всех друзей растерял. Боюсь с ними о деле говорить – всех подозреваю.

– Нельзя же так. Не враги кругом.

– Вот ты, доктор, точно не враг. Специальность не та, не бизнесмен. И, кроме того, не ты на меня вышел – я сам к тебе пришел. – Виктор икнул. – Если наболтал лишнего, прости. До завтра.

Володя закрыл за соседом дверь. Может быть, зря он вызвался помочь встретиться с компаньоном. Виктор надеяться будет, а он ничего не сможет. Но потом решил: надо попробовать, ведь в трамвае он прочитал мысли постороннего мужика и Дарью раскусил.

Володя убрал колбасу в холодильник – будет чем завтра позавтракать.

Утром он явился на работу на полчаса раньше обычного и успел своих пациентов обойти, чтобы быть готовым к профессиональному обходу.

Потом позвонил Виктор, и в приёмном покое Володя увидел выбритого, в элегантном костюме мужчину, абсолютно трезвого, без признаков вчерашнего возлияния. Про себя подивился – даже запаха нет. Вернее, есть, но одеколона, причём парфюма дорогого.

Они поздоровались. Володя увёл маму Виктора в лабораторию, потом на УЗИ. Сам стоял за спиной врача лучевой диагностики – не потому, что себе не верил. Врач он был опытный, просто хотел убедиться в правильности своего диагноза.

К сожалению, его опасения подтвердились: жёлчный пузырь был полон камней, и уже начиналась эмпиема, по-народному – гнойное воспаление стенок.